Линн Грэхем - Подари мне лунный свет Страница 29

— Интересно, ты всегда разговариваешь со мной, сжав руки на груди. Что бы это значило? Психологу не составило бы труда разгадать этот жест.

Он схватил ее за запястья и опустил руки.

— Что ты делаешь?

— Когда ты стоишь так, похоже, что ждешь нападения и готова защищаться. А еще похоже, будто ты стесняешься собственного тела, — заявил Ларсон, усмехаясь.

В его глазах кроме веселого выражения было еще нечто такое, что совсем не понравилось Глэдис. Этого она боялась больше всего.

— Разве я должна тебя опасаться? — спросила она, облизнув пересохшие губы.

Ларсон не успел ответить, как она поспешила продолжить:

— Лично я считаю, что нет. И я вовсе не стыжусь своего тела. Некоторое время назад у меня еще были комплексы, я тогда немного располнела и переживала из-за этого. А сейчас… я… в отличной форме. Правда, изящной и тоненькой я никогда не буду, но это меня мало волнует.

Глэдис говорила, гордо подняв голову, вглядываясь в глаза Ларсона, словно хотела понять, волнует его это или нет.

— Ты меня неправильно поняла. Я-то имел в виду другое. Но, действительно, почему тебя должна волновать твоя фигура? У меня, например, никогда не возникало желания стать маленьким и худеньким.

Глэдис рассмеялась.

— Не думаю, что твоим женщинам это понравилось бы, — сказала она.

Пора напомнить, что она знает о существовании кое-кого, о ком он упорно умалчивает, а кроме того, надо было немного разрядить явно накалявшуюся обстановку, потому что Глэдис, как всегда в его присутствии, начинала терять самообладание.

— В настоящий момент у меня нет никаких женщин, — тихо и твердо сказал Ларсон.

— Серьезно? А как же Тельма? — вырвало у Глэдис.

— Ах, Тельма… Ты давно намекаешь на нее. Ее качества деловой женщины достойны уважения, и только поэтому я предложил ей работу.

— Думаю, у нее на этот счет другое мнение.

Взгляд Ларсона стал жестким.

— В этом смысле я поставил ее на место, — сказал он и вдруг неожиданно погладил девушку по щеке. — Как только тебе пришла в голову подобная чушь? Тельма прекрасный работник, но она женщина совершенно не моего типа. Правда, мне следовало это предвидеть, опасная ситуация назревала, а я не замечал очевидного. Понимаешь, я уделял много времени и внимания ее карьере. А она усмотрела в этом нечто совсем иное.

— Бедная Тельма, — печально произнесла Глэдис, вдруг посочувствовав этой женщине.

— А вот жалеть ее не надо, — предупредил Ларсон. — Досадные промахи никак не отразятся ни ее послужном списке.

— Она разве уезжает?

— Это ее решение, не мое.

Ларсон продолжал гладить девушку по щеке, коснулся пальцем губ… Глэдис изо всех сил старалась сделать вид, что ей это безразлично, хотя сердце бешено колотилось в груди.

— Мне казалось, ей нравится работа.

— До тех пор пока Тельма не поняла, что не получит того, на что явно рассчитывала, то есть меня. — Взгляд его при этом стал жестким, но лишь на мгновение.

— Да, женщину всегда винят в том, что она завлекает мужчину.

— Я никогда не давал Тельме повода считать, что между нами может быть нечто большее, чем чисто деловые отношения. Может, она неправильно меня поняла? Так разве я виноват?

— Нет, конечно, — пробормотала Глэдис, наконец решившись убрать его руку со своего лица. — Я вижу, тебя абсолютно не в чем винить. Твоя совесть чиста.

— Ну и хорошо, — сказал Ларсон. — Я рад, что ты поняла меня.

Глэдис хотела было что-то сказать, но в этот момент он резким движением прижал ее к стене и поцеловал в губы. Задохнувшись от неожиданного восторга, она ответила ему страстно и жадно, но потом, словно очнувшись, оттолкнула.

— Что ты делаешь? — спросила она, едва выговаривая слова.

Ларсон заключил ее в объятия, не давая пошевелиться, ей только и оставалось, что смотреть в его глаза и чувствовать всем телом невероятное напряжение его мускулов.

— Именно то, что мне все время хотелось сделать, — ответил он.

— Прекрати!

Но Ларсон осторожно провел пальцами по ее щеке, потом погладил нежную кожу шеи. Ладонь скользнула под воротник ее рубашки.

— Послушай, — хрипловатым голосом сказала Глэдис, — я вовсе не хочу стать еще одним победным трофеем Ларсона Редгрейва. Что будет потом, ясно — тебе скоро это наскучит, и ты пойдешь дальше, а я останусь…

— Я хочу тебя, Глэдис!

— Не всегда можно получить все, что захочешь.

— И ты ведь тоже хочешь меня…

— Да ты даже не слушаешь, что я говорю!

— Я все чувствую, стоит только дотронуться до тебя, и ты…

— Пожалуйста, Ларсон! — взмолилась она. — Тебе лучше уйти сейчас, пока не случилось то, о чем ты утром будешь сожалеть.

Глэдис не понравилась эта фраза — до того избитая, — но больше ничего не пришло в голову. Она уже дрожала от его прикосновений, которые становились все настойчивее.

— Как можно сожалеть о том, чего мы оба жаждем?

— Я не могу просто взять и переспать с кем-то, Ларсон. Меня не так воспитали. Может, тебе это кажется глупым и старомодным, но я отношусь к этому слишком серьезно.

— Значит, ты хочешь сохранить себя для мистера То-Что-Надо? Правда, трудно представить, что он будет именно то, что надо, с первого взгляда кажется одно, а потом выясняется совсем другое. В этом можно легко убедиться, если вспомнить про растущее число разводов.

— Поэтому нужно ложиться в кровать с каждым? — спросила Глэдис и, высвободившись из его объятий, отошла к окну.

Ларсон подошел к ней сзади и, не приближаясь смотрел на ее отражение в стекле.

— Почему ты выбираешь крайности — либо безбрачие, либо распутство? Секс — это удовольствие, и мне нравится заниматься им, но это не значит, что я все свободное время трачу на попытки заманить женщин в постель.

— Тебе и не нужно прилагать к этому много усилий.

— Да не бегаю я за юбками, не коллекционирую победы, как ты считаешь! Ничего хорошего в таком образе жизни нет, и это не по мне. Но, с другой стороны, если встречаются двое и между ними возникает пусть не любовь, но обоюдная страсть, то почему бы, черт возьми, им не спать друг с другом?

Как он разумно все объяснил! Согласно его логике выходило, что попытки придерживаться моральных принципов в этом деликатном вопросе равносильны глупости.

— Замечательно, — сказала она. — А потом наступает горькое разочарование?

— Можно подумать, этого можно избежать, если у тебя обручальное кольцо на пальце. — Ларсон рассмеялся, и его цинизм больно задел Глэдис. — Это вовсе не романтично, Глэдис, — сказал он. — Это более чем наивно.

— А я хочу оставаться абсолютно наивной.