Екатерина Романова - Целительная сила любви Страница 29

Александр вздрогнул. Его любимая говорит о том, что примет яд, если не поможет ее лекарство?! Варварство какое-то. Родной брат шантажирует ее, заставляя готовить это пойло! Цесаревна Елизавета… Ходят слухи, что она самая вероятная кандидатура на престол. Говорят, что назревает недовольство в рядах гвардии и что готовится переворот. Голова шла кругом. И эту женщину Ольга готова тянуть к жизни ценой собственного существования! Что такое попасть в жернова государственных переворотов, Алекс представлял себе очень хорошо. Ему стало страшно, и он со вздохом притянул Ольгу к себе.

— Все равно, Ольга! Теперь уже все равно. Мы что-нибудь придумаем вместе, ведь недаром я столь ученый врач!

Они оба рассмеялись, и Александр сказал уже более серьезным тоном:

— В любом случае твой крест теперь и мой крест. А пока я буду думать лишь о том, что моя невеста столь учена и мудра, что привлекла к себе внимание самой цесаревны, заткнув за пояс придворного лейб-хирурга! Я наслышан о Лестоке, удивляюсь, как он смог это пережить.

— Лишь оттого, что не знал, Алекс! Умоляю тебя, храни молчание о том, что ты сейчас услышал, это не должно стать известным ни одной живой душе!

— Конечно, любимая! — Александр еще раз улыбнулся, провожая ее до дверей. — И еще! Я давно хотел спросить тебя… Раз уж ты так мудра в лекарствах, то зачем тебе были нужны… лягушки? Помнишь?

— Помню. — Ольга загадочно улыбнулась и шагнула на крыльцо. — У нас впереди море времени, я все расскажу тебе потом.

Александр остался один, дожидаясь, пока Ольга скроется из виду. Идти к церкви стоило по отдельности, чтобы соблюсти приличия. Сегодняшний день станет последним, когда это стоит делать с особенной тщательностью, а потом он сможет уже предъявлять на эту загадочную и невозможно красивую женщину свои законные права. И никто — ни зарвавшийся «потомственный дворянин». Алешка Розум, ни даже сама его могущественная покровительница — не сможет запретить ему это или причинить любимой какой-нибудь вред. И с этими радужными мыслями Александр тоже шагнул на залитое солнцем крыльцо и поспешил на колокольный звон.

По прошествии месяца в поместье сыграли пышную свадьбу, к тому же не одну. Если венчание Александра и Ольги прошло чинно и скромно, как того велит обычай, то Дуня с Тюриным изрядно помучились, расплачиваясь за излишнее легкомыслие. Получив строгие наставления от святого отца, их все-таки обвенчали, и Дуне велено было сидеть за столом в платке, изображая крайнюю степень огорчения за свое легкомысленное поведение. Но не так-то просто оказалось расстроить Дуню!

Получив на радостях от Метелина вольную и приданое (у него имелся свой повод радоваться женитьбе Тюрина и восхищаться Дуней), а также выходя замуж за бедного, но все-таки благородного человека, Дуня сияла на свадьбе, как серебряный рубль, нисколько не смущаясь своего округлившегося животика. Беременность несказанно шла ей. Дуня постоянно смеялась и прижимала щупленького мужа к своей увесистой груди. Фома Лукич от души балагурил по этому поводу, а Василий Кузьмич, кажется, свою супругу просто боготворил.

Глядя на эту смешливую и неугомонную парочку, Ольга стыдливо опускала глаза и краснела от недвусмысленных взглядов мужа. Она радовалась за Дуню и благословляла ее, как родную.

— Правда же, они чудесная пара? — спрашивала она мужа вечером, закрывая двери супружеской спальни.

— Я бы сказал, забавная… Но, если бы не Дуня, я бы родную сестру за этого хлыща отдал, лишь бы он не глазел на мою жену!

— Что ты?! — Ольга смеялась, шутливо уворачиваясь от рук Александра. — Василий Кузьмич говорил, что я ему нравлюсь?

— Вздумал бы он такое сказать!!! — Алекс уже завладел тяжелой бархатной лентой на ее платье и с увлечением ее распутывал. — Все и так видели, как у него краснели уши от усердия, когда он начинал о тебе рассказывать.

— Уши? — Ольга делала вид, что не замечает того, как распустившаяся лента ослабила платье и скользнула по тонкому шелку рубашки. — Никогда не видела Василия с красными ушами…

— Ужасное зрелище, ничего не потеряла, — прорычал Алекс, увлекая Ольгу на широкое супружеское ложе. — Обожаю Дуню, она спасла наш брак!

Ольга счастливо рассмеялась под быстрыми поцелуями мужа, обвила его шею руками и отдалась собственным ощущениям. Впервые за много лет ее оставили боль, подозрительность и настороженность. Она чувствовала, что способна на многое, пока ее любимый рядом, ей будет все по плечу. Каждая травинка в ее руках будет заряжаться, невиданной, исходящей от ее пальцев силой, и Ольга чувствовала себя богиней, способной творить чудеса. В ее любви была особенная, ни с чем не сравнимая целительная сила.