Горсть синего овса - Марина Тарасова Страница 29

Арина шла, молча, опустив голову и, казалось, совсем не слушала его.

А он всё говорил, говорил…, словно замолчи он, и исчезнет девушка из его мечты, так неожиданно воплотившаяся в реальность.

Они вошли во двор дома, указанного на ошейнике безрассудной кошки. На детской площадке копошилась стайка ребятишек в разноцветных курточках, рядом, оживленно беседуя и не особенно обращая внимание на своих чад, стояли молодые мамы. К ним и направился Вадим, бережно держащий кошку Трёшку. Арина остановилась в нерешительности, и ему вдруг показалось, что она сейчас просто повернется и уйдет.

– Пожалуйста, подожди меня, – оглянувшись, попросил Вадим, стараясь скрыть своё волнение за улыбкой. Улыбка получилась робкой и конфузливой.

Арина, улыбнулась, так же робко и конфузливо, и кивнула ему в ответ.

Из беседы с приветливыми жительницами дома, Вадим Сергеевич узнал, что уютно сидящий у него на руках зверь является любимым иждивенцем небольшого магазинчика, расположенного в торцевой части их дома. Именно туда и направился он в компании Арины и кошки.

Арина

Всю дорогу до магазина Арина мысленно ругала себя за то, что согласилась идти с ним на поиски владельца кошки. Она, конечно, сразу узнала Вадима. Увидев его, ей стало плохо, почти до обморока. Когда Аришка в своих мечтах представляла их встречу, она как-то упускала из виду тот факт, что познакомились они в публичном доме, и что он, как-бы, переспал с ней за деньги. Теперь ей было ужасно стыдно за себя, за всё то, что случилось тогда. Горечь обиды подступала к горлу, и мысли были все, как одна отчаянно грустные.

– Ну почему в образе проститутки я встретила именно его? Что, нельзя было встретить кого – то другого, а с ним познакомиться где-нибудь в электричке, в кино или просто на улице. Что теперь он думает обо мне? Зачем я послушно, тащусь за ним, – спрашивала она себя, – нужно было отдать ему кошку, если уж он такой любитель животных, а самой быстро уйти. Что теперь делать? Он думает, что я – проститутка, и что дальше? Как ведут себя мужчины с проститутками, случайно встреченными на улице?

На душе у неё было скверно, хотелось убежать от него на край света, спрятаться в самый укромный уголок.

– Или, как в сказке, умереть «как будто», чтобы хрустальный гроб с твоим телом подвесили где-нибудь в таинственной пещере, а он отыскал бы ту пещеру, всё тебе простил и оживил страстным поцелуем, – горько думала она, совсем не слушая его пустую болтовню.

Магазин назывался « Питомец» и скорее напоминал живой уголок. Во всех его витринах копошились какие-то зверушки, в подвешенных к потолку клетках гомонили разноцветные птицы, а по углам стояли мешки с различными кормами и зерном.

Маленькая девочка показывала книжку-раскраску вислоухому кролику, сидящему в клетке. Её мама разглядывала экзотическую шиншиллу. За прилавком стояла миловидная девушка с короткой стрижкой. Увидев на руках посетителя кошку, она очень обрадовалась. Оказывается, зверь исчез два дня назад, и весь коллектив магазинчика безутешно горевал по этому поводу. Пока Вадим торжественно возвращал Трёшку в родные пенаты, Арина бродила по мини-зоопарку, рассматривая смешных зверюшек.

– Когда же он напомнит о нашей первой встрече, – думала она, – и как он это скажет? И скажет ли вообще? Может мне первой начать разговор на эту тему? А что я скажу, что случайно оказалась в публичном доме, что я не проститутка и что спала с ним не я? Да это бред какой-то, сказки для самых маленьких. И почему я должна перед ним оправдываться, я ведь ни в чем не виновата? В конце концов, это он таскается по публичным домам и покупает продажных девок. Казанова хренов!!!

Её размышления прервал голос Вадима, он попросил у продавца немного овса из большого мешка, стоящего прямо на полу.

– Конечно, возьмите, – улыбнулась девушка, дружелюбно кивнув.

Он зачерпнул пригоршню овса и протянул её Арине.

– Возьмите это для синего коня, которого вы однажды встретите.

Арину словно обожгло. Щеки её запылали. Она дерзко посмотрела ему в глаза:

– Вы забыли, что овёс должен быть синим.

– Я ничего не забыл, Арина. После нашей встречи я всё время думаю о вас, вспоминаю каждое сказанное вами слово, каждый жест, вашу улыбку. Мне ни с кем никогда не было так тепло и уютно, как с вами. Я очень долго мечтал об этой встрече, пожалуйста, не уходите из моей жизни.

Арина растерялась. Ещё ни один человек не говорил ей этого, еще никто не признавался в своих чувствах так открыто и просто, как этот взрослый мужчина. Было ощущение, словно что-то большое и необъятное рухнуло на неё с потолка этого «зоопарка», а она такая маленькая и беспомощная еле стоит, держа на руках своё огромное счастье. Она молчала, машинально крутя пуговицу на джинсовой куртке.

Он высыпал в карман её куртки горсть овса, наклонился и нежно коснулся губами её щеки.

Всё, что было потом, казалось каким-то нереальным. Они бродили по городу и говорили, словно старые друзья, неожиданно встретившиеся после разлуки. Она рассказывала ему о своей маме, о соседке по общежитию и о других событиях в её жизни. Единственное, о чем они не говорили, это о той ночи в Меркурии. Они вели себя так, словно это была перевернутая страница их жизни, к которой возвращаться не нужно.

– Скажите, Арина, чего вы боялись в детстве

– Была одна книжка со сказками, в которой я склеила края двух страниц, потому что внутри была иллюстрация с Бабой Ягой, и я её очень боялась.

– Вот и с той ночью, давайте поступим также, просто заклеим эту страницу. Она вроде бы есть, но как бы нет.

Сашка

Директору снился странный сон. Он словно сверху смотрел в глубокое черное озеро, пытаясь что-то разглядеть. Видел неподвижную воду и знал, что она густая, как асфальтовый вар. Берега были высокими и поднимались над водой почти вертикально. Сашке было страшно, но отвести взгляд от этого водоема он не мог. Вдруг у самого берега черная вода зашевелилась, и из неё вынырнуло странное совершенно белоснежное существо, похожее на улитку без раковины. Оно огляделось по сторонам и начало карабкаться по отвесному берегу, совсем не оставляя за собой следа от черной воды.

– Наверное, оно покрыто жиром, поэтому чернота к нему не пристает, – подумал Наумов, продолжая наблюдать за странным созданием.

Преодолев подъем оно,