Маргарет Уэй - Возвращение в Бэлль-Эмбер Страница 29

Кэрин засмеялась.

— Как вы хитры и как уверены в себе! Но, по-моему, элементарное умение владеть своими эмоциями входит в программу обучения промышленного магната!

Он на шаг приблизился к ней.

— Однако ты за словом в карман не полезешь! Хитра, как кошка! Может быть, ты подслушала какую-нибудь историю о моих недругах?

— Я выросла в хорошей семье, так что ничего не могу вам рассказать, — отважно выпалила Кэрин.

— У тебя полностью отсутствует чувство самосохранения, да, любовь моя?

Она сразу же ощутила перемену в нем, и ее охватила особая радость оттого, что ей удалось поднять его настроение.

— А теперь я не понимаю, что вы имеете в виду! — ласково ответила она. — Хотя не могла не заметить, что вы проявляли интерес ко всем хорошеньким женщинам на балу.

— На самом деле, только к одной женщине, но ты об этом ничего не узнаешь!

Их голоса теперь звенели в мягкой тишине дома, как скрещивающиеся клинки.

— Одна женщина! — возмутилась Кэрин. — Лично я считаю, такие вещи могут завести довольно далеко! Все могут сложить два и два!

— И это все же не будет пять!

Тут Гай сделал стремительный рывок и притянул ее к себе с такой силой, что она, потеряв равновесие, тяжело упала на него. Он схватил ее за плечи, прижав при этом ее распущенные черные волосы, не замечая, что делает ей больно. Она затаила дыхание, и кровь застучала у нее в ушах.

Сопротивляться было слишком поздно. Гай наклонил свою голову и нашел ее губы, властно заставив их раскрыться. Кэрин охватило множество пронзительных чувств, и ей стало страшно, что она потеряна, как личность. Тот мир, который она знала, больше для нее не существовал. Существовал только Гай, его мужской запах, его сила и властность, его ищущие губы, вырывающие сердце из груди.

Кэрин издала короткий странный звук, похожий на рыдание, и быстро высвободилась из рук Гая, но только на короткое мгновение. Она покачнулась от головокружения, голова ее поникла, но Гай вовремя схватил ее за запястье, отчего у нее снова перехватило дыхание.

— Так великосветские манеры потихоньку сдают позиции? — Потом он добавил мягче, как будто бы в раздумье: — Ну, и как же долго, ты думаешь, тебе удастся одерживать верх в этом дерзком споре? Следующий раз, запомни, будет прямым приглашением к гибели!

Возбуждение, гнев, унижение вспыхнули в ее голове красноватым мрачным светом. Кэрин попыталась вырваться, но он крепко держал ее за руки. Она же сгорала от нетерпения отомстить ему немедленно. Гай смотрел на ее дрожащие полные губы.

— Ты хочешь милосердия, не так ли, но не можешь быть уверена, что во мне есть великодушие. Так вот, как ты мне слишком часто говорила, это не так. — Он силой заставил ее поднять голову. — Если ты настойчиво тянешься к огню, котенок, вряд ли ты можешь жаловаться, что обожжешься!

Наконец Кэрин удалось высвободить руку, но ее снова поймали.

Гай смеялся над затруднительным положением, в котором оказалась девушка.

— Вероятно, это уменьшит твой гнев до тех пределов, которых заслуживает ситуация! Пора бы тебе вырасти, крошка Кэрин!

Кэрин попыталась отвернуться, но ее усилия были тщетны. Она больше не могла сопротивляться возбуждению, охватывающему ее. Ее молодость, неопытность, бурное физическое сопротивление работали против нее. Впервые в жизни Кэрин сдалась перед превосходящей силой и потеряла сознание.

Открыв глаза, Кэрин увидела, что лежит в собственной постели. Руки ее были закинуты вверх, словно она пыталась защититься от его темной силы. Ее мягкие чувственные губы дрожали от эмоционального потрясения. Она отвернулась, и на роскошное покрывало упала слеза.

— Ради Бога, не плачь! — выразительно произнес Гай. — С меня достаточно! Ты — самое непостижимое дитя на свете и такая искусная обманщица, что я даже не уверен, приручил ли тебя. Однако в этом таится часть твоей привлекательности! — Он подошел к постели, повернул Кэрин к себе и убрал ее волосы со лба жестом, в котором угадывалась укрощенная сила. — Куда же подевалось твое удивительное остроумие? Следить за капризами твоих эмоций — довольно трудное занятие.

Короткий лиф ее платья подрагивал от учащенного сердцебиения. Что-то мелькнуло в его черных, как ночь, глазах.

Кэрин снова, молча, взглянула на Гая блестящими от избытка чувств глазами.

— Расслабься, малышка! Ты эмоциональнее, чем кто-либо, кого я знал. Когда я увидел тебя в Мельбурне, у меня возникло некоторое предчувствие, что с тобой будет трудно. — В его голосе звучал неприкрытый цинизм. — Но тебе больше не надо бояться бесчестных нападений — их больше не будет. По-моему, я выполнил все, что задумал, — вырвал тебя из состояния сна. — Он нежным жестом смахнул слезу с ее щеки. — Раздевайся и ложись в постель. Утром ничто и никто не покажется тебе таким уж плохим. Даже я!

Гай направился к двери. К Кэрин вернулся дар речи. Ее голос прозвучал до странности легко и словно издалека.

— Я впервые потеряла сознание, — удивленно произнесла она, — впервые меня целовали… против моего согласия… и мне это очень не понравилось.

Она приподнялась на локте.

Гай быстро оборвал ее.

— Твои реакции, упрямый котенок, были вполне правильны. Я мог бы заняться с тобой любовью, и ты бы даже не сопротивлялась мне после первой же минуты!

Ее черная головка на изящной шее была поэтично, в манере прерафаэлитов, наклонена к Гаю. Его угрюмая мужественность действовала на нее нестерпимо возбуждающе, но она твердо решила выдержать его пристальный взгляд. Она снова подняла глаза на Гая, не в состоянии побороть легкий трепет.

— О нет же, я бы сопротивлялась, — пылко произнесла она.

Он окинул ее ироничным взглядом, и Кэрин съежилась на постели и тихо, беспомощно заплакала, обуреваемая сильным желанием Евы. Гай молчал, но только минуту.

— Слезы тебе не повредят, — бесчувственно заметил он. — Они даже несут очищение. Приятных снов, маленькая злючка! — добавил он и решительно закрыл за собой дверь.

Глава шестая

За недели, что одна за другой промелькнули со времени бала, Кэрин обнаружила, что постепенно привыкает к дому и его многогранному хозяйству. К ее огромному облегчению, Филипп полностью вписался в семью, прибавил фунт или два и стал постоянной тенью Марка Эмбера, которому был предан всей душой.

Отношения Кэрин с Марком и Патрицией Эмбер сразу же и целиком определились одним словом — семья. И, хотя ей было тяжело признать это, в кузине и ближайшей подруге детства Евы, она нашла именно те качества, которые искала и не находила в матери. Это была ирония судьбы, но, тем не менее, правда. С самого начала Кэрин держалась настороже с Эмберами, пытаясь читать за их внешним обаянием и блеском иной подтекст, но ежедневное общение показало ей бесполезность такой позиции. Патриция Эмбер, как и утверждал ее брат, оказалась замечательной женщиной.