Сандра Мэй - Сто имен любви Страница 28

Это неправильно. Это не может быть правильно, потому что... потому что он – преступник! Ну то есть наверное. Скорее всего.

Может, ему приходилось убивать?

И на его совести невинные души?

Эбби Лаури, краса и гордость американской астрофизики, – как она могла впустить его в свой дом, в свою постель и в свое сердце? Почему утратила вечную свою осмотрительность?

Он же совершенно явно не годится в... В мужья?

Все мужчины, по мнению Эбби Лаури, подразделялись в основном на две категории. Одна – Вечные Любовники. С такими возможен бурный и во всех смыслах захватывающий секс, страсть, бурные эмоции, воспоминания о таких мужчинах можно доверить исключительно своему дневнику, да и то не все. О них вспоминаешь с придыханием, но и расстаешься с ними без сожаления, потому что ничего хорошего из жизни с такими мужчинами все равно не получится.

На своем опыте она этого, конечно, не знала, но пришла к этим выводам логически. Кстати, опять же логически Рокко Сальваторе подходил под эту категорию на все сто. Во всяком случае, о сегодняшней ночи Эбби не рассказала бы даже в собственном дневнике, если предположить, что он у нее был.

Вторая категория – Мужчины С Серьезными Намерениями. Тут у нее имелся небольшой опыт. Пресловутый Барт Хокинс на втором курсе был первой ласточкой, хотя далеко у них так и не зашло. Мужчины этой категории хорошо воспитаны, независимы и приемлемы. Таких после двух-трех месяцев общения приводят знакомиться с родителями и пару раз выводят в свет, на смотрины к подругам.

Эбби сползла с кровати, протащилась к окну, мрачно уставилась на зеленую панораму за окном. Отличный день для начала новой жизни. Жаль, что она так и не начнется.

В дверях раздалось покашливание.

Она обернулась, одновременно заворачиваясь в штору. На пороге стоял Рокко – в джинсах, голый до пояса, но футболка уже в руках, и сотовый телефон тоже, вероятно, звонил по своим темным делам...

– Эбби, мне уже скоро надо идти.

Типичный Вечный Любовник. И то, что он ей говорил ночью, значения не имеет, потому что, скорее всего, он говорит это всем своим женщинам.

– Надо так надо.

– Я что хотел сказать... У тебя отвратительные замки в двери! Их можно гвоздем открыть.

– Зачем?

– Чего? Да нет, я серьезно. Ты же одна живешь. Поставь сигнализацию.

– Поставлю.

– И дверь железную.

– И дверь поставлю.

– Понимаешь, безопасность – это...

– Верю. В замках ты здорово разбираешься. И в безопасности тоже.

– Мисс Лаури, мне кажется или ты сердишься?

– Нет. Не сержусь. Я напряженно жду.

– Чего? Когда я уйду?

– Это будет то, чего я дождусь в итоге. Нет, напряженно я жду другого. Какими еще дурацкими словами мы с тобой заполним паузу между сейчас и тем моментом, когда ты уйдешь.

– Эбби...

– Да! Я тебе денег должна.

Он рассердился. Черные глаза вспыхнули углями.

– Забудь об этом. Я их не возьму, твои деньги.

– Как хочешь.

– Эбби...

– Иди. Только поцелуй. Пусть будет хоть иллюзия...

– Иллюзия чего?

– Иллюзия того, что ничего не кончилось.

– Эбби! Мне даже прямо неприятно слышать от вас такие суровые и несправедливые слова! Что еще у нас кончилось? Мы только начали!

– Рокко, не надо. Просто поцелуй – и иди.

– Хорошо. Только я не обещаю, что ухожу навсегда.

– Иди, кому говорю!

– А будешь кричать на меня – приеду к тебе в институт и скомпрометирую на всю кафедру.

– Там пропускная система...

– Ха! Кому ты это говоришь?

– Да, действительно. Как это я так. Рокко, уйди, а то я сейчас завизжу от переполняющих меня чувств.

– Когда увидимся?

– Я не знаю.

– А это от тебя ведь зависит, Эбби. Потому что я полностью обессилен тобою, высосан досуха, лишен воли и частично разума...

– Иди, разбойник.

– Эбби!

– Что еще?

– Я приду и скажу тебе секретик, ладно?

– Я – трепло, предупреждаю сразу.

– Это – страшный секретик. Его ты будешь хранить.

– Тайны мафии?

– Что ты! Тайны мафии – это такая ерунда по сравнению с моим суперсекретиком.

– Рокко, этот детский сад к вам не идет...

Он вдруг сгреб ее в охапку, притянул к себе, нетерпеливо высвободил из шторы. Эбби взвыла от сладкого ужаса и восторга, но Рокко не стал овладевать ее беспомощным и слабым тельцем сей же момент.

– Эбби Лаури! Ты можешь сколько угодно строить из себя профессоршу астрофизики и притворяться, что сегодняшняя ночь для тебя ничего не значит. Я выше этого. Я-то точно знаю, что это не так. И потому сейчас я ухожу – а когда вернусь, мы поговорим. Обо всем на свете.

– О... чем?..

– О королях и о капусте, о морже и плотнике, о суете сует и о самом главном.

– Ой...

– Да-да, я знаю, залетному фраерку из мира мафии не положено знать, кто такой Льюис Кэрролл, но мы и это обсудим. Честно говоря, у меня имеются пробелы в образовании.

– Какие?

– Я не все понял про квазары. Ты так страстно шептала про них в порыве страсти номер шесть...

– Трепло!

Он захихикал – странно, но ему это шло, – и шлепнул Эбби по голой попе. Потом натянул футболку и ушел, негодяй такой, оставив возбужденную, красную и совершенно деморализованную Эбби Лаури в одиночестве.

Она приняла душ и с аппетитом, удивившим ее саму, позавтракала. Сварила полный кофейник, позвонила на работу и сообщила, что растянула голеностоп, так что поработает дома. Профессор Бейкер, завлабораторией и добрая душа, велел прикладывать лед и отпустил до четверга. В мире воцарились гармония и тишина, впрочем, и то и другое нарушил телефонный звонок.

Звонила Джессика, милая подружка. При звуке ее голоса Эбби немедленно выпрямилась на стуле и мстительно прищурилась, хоть Джессика этого видеть и не могла.

– А-а, кто это нам звонит? Неужели же известная мастерица разговорного жанра, Джессика Паркер по прозвищу Худое Решето?!

– Эбигейл! Не смей издеваться, я еле жива! Я ведь уже похоронила тебя, дура ненормальная!

– Да? На каком кладбище?

– Дура в квадрате! Какого черта вы вчера не позвонили?! И сегодня тоже, время к обеду.

– Да я и сейчас, Джесси, подумываю, не бросить ли мне трубочку, пока не поздно.

– Что? Ты про что это бредишь, Эбигейл?

– Я про то, что у кого-то язык без костей!

– У меня, что ли? Да я ни слова лишнего...

– Конечно, все только по делу. Анкетные данные, место работы, возраст, место жительства. Удивляюсь, что ты не выложила Рокко подробности нашего совместного босоногого детства. Уверена, его очень позабавил бы эпизод с падением голым задом в крапиву во время писанья в лесу.