Горсть синего овса - Марина Тарасова Страница 27

Теперь всё было иначе. Та встреча в «Меркурии» разбудила в его душе нежность. Настоящую нежность из далекого детства, которая была спрятана глубоко внутри, и совсем не растрачена.

Сейчас, как никогда до этого, ему хотелось иметь полноценную семью с детьми и общими заботами, хотелось, чтобы рядом были близкие и родные люди, чье существование стало бы важным и ценным для него. Он вдруг понял, что хочет нежно заботиться о них и оберегать. Это желание сложилось в яркий образ, в своих мечтах он почти ощущал в руке крошечную детскую ладошку своего ребенка.

Теперь он думал о своей жизни с Наташкой, как о детской соске-пустышке, которая была лишь жалкой заменой настоящей семейной жизни и отвлекала его от внешних раздражителей.

«Думаешь ты жил? Ты просто плохо спал, и наконец, проснулся…» 9– пришли в голову строки из когда-то прочитанного стихотворения.

– Значит, пришло время проснуться, – подумал он, – и всё, что произошло со мной в последнее время, не случайно. Давно чувствовал необходимость всё изменить, но тянул время, боялся выйти из зоны комфорта. А теперь я действительно проснулся. Но ведь это не означает, что я должен разрушить всю свою прошлую жизнь до основания. В ней по-прежнему есть Сашка, любимая работа. Нужно просто бережно оградить от разрушительных действий то, что не требует корректировки. А для этого в первую очередь нужно помириться с Директором и начать работать, так же как и раньше, получая удовольствие от того, что ты делаешь.

Тут же под душем он стал обдумывать план на сегодняшний день.

– Сначала попробую исправить косяк с несостоявшейся сделкой. Если клиент еще не определился с выбором конторы, его можно вернуть. Этим я и займусь с утра. И если получится вернуть клиента, то примирение с Сашкой случится само собой.

Его настроение улучшилось и, выходя из ванной, он уже напевал под нос одну из навязчивых мелодий.

Сашка

Стремительный водоворот, закруживший друзей этим летом, затих. Жизнь вернулась к привычному для всех ритму. Теперь необходимо было исправить всё исправимое и привыкнуть жить с тем, что исправить нельзя.

Наумов сидел в своем кабинете, развернув кресло к окну и закрыв глаза. Из состояния задумчивости его выдернул телефонный звонок. Сообщение из юридического отдела о том, что сделка, которую провалил Вадим, состоялась, не удивило Директора. Догадывался, что произошло это не само собой. Он знал Городецкого, как самого себя и не сомневался в его профессионализме.

Анализируя произошедшую между ними ссору, Сашка пришел к выводу, что она произошла очень даже кстати и оказала благотворное влияние на обоих. Вадим сумел переключиться с личной жизни на работу, а он сам почти смирился с романтическим образом, поселившимся в мозгах друга. Конечно, случилось это не вдруг, он много думал о событиях уходящего лета и, наконец, принял мудрое решение в духе китайских философов:

– Предоставлю всему идти своими путями.

Директор снова закрыл глаза и начал посылать Вадиму телепатические сообщения с приглашением на обед. Он уже скучал без него.

Поэтому, когда улыбающийся Городецкий открыл дверь в его кабинет, Наумов ответил ему такой же искренней улыбкой. Никаких слов не нужно, если при встрече люди радуются друг другу.

После случая с букетом друзья перестали бывать днем в своем любимом ресторане. Но сегодня Сашка вдруг предложил снова вернуться к старой традиции. В глубине души он надеялся, что сегодняшнее примирение с Вадимом откроет широкий путь Примирения со всеми окружающими. Но чем ближе подходили они к ресторану, тем задумчивее становился Директор.

Женя давно не сердилась на Наумова, ей хотелось снова увидеть его смеющиеся глаза, услышать его голос. Ей было жаль, что она так и не узнала его по настоящему, потому что этот человек ей нравился. В глубине души девушка надеялась, что друзья возобновят свои обеды в ресторане. Но дни шли за днями, а они так и не появлялись. А сегодня, когда она совсем перестала ждать, они вдруг пришли.

      Женя была искренней девушкой, поэтому не стала скрывать радость от встречи с директорами. Вадим ответил на её улыбку и приветствие. Но Директор…

Реакция Жени на их появление смутила его. Каким – то животным чутьем он угадал, что простив его, она обрела над ним силу. И он не может противостоять этой силе. Робость, которую он испытывал, была так удивительна для него, он даже не помнил, когда испытывал это чувство в последний раз.

Весь обед Сашка молчал, стараясь не поднимать глаза на подходившую к ним Женю. Заговорил он, когда друзья покинули ресторан.

– Знаешь, Вадим, давай искать другое заведение для обедов, не могу я сюда ходить. Под её взглядом я ощущаю себя настоящим говнюком, и это противно.

– Решай сам, директор, но Женька нам обрадовалась. Скажи, много ты знаешь людей, которые радуются, когда ты приходишь?

Директор молчал и хмурил брови.

– Женька относится к той категории людей, которые живут с радугой в душе. А я, заглянул в свою душу, там – темнота, полное отсутствие какого – либо цвета.

– Черный цвет, начало всех начал, когда нет еще ничего. «Начало» – это звучит многообещающе, – улыбнулся Вадим.

Арина

Утро Арины началось со спасения паука, попавшего в их ванну. Она уже делала это раньше, поэтому процедура была отработана до мелочей. Сначала нужно взять лист бумаги и свернуть из него кулек. Затем поднести кулек к измученному насекомому и быстро подхватить его, как совком. Паук при этом совершенно не сопротивляется, так как, бегая по ванной, поднимаясь вверх и соскальзывая вниз, он измучен и обессилен. Потом нужно перенести бедное насекомое в новое место обитания. У Аришки это было пространство под ванной. Там темно, сухо и таинственно. И судя по тому, как часто повторялась спасательная операция, «мир под ванной» был густонаселен пауками и мокрицами.

У человека, принимающего решение в такой ситуации, всегда есть выбор: добро, зло и равнодушие. Арина никогда не выбирала путь зла, уверенная в том, что забирая жизнь у другого, ты отклоняешь весы Вселенной в темную сторону. Иногда она выбирала путь равнодушия и потом ругала себя за это. В большинстве случаев ею выбирался путь добра, после этого внутри словно включался яркий свет, преображающий не только её душу, но и внешность. Аришке