Лианна Бэнкс - Самшитовый лабиринт Страница 28

Тот крякнул.

Подошедший Дэниел похлопал мужчину по плечу, но партнер Эрин посмотрел на него недовольно.

— Это мой танец. Я весь вечер ждал.

Перед мужчиной появился охранник.

— Позвольте представить вам: Его Величество Дэниел Коннелли, король Алтарии.

Глаза несчастного чуть было не выскочили из глазниц.

— Его Величество! — воскликнул ошеломленный мужчина. — Вы король?

— Да, — подтвердил Дэниел и протянул руку: — А вы?

— Боб, — ответил мужчина в совершеннейшем замешательстве. — Боб Фуллер.

— Приятно познакомиться, Боб. Вам нравится в Алтарии?

— О, да. Тут замечательно. Погода, пляж, женщины, — Боб посмотрел на Эрин.

Искренняя улыбка Дэниела потускнела.

— Не возражаете, если я закончу этот танец?

Боб посмотрел на Эрин.

— Конечно. Пожалуйста. Я потом с ней дотанцую.

Дэниел тут же обнял ее.

— Только через мой труп, — пробормотал он себе под нос. Он взглянул на Эрин. — Что, черт возьми, ты делаешь?

Мысли Эрин крутились в безостановочном вихре.

— Работаю. Это моя работа.

— Нет, это не твоя работа. Твоя работа во дворце, — сказал Дэниел, его лицо при этом выражало стопроцентную уверенность.

— Я уволилась, — сердце Эрин билось с невероятной скоростью.

Он выглядел так, будто бы считал до десяти, чтобы успокоиться.

— Я говорю о другой должности.

— Какой? — спросила она, криво улыбнувшись. — Королевская выгульщица собак?

Он вздохнул.

— Нам надо поговорить, — сказал он. — Ты едешь со мной.

— Я не могу, — запротестовала она. — Мне нужна эта работа.

— Ты увольняешься, — ответил он ей.

— Я так не думаю.

— Я так думаю, — властно произнес он и, неожиданно подняв ее на руки, понес. Их сопровождал всеобщий смех.

— Боже мой, что ты делаешь? — зашептала она. — Если пресса об этом узнает, все подумают, что ты чокнулся.

— Тогда есть только одно решение, — он опустил ее на заднее сиденье лимузина.

— Какое? — спросила она.

— Скажу, когда приедем во дворец.

На протяжении всей короткой поездки во дворец Эрин сидела с возмущенно скрещенными на груди руками. На этот раз Дэниел зашел слишком далеко. Она знала, что за такую выходку ее уволят из турагентства, и вина за это будет полностью лежать на нем.

Как только лимузин остановился, Дэниел вышел из машины и подошел к ее дверце, чтобы помочь ей выйти. Эрин не сдвинулась с места.

— Я хочу вернуться к себе домой. Ты не имеешь права силой затаскивать меня во дворец.

Он вздохнул и тихо выругался.

— Ну, если не хочешь по-хорошему… — сказал он и, взяв на руки, легко перекинул ее через плечо.

Кровь Эрин прилила к голове.

— Опусти меня сейчас же! — зашипела она, повышая голос. — Опусти меня. Ты позоришь нас обоих!

— Я не чувствую себя опозоренным, — прошептал в ответ король Алтарии, пронося ее через огромною переднюю.

— Опусти меня, — попросила она, чувствуя, что больше не может контролировать свои позывы. — Опусти… — она икнула. — О, ты только посмотри, что ты… — она еще раз икнула, — наделал. Из-за тебя я снова икаю!..

Он взял ее поудобнее, но из рук не выпускал, лишь посмотрел сверху вниз на ее напрягшееся лицо.

— Я хочу заставить тебя икать всю оставшуюся жизнь.

Смущенная, почти в слезах, Эрин снова икнула.

— О чем ты? — успела спросить она перед тем, как очередной спазм сотряс ее тело.

— Я хочу жениться на тебе.

Эрин моргнула. Ее дыхание и сердце, казалось, остановились. Секунду спустя она опять икнула.

— Ты не можешь жениться на мне, — прошептала она. — Ты мне не доверяешь.

— Я передумал. Уже почти доверяю.

Она прикусила губу и еще раз икнула.

— Не могу представить себе, почему я привлекла человека столь сильного, как ты.

— Тогда тебе нужно потренировать воображение.

Эрин замолчала. Только иногда содрогалась в икоте. Она чувствовала себя так, будто бы мир перевернулся с ног на голову. Она посмотрела на Дэниела и подумала: а может ли сердце человека разорваться, если его переполняют надежда и любовь?..

— Я хочу, чтобы ты всегда была со мной, Эрин, — серьезно, даже торжественно проговорил Дэниел и тут же сорвался: — Черт, я даже заведу для тебя пуделя!

Она моргнула. В эту минуту о пуделе она вспоминала в последнюю очередь.

Его глаза были невероятно серьезны.

— Когда я смотрю на тебя, я хочу то, чего никогда не хотел раньше. Я хочу любить и защищать тебя до конца своей жизни. Хочу воспитывать с тобой детей. Я хочу вести Алтарию в новую великую эру вместе с тобой. Но больше всего, Эрин, я хочу проводить каждый день своей жизни с тобой. Черт, Эрин! Да скажи же что-нибудь!

— Да, — прошептала она и в этот миг навсегда отдала свое сердце Дэниелу.

Она лишь удивлялась тому, как она могла пропутешествовать всю свою жизнь и наконец обрести покой и счастье в объятиях этого мужчины.

— Да?.. — повторил он, как будто бы не вполне доверяя ее чуть слышному ответу.

— Да, — сказала она со всей убежденностью, что переполняла ее сейчас. — Я выйду за тебя замуж. И буду матерью твоих детей. И я всегда буду на твоей стороне, — она подняла руку к его сильному и красивому лицу. — И всегда буду любить тебя, — сказала она, нисколько не сомниваясь, что так и будет.

ЭПИЛОГ

Неделю спустя Эрин и Дэниел обвенчались на дворцовой лужайке. Советники пытались отговорить его делать это так быстро, но он был непреклонен. Им пришлось отсрочить полноценный медовый месяц, потому что они могли провести его только после коронации Дэниела, но Эрин не возражала. Она знала, что продолжающееся расследование гибели короля Томаса и принца Марка висело тяжким грузом на его сердце и он не сможет успокоиться, пока убийцы не будут найдены и не понесут заслуженную кару.

Несмотря на ее неуверенность, Дэниел настоял на том, чтобы отец Эрин присутствовал на церемонии. Он хотел дать ей почувствовать, что такое семья, чего ей не хватало всю ее жизнь. И несмотря на то, что была пара неловких моментов, Эрин понимала, что ее отец, как и она, искренне желал восстановления мира между ними.

После церемонии и банкета, которые транслировались по всему миру, она и Дэниел скрылись в Дьюнэмире, семейном пляжном доме Розмэри. Эрин была уверена, что ей с Дэниелом в будущем еще не раз придется убегать от всеобщего пристального внимания в этот двухэтажный деревянный домик, который утопал в тот день в цветах.

Она посмотрела на обнаженное тело своего мужа, уставшего от занятий любовью. Его настойчивость удивляла, но в то же время и возбуждала ее. Казалось, ему было необходимо заявить свои права на нее как на жену.