Джо Келлоу - Эхо давней любви Страница 28

Ее гнев сменился удивлением.

— У нее есть муж?.. — прошептала Блаэр.

— Конечно, у нее есть муж. У нее всегда был муж. Он, кстати, был с нами и в Саудовской Аравии.

Неожиданно она расплакалась:

— Почему же ты сразу не сказал мне? Почему ты позволил мне пове…

Он резко прервал ее, крепко сжав руку.

— А теперь послушай меня, адвокат. Во что я позволял тебе поверить? Ты поверила в то, что сама придумала, в то, что было удобно для тебя. Знаешь, я потратил немало лет своей жизни, играя в ревность, отталкивая от себя, может быть, самое лучшее, но теперь я завязал с этой игрой, давно завязал. И не собираюсь опять начинать ее с тобой. Так что, или ты научишься доверять мне и верить тому, что говорю тебе я, или мы прямо сейчас скажем друг другу «прощай» и избавим себя от будущих огорчений. Любовь — это доверие, дорогая. Если ты любишь меня — доверяй мне. Как-то раз Шарлотте взбрело в голову, что мы с Маршей влюблены друг в друга, что у нас эдакий знойный роман в рабочее время. И ты знаешь, что? Это чуть было не стоило мне моего лучшего друга, Бена. Но, слава Богу, у них с Маршей крепкие отношения. Им не помешали ложь и козни Шарлотты, — он посмотрел на нее своими чистыми голубыми глазами. — Я хочу, чтобы ты верила мне просто потому, что я говорю правду.

Она как-то робко кивнула и, глубоко вздохнув, произнесла:

— Я пока еще многого не могу понять, Митч, — и смущенно посмотрела на него. — Зачем же ты женился на такой?

От волнения Митч начал жестикулировать.

— Не можешь понять? Я пытался объяснить тебе еще в самом начале, но ты не хотела слушать. Она не всегда была такой, как сейчас. Она очень сильно изменилась, Блаэр. Хочешь, я расскажу тебе все? Мне следовало давно это сделать, хотя сейчас еще не поздно.

Она стояла, задумавшись, совсем не уверенная, что хочет сейчас услышать его исповедь. В конце концов адвокат уступил в ней место обычной женщине. Блаэр почувствовала, что их отношения достигли той точки, когда лучше знать все.

Митч заметил, что Блаэр колеблется.

— Я понимаю, твой адвокатский долг мешает тебе выслушать меня. И вообще, ты должна честно признать, что твоя профессия исказила твои взгляды на супружество. Тебе так часто приходилось расторгать чужие браки, разделять людей, что ты, наверное, презираешь мужчин. Ты стала избегать новых знакомств с ними, ты пряталась от них, продолжая отношения только с Вэйном Фэйрфилдом. С ним ты чувствовала себя в безопасности, потому что он всегда был готов играть в твою игру «Руки прочь!», — продолжал он, поудобнее устраиваясь на диване. — Но я не собираюсь играть в эту игру. Что за бред ты несла насчет этой губной помады? Подобная чушь могла бы испортить самые хорошие отношения, но нам, надеюсь, это пойдет на пользу. Теперь, по крайней мере, я знаю, что небезразличен тебе, согласишься ли ты сейчас с этим или нет. Теперь я твердо в этом уверен.

Она схватилась руками за голову.

— Я… я не знаю, — произнесла она с мукой. — Я действительно не знаю, что я чувствую. Наверное, нужны месяцы, а может быть, и годы, чтобы все встало на свои места.

Он покачал головой и посмотрел в сторону.

— Я хочу, чтобы ты поняла одно, Блаэр. Со всей этой историей покончено. Все. Я потратил целую неделю, размышляя над тем, что же было дорого мне в моей жизни. Мне не нужны больше этот дом или моя машина, деньги. Я не собираюсь тратить свою жизнь на то, чтобы отвоевать все это обратно. Я свободен, и я навсегда останусь свободным.

На несколько секунд воцарилась тишина. Первым ее нарушил Митч:

— Бабочки всегда свободны, господин адвокат, и я — как они, — его губы искривились в странной улыбке. — Этот развод вернул мне крылья. Я свободен, — он довольно потянулся.

Она сидела неподвижно, внимательно глядя на него.

— Ты имеешь в виду, что не собираешься оспаривать решение суда, не собираешься возвращать себе свое имущество? — ее рот слегка приоткрылся от удивления.

— Именно так, — он выпрямился, обнял ее за плечи и нежно поцеловал в губы.

— Ты классно сработала! — иронично заметил он. — Ты не только отняла у меня почти все, что я заработал за свою жизнь. Ты еще и осчастливила меня этим! Ты вернула мне свободу! — он отодвинулся, его глаза улыбались. — По-моему, все отлично. Шарлотта получила то, что хотела, твое доброе имя остается незапятнанным, а я… у меня есть моя свобода. Я свободен и могу любить тебя, и ты свободна и можешь любить меня. Не думаю, что хотел бы рисковать своим нынешним положением, — он доверительно усмехнулся. — А ты как думаешь?

Блаэр лишь тихо спросила:

— Ты изменил свое решение из-за меня, Митч?

Его улыбка медленно исчезла.

— Частично, — после паузы произнес он, — а также из-за себя самого, — сказал он, а через секунду добавил: — И даже из-за Шарлотты. Я не хочу мстить ей. Я не имею ни малейшего представления, почему она так поступила. Ведь я много раз предлагал ей развестись. Но она всегда повторяла, что никогда не отпустит меня, — тихо сказал он. — Я не знаю, зачем она потратила столько времени, чтобы в итоге сделать то, что сделала. Но я уверен, что она все просчитала, — он снова улыбнулся. — Не уверен, правда, что ее расчет в данном случае оказался верным.

Неожиданно для себя самой Блаэр спросила:

— А что же все-таки произошло между вами, Митч? Когда ты разлюбил ее? Что было не так? — В этот момент она не чувствовала себя связанной какими-то адвокатскими обязательствами, не чувствовала, что, желая знать правду, нарушает клятву. Наконец-то она смогла задать те вопросы, которые волновали ее с момента их первой встречи.

В его глазах появилось страдание, он смотрел на Блаэр как-то измученно.

— Как ты думаешь, не стоит ли нам выпить чего-нибудь перед тем, как я отвечу на все твои вопросы? — воскликнул он, стараясь говорить весело, но вышло это как-то грустно.

— А что ты хочешь? Кофе или что-нибудь покрепче?

— Э-э-э… что-нибудь покрепче.

— У меня есть только вино. Сойдет?

Он кивнул:

— Плесни мне в стаканчик.

Блаэр изучающе посмотрела на него и сказала:

— Если тебе неприятно обсуждать это, может быть, не надо?

Он покачал головой.

— Нет, я думаю, надо, — он невыразительно улыбнулся. — Да, сойдет и обычный бокал.

Ей вдруг стало стыдно, что она опять портит ему настроение. Блаэр поднялась с дивана, наполнила два бокала белым вином. Затем медленно вернулась и вложила один в его протянутую руку.

— На самом деле, Митч, нам не обязательно возвращаться в прошлое.

Он тяжело вздохнул:

— Ну, один раз вернуться не страшно. Для того чтобы спокойно идти дальше. Я думаю, тебе будет интересно узнать, каким я был идиотом, когда решил жениться на ней, — сделав небольшой глоток, он пожал плечами и продолжал: — Она была очень красивой женщиной, да она и сейчас ничего себе, как ты, наверное, успела заметить, и я как дурак влюбился в нее. Поженились мы десять лет назад в Эль-Пасо, в Техасе. Мы же оба коренные техасцы. А вскоре после женитьбы я открыл бизнес здесь, и, конечно же, мы переехали сюда. Прошло несколько лет, прежде чем мое положение упрочилось. Я вкалывал с рассвета до заката, иногда вообще не спал. В первый же год мы купили небольшой домик недалеко отсюда, а через три — переехали в более шикарный. Дела у меня шли все лучше, я зарабатывал кучу денег, и в финансовом смысле у нас все было о'кей. В то время мне было двадцать пять, прошло три года, как я закончил колледж, и, как уже сказал, у меня было собственное дело. Мне хотелось иметь настоящую семью, — он остановился и сделал длинный глоток. — У всех наших соседей были дети, — он усмехнулся, и в его усмешке было много горечи. — Одно дело не хотеть детей, Блаэр, но совсем другое — обнаружить однажды, что ты никогда не сможешь иметь собственного малыша, никогда!