Линда Холл - Посредница Страница 28

Проклятый Итан! Он был единственным мужчиной из тех, что она знала, которому удавалось доводить ее до подобного состояния.

Она была готова, когда он позвонил в дверь, но все же дождалась второго звонка, прежде чем пойти открывать. Ей нужно было время, чтобы сделать несколько глубоких, успокаивающих вздохов и, примерив к своему лицу маску безразличия, без спешки собрать вечернюю сумочку, проверить ее содержимое.

Когда она открыла дверь, Итан стоял, держась одной рукой за косяк, и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Он был совершенно неотразим в своем элегантном черном костюме с ярким галстуком поверх белой рубашки.

— Извини, что заставила ждать, — сказала она небрежно.

— Ну что же, — ответил он, окинув ее долгим взглядом, — ожидание того стоило.

Итан не двигался, а она не могла выйти, пока он загораживал дверь. Его взгляд, которым он неторопливо и внимательно осмотрел ее, вызвал в душе противоречивые чувства — от возмущения столь откровенно выраженным в нем мужским интересом до невольного желания погреться в лучах этого очевидного восхищения ее внешностью. Она выглядела отлично и знала это сама, но подтверждение со стороны было все же приятно.

Наконец он выпрямился и сделал шаг назад.

— Пойдем?

Закрыв дверь, Эбигейл прошла мимо него, и ее шуршащая юбка коснулась его брюк. Вблизи она уловила исходящий от него свежий запах душистого крема, которым он, видимо, пользовался после бритья, и подумала, что и он, в свою очередь, должен почувствовать тонкий, слегка дразнящий аромат ее любимых духов.

Он усадил ее в машину и, сев за руль, заметил, что она долго возится с ремнем безопасности. Пальцы у нее сильно дрожали.

— Вот так. — Итан наклонился и помог девушке. При этом он даже не прикоснулся к ней, и все же она почувствовала себя словно бы окутанной сильной мужской аурой, исходящей от него. Инстинктивно она вжалась спиной в кресло.

Он окинул ее удивленным взглядом, но ничего не сказал, а только пристегнул свой ремень и завел машину.

Эбигейл не спрашивала, куда именно они едут, но минут через пятнадцать они оказались у самого роскошного отеля, и пока швейцар в униформе припарковывал их машину, вошли внутрь.

Ресторан находился на верхнем этаже здания и выходил окнами на залив. Итан заказал место у окна, и Эбигейл порадовалась, поскольку так легче было избежать его взглядов. Можно было любоваться яркими огнями, которыми была усыпана набережная, и спокойной водной гладью, быстро менявшей оттенки от голубого до свинцово-серого и черного, по мере того как ночь вступала в свои права.

Она не стала заказывать самые дорогие блюда, но и не очень ограничивала себя в выборе блюд. Вино, которое он заказал, было не из дешевых, отметила Эбигейл. В этом она оставила выбор за ним.

Ему же она предоставила выбрать и тему для разговора в ожидании, пока им принесут заказанные блюда, отвечая по возможности холодно и безлично. Никто не мог бы обвинить ее в невежливости — напротив, ее манера граничила с демонстративной вежливостью.

Итан бросил на нее пару долгих, изучающих взглядов, но в конце концов сосредоточился на бифштексе, который официант поставил перед ним. Эбигейл с облегчением взяла вилку и принялась за стерлядь в белом вине. Поначалу она ощущала себя слишком на взводе, чтобы чувствовать голод, но превосходно приготовленная, изысканно-нежная рыба пробудила в ней аппетит.

Во всяком случае, еда давала ей хороший повод, чтобы не говорить. Но когда их тарелки были убраны и официант вновь наполнил бокалы, Итан сделал новую попытку завязать разговор.

— Помнишь нашу первую совместную трапезу в Бангкоке?

— Я вовсе не собиралась ужинать с тобой в тот вечер, — возразила она. — Я случайно спустилась в ресторан и застала там тебя.

Итан наклонил голову, губы его слегка изогнулись.

— Понимаю. Но так же случайно я «нашел» тебя на следующий день на набережной. Я следовал за тобой до отеля.

— Следовал за мной?

— А ты не догадалась? Неужто тебе непонятно, что я последую за тобой на край земли и даже к вратам ада, если понадобится?

Это могло быть просто красивыми словами, если бы не нотка решимости в его голосе, которая заставила ее глаза расшириться, а сердце учащенно забиться.

— Почему?

Он посмотрел на нее долгим пристальным взглядом, а затем медленно покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Ты не слышишь от меня этих слов… не услышишь, пока не будешь готова ответить мне тем же.

— Но ты никогда не услышишь от меня ничего подобного, — предупредила она. — Никогда.

В тот момент, когда она говорила это, ей было яснее ясного, что она сейчас же должна отвергнуть его, оттолкнуть навсегда, ни за что не должна позволить, чтобы затасканная, избитая и способная исковеркать всю ее жизнь фраза «Я люблю тебя» сорвалась когда-нибудь с ее губ.

Но Итан определенно был не единственным из них двоих, кто попал в ловушку, которую она так тщательно расставляла.

9

— Десерт? — произнес Итан.

Вздрогнув от неожиданности, Эбигейл переспросила:

— Что?

— Я спрашиваю, не заказать ли нам десерт? — Итан посмотрел на нее с оттенком любопытства. — А что случилось?

— Ничего. — Официант принес им меню, и Эбигейл торопливо взяла его, скрыв за широкой глянцевой обложкой краску смущения на лице. Неужели он прочел мои мысли? — подумалось ей.

Перечень десертов, когда она наконец сконцентрировалась на нем, был обширным, но ничем не примечательным. Когда Итан сказал: «Я остановлюсь на печенье и сыре, пожалуй», она быстро закрыла меню.

— И мне то же.

Пока они дожидались блюда с сыром, Итан спросил:

— Что было с тобой после… после того лета? Ты упорно уклонялась от разговора о твоем прошлом. Теперь я понимаю, почему.

— Я вернулась обратно в пансион, — сказала она. — И с тех пор проводила каникулы у тетки Маризы.

— Каково тебе было с ней?

— Неплохо. Но, постоянно занятая на работе, она не могла уделять мне много времени.

— Но не оставляла же она тебя совсем одну?

Эбигейл помотала головой.

— Каждый год она брала отпуск на несколько недель, и мы посещали театры, музеи, отдыхали на побережье. В остальное время она нанимала людей приглядывать за мной, пока мне не исполнилось пятнадцать. После этого она решила, что я уже достаточно взрослая, чтобы сама за себя отвечать. Тетка предлагала пригласить кого-нибудь из моих школьных подруг погостить у нее вместе со мной, но мне казалось, что хватит с нее и меня одной. Я часами просиживала перед телевизором, много читала.