Mara Palpatyne - Предпоследняя былина Страница 28

– Та ша, хозяюшка. Попутала я. Только сказать хотела, а не полезно ли будет, – тут она резко переходит на нормальную речь, – рассказать нашему гостю про Оракулицу? Или сводить даже?

– А кто такая Оракулица? – не выдерживаю и спрашиваю, хотя, конечно, влазить в чужой разговор нехорошо.

– Ох, Галинка, когда ты уже научишься не плести интриги, а? Специально же при нем сказала, да?

– А то! – гордо фыркает русалочка, – Пока еще Мамка сообразит, да пока их куда пустит… Да даже если Валькирии не разрешит, то уж фамилиар успеет познакомиться.

– Кто такая Оракулица?! – недовольно повышаю тон. Не люблю, когда меня игнорируют. А тем более, когда втравливают в какую-то интригу, даже не спросив ни меня, ни хозяйку.

– Оракулица, волчонок, это наша местная достопримечательность. Она древняя, говорят, жила еще до Апокалипсиса, потому и знает многое. А так – предсказательница она. Видит какие-то знаки да и толкует их, – отзывается Галинка, но Мурка морщится и добавляет:

– Должна предупредить – всерьез ее никто не воспринимает, чаще всего. Градоправительница, правда, трясется над ней, как над величайшим сокровищем, да только это их дела, власть предержащих. Да и личные взаимоотношения тут не последнюю роль играют. Но, знаешь, я согласна, что к Оракулице надо бы тебя отправить. Вреда точно не будет, а может и польза какая выйдет.

– Меня хозяйка убьет, – предупреждаю я, уже стоя на лапах.

– А я таки вижу, как ты за это боишься, – опять переходит на этот странный диалект младшая русалка, – Ну шо, пойдешь за мной, как и поляки за Сусаниным не ходили?

– Пойду… А кто такой Сусанин? – опять не выдерживаю я, а Мурка на секунду хмурит брови, но потом все-таки вынужденно смеется.

– Я вижу, что из тебя хороший волк вырастет, малыш. По крайней мере, вопросы ты задавать любишь. А значит, многие знания приобретешь.

– Спасибо, Мурка, – сдержанно благодарю и иду к выходу из башни.

– Многие знания – многие беды, – тихо шепчет она вслед, видимо, уверенная, что я уже не слышу.

– Эй, волчонок… А под водой ты как пойдешь?

– Я умею колдовать, – сосредоточенно отвечаю своей проводнице и, покрутившись некоторое время волчком, гордо предъявляю связанный купол.

…

Снаружи было не так холодно, чтобы я начал всерьез беспокоиться за свое здоровье. Сквозь толщу воды над нами солнце пыталось добраться до улочек Одессы, заросших водорослями и местами позеленевших от ила. Получалось у него не очень, хотя я чувствовал себя так же, как в пасмурный день на поверхности. Моя говорливая проводница почему-то замолчала, как только мы вышли за порог, а навязываться незнакомым людям (ну, или русалкам) неприлично.

Однако, скоро дома начали редеть, и я понял, что мы уходим из города. А судя по тому, что вокруг стало темнее и холоднее, явно шествуем в сторону, от берега противоположную. Жалостливо шмыгаю носом, впрочем, не надеясь, что моя проводница обратит внимание на это. Ну и ладно. Шмооооорк…

Недовольно опускаю голову, не боясь потерять русалку из виду – в воде звуки хуже распространяются, поэтому уж периодическое пыхтение этой Ненашей точно не пропущу. Ой, а это что? Под лапами серебрится и вьется тоненькая ниточка следящей магии. Практически утыкаюсь носом в водоросли и на ходу соображаю. Так, ниточка тонкая, но крепкая, магия водная, но не такая, как у людей… И пахнет ниточка двояко… Как будто пара русалок ее сплетала. Пара знакомых русалок… Пара влюбленных русалок?!

– Простите… – робко начинаю я, потому что эта ситуация разонравилась мне категорически.

– А ну тихо! – шикает русалка и шепотом объясняет, – Это тайная тропинка. Узнает Мамка за то, шо мы по ней шарились – бикицер из города попрет, та не только вас с Валькирией, а и нас с Муркой скопом! Шо я, буду за всю Одэссу нервы себе рвать, как Паганини свои струны?! Все знают за ту дорожку, а Галинка – геть из города, пока Мамка перепсихует?!

– Ничего не понял, – бурчу себе под нос, но послушно топаю следом, уже не приглядываясь к магии.

Впереди что-то блеснуло, моя проводница дернулась, витиевато выругалась, потом обернулась и сказала:

– Значит так, придвинь свои уши до моего рта и не рыпайся. Пройдешь вперед до того камня, на котором будет большая буква Мэ, потом можешь на месте поскакать, шоб тебя таки заметили, а как спросят,скажи, шо от Мамки. Тебя пустят,а дальше таки сам… Только ты это… Не выдавай нас с Муркой… Проблемы будут, – тихо заканчивает русалка, шмыгает носом и быстро плывет в обратную сторону.

– ЭЭЭЭ! А я?!

Но ответа так и не получил. Ну и ладно. Тоже мне…

Нужный камень нашелся метров через двести, весь покрытый зеленой слизью, но отчетливо демонстрирующий всему миру готичненькую букву М.

– Здравствуйте! – я почувствовал себя полным идиотом, разговаривающим сам с собой, – Я от Мамки пришел.

И тишина. Так… Попрыгать же забыл. Нет, странные тут правила в этой Одессе. Очень странные.

…

Через полчаса я окончательно замерз. Ну сколько можно прыгать, кричать и бегать вокруг камня?! Я же не железный! Я бедный, несчастный, больной волчонок! Никто меня не лююююююбит! Шмооооорк. И насморк еще. УУУУУ, Мурка, попадись ты мне!

– А что вы у меня под дверью делаете? – удивленно спросил голос откуда-то сверху.

– Замерзаю! – не подумав, сообщил я, и, кажется, это вышло не очень вежливо.

– Зачем? – с интересом спросил тот же голос.

– Нравится мне! Это такой способ самоубийства новый! – несу дальше какой-то бред, с ужасом понимая, что загубил все, что можно.

– Лучше заходите в гости, поговорим. Я вас теплым чем-нибудь напою. Заходите, заходите, не стесняйтесь, – так и искрится дружелюбием голос, а передо мной рисуется в воде дверца. Толкаю ее плечом и попадаю…

– Ух ты! Как интересно!

Передо мной целый особняк, окруженный садиком из водорослей. На пороге стоит девушка, причем на своих двоих, и я с восторгом понимаю, что вокруг – воздух. Отряхиваюсь, попутно сбрасывая защитный кокон, и топаю к крыльцу.

– Здрасте! – шмыгаю носом, – Меня зовут Этерн, я – волчонок Виктории, Тринадцатой Валькирии Княгини Ольги.

– Волчонок? – удивленно переспрашивает девушка, – Ну, пусть будет волчонок. А я – Ванда. Проходи.

Откуда-то сверху в коридор скатывается щенок и быстро семенит в моем направлении.

– Сеня, отстань от нашего гостя! Он простыл и устал, – хозяйка дома чуть ли не из воздуха достает широкое махровое полотенце и начинает вытирать мою шерсть.

– Вообще-то, меня зовут Арсений, – гордо заявляет щенок, – Ты обещала, что когда я вырасту, то ты будешь называть меня именно так.

– А зачем? – не выдерживаю я, с любопытством рассматривая этого… ну да, фамилиара.