Линн Грэхем - Его главный трофей Страница 29

– То есть ты приглашаешь меня делить с тобой постель? – напрямик спросила она.

Упрямо поджатых губ Бастиана внезапно коснулась улыбка.

– Я твой, когда пожелаешь, дорогая. Меня не придется долго уговаривать.

Эмми не знала, куда смотреть, потому что, взглянув в его потрясающе красивые глаза, чувствовала себя пьяной, у нее кружилась голова. Не в силах собраться с мыслями, она смаковала сладкий десерт, кончиком языка слизывая каплю шоколадного мусса с полной нижней губы.

Заметив это, Бастиан уставился на ее пухлые розовые губы и простонал:

– Ты меня убиваешь.

Эмми замерла. Она считала, что в нынешнем положении ей не удастся соблазнить Бастиана, как бы она ни старалась. Но когда она посмотрела на него через стол и увидела тлеющий огонь в глубине его темно-золотистых глаз, у нее едва не остановилось сердце. Отодвинув стул, Бастиан вскочил на ноги. Подойдя, он протянул загорелую руку, взял Эмми за запястье и заставил встать из-за стола.

– Бастиан?.. – неуверенно произнесла она.

– Я так сильно тебя хочу, – проворчал он. – Я прилагал столько усилий, чтобы к тебе не прикасаться.

Эмми чувствовала напряжение во всем теле, она не одобряла, что Бастиан так долго заставлял себя сдерживаться.

– Я тебя нравлюсь? – неуверенно пробормотала она.

Бастиан посмотрел на нее горящим взглядом:

– Не понимаю, что со мной происходит, но ты так красива, что почти сводишь меня с ума.

– Ладно. – Эмми удивилась и просто кивнула, зачарованная страстью в его взгляде.

Его руки едва заметно дрожали, когда он обхватил ладонями ее лицо.

А потом им стало не до разговоров. Между ними рухнул последний барьер. Бастиан принялся целовать ее до умопомрачения. Вместе они поднялись в спальню, где он уложил Эмми к себе в постель и занимался с ней неторопливой и страстной любовью. Он ласкал ее и овладевал ею до тех пор, пока она не закричала от удовольствия, погрузившись в океан бесконечного наслаждения.

Спустя долгое время Бастиан лежал, обнимая Эмми, а она упивалась восхитительно приятным ощущением мира и спокойствия. Ей нравилось, что он крепко прижимает ее к себе. Ей хотелось сильнее прильнуть к его мощному и мускулистому телу, как льнет пчела к душистой пыльце, смакуя ее вкус. Однако привычка держать эмоции при себе заставила Эмми лежать неподвижно и действовать несмело, так как ее пугали чрезмерные эмоции. «Секс есть секс», – как однажды сказал Бастиан. Она никогда этого не забудет. И не станет дурачить себя, воображая, что между ними сложились более близкие отношения. «Пока мы живем вместе, мы можем вместе спать», – в отчаянии рассуждала она. Для того чтобы стать счастливой, ей не нужны клятвы и обязательства, ведь так? Вероятно, ей следует довольствоваться настоящим моментом и радоваться, позволив судьбе самой решить, каким станет ее будущее.

– Завтра вечером я должен быть на благотворительном балу в Афинах, – сказал Бастиан, когда Эмми уже начала дремать. – Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

– Нечего надеть. Мне совсем нечего надеть! – воскликнула Эмми, широко раскрывая глаза и в смятении вглядываясь в темноту. – Но спасибо, что пригласил. Только… э-э-э… твое появление на публике с глубоко беременной женщиной будет как гром среди ясного неба.

– Верно, – равнодушно ответил Бастиан. – Возможно, ты права. Еще слишком рано привлекать внимание общественности.

На самом деле Эмми ляпнула первое, что пришло ей в голову. Но она не стала спорить, полагая, что Бастиан приложит больше усилий, дабы убедить ее поехать с ним, если ее присутствие действительно так для него важно. Через тридцать шесть часов ее снова посетили подобные размышления.

Утром после бала в Афинах Бастиан должен был вернуться на остров. Эмми неторопливо завтракала на террасе с видом на пляж, на соседний столик для нее положили утренние газеты. Эмми встала, чтобы просмотреть кучу газет, машинально пропуская греческую прессу, как вдруг наткнулась на фотографию на первой полосе местного таблоида и в ужасе напряглась.

На фотографии Бастиан и Лайла пили шампанское и смеялись. Лайла выглядела крошечной и прехорошенькой в романтичном платье из розового шифона. Она была похожа на невесту или очень хорошего друга, а Бастиан улыбался, глядя на нее сверху вниз. Эмми почувствовала горькую обиду и ревность. На самом деле ей было так больно, словно ее ударили. А потом она напомнила себе, что Бастиан действительно не прилагал много усилий, чтобы уговорить ее поехать с ним в Афины. Интересно знать почему. Возможно, он знал наперед, что Лайла приедет на благотворительный бал. Нечего удивляться, что газетчики смакуют сплетню о том, что, вероятно, бывшие любовники вновь воссоединились.

Эмми так удивилась, испугалась и рассердилась, что снова присела на стул и невидящим взглядом уставилась на красоты ландшафта, которыми любовалась всего несколько минут назад. Неужели Бастиан не остыл к Лайле? Честно говоря, она способна увлечь любого мужчину. И что сможет сделать Эмми, если его по-прежнему тянет к Лайле? Эмми затосковала, думая о том, что достойное отступление, когда она уже практически живет с Бастианом, станет проблемой в нынешних обстоятельствах.

Глава 10

Эмми была убеждена, что должна винить только себя за то затруднительное положение, в котором она оказалась. Очевидно, она виновата во всех бедах мира. Подобный аргумент ее мать использовала каждый раз, когда малышка Эмми делала что-нибудь не так.

И вот она в конце концов запрограммировала собственную погибель: она беременна и крутит роман с Бастианом, отношения с которым не имеют ни правил, ни границ дозволенного. Разве так поступает разумный человек? Эмми всегда нравилось знать, что ее ждет впереди, однако она никак не могла понять, что в следующую минуту придет на ум Бастиану. Именно поэтому Эмми не хотела доверять ему и еще больше не желала рисковать, полагаясь на него. А в ближайшее время она потеряет еще и самоуважение, если начнет расспрашивать его о Лайле.

За окном послышался гул. Вертолет начал посадку. Эмми не двигалась. Она попыталась непринужденно скрестить ноги под белым хлопчатобумажным сарафаном, но ей помешал большой живот, поэтому она оставила эту затею. Бастиан выпрыгнул из вертолета, его черные волосы трепал ветер. Мощное тело было напряжено, пока он шел через лужайку к Эмми. Его темно-золотистые глаза, обрамленные черными ресницами, уставились на Эмми, сидящую в тени. Как всегда, она не могла не заметить, до чего он великолепен. Ей было достаточно взглянуть на его напряженную фигуру, чтобы догадаться, что он знает о фотографии в газете и, естественно, будет осторожничать.