Тереза Лири - Упавшая с небес Страница 3

Ну вот, справился. Мак, уже в который раз за этот день, поднял женщину на руки и понес к палатке. На полпути она зашевелилась и открыла глаза. Светло-карие, почти медовые глаза, только вот зрачки были неестественно расширены.

— Мне холодно, — как-то обиженно прошептала она и опять потеряла сознание.

— Спящая красавица, часть вторая, — буркнул Мак, ныряя в палатку вместе со своей ношей.

В палатке было тепло, даже жарко. Мужчина устроил незнакомку в спальном мешке и вылез на улицу, опустив за собой только накомарник: пусть лучше свежий воздух поступает, а теплый спальник и так согреет даму. Теперь можно заняться собой.

Второго комплекта термобелья у него нет, так что придется просто избавиться от мокрой одежды и забраться к спасенной красавице под бочок. Тут уж без вариантов, если он не хочет схватить воспаление легких. Мак достал из рюкзака сухое белье, развесил на ближайших кустах все мокрое и грязное, поежился от холода и внимательно изучил весь доступный для наблюдения небосклон. Тишина и пустота, спасателей пока не видно. Можно со спокойной душой забраться в палатку и погреться, потому как прибытие спасателей пропустить будет трудно, эти бравые парни любят шум и помпу. Решив, что у него нет больше причин оставаться на холодном ветру, Мак забрался в палатку.

Незнакомка намотала на себя весь большущий двухместный спальник. Чертыхаясь, Мак привел спальное место в порядок, потеснил даму и втиснулся в спальный мешок. Да уж, если сей предмет туристического снаряжения гордо именуется двухместным, эти гипотетические двое должны быть уж очень субтильными, дабы разместиться в нем с удобствами. Сам Мак хоть и не отличался мощным сложением, оказался плотно прижатым к незнакомке. Повернуться на другой бок они теперь могли только строго одновременно, по команде. Впрочем, такое положение чрезвычайно помогает согреться. Смирившись с ситуацией, мужчина сразу же увидел, как извлечь из нее выгоду. Повозившись немного, он удобно устроился на левом боку, прижав к себе соседку. Тепло, удобно — что еще человеку надо? Да и формы у незнакомки были такие, что впору расслабиться и получать удовольствие. Не удержавшись, Мак провел рукой по тому, до чего смог дотянуться; женщина не отреагировала никак, впрочем, ей сейчас действительно не до него. Надо укрощать проснувшиеся инстинкты, как-то неблагородно набрасываться на даму, когда она без сознания. Но кожа у нее восхитительная. Мак принюхался — даже после купания в озере ванилью пахнет, надо же!

Что ж, утро выдалось бурное, так что стоит отдохнуть и поспать, пока не началась суета. Он поморщился, в красках представив, как появляются спасатели и обнаруживают пострадавшую в его объятиях. Ну и черт с ними, здоровье дороже.

Через пять минут он уже спал…

Глава 2

Теперь уже день, а ничего не происходит. Он отлично выспался, а спасатели так и не появились…

Анна — вот и все, что он знает о спасенной даме. В себя она, кажется, пришла, умирать не собирается, так что срочно везти ее в больницу необходимости нет. Странно, конечно, что никто ее не ищет, ведь не бескрайняя и безлюдная здесь пустыня, а всего лишь гористая Шотландия. Вероятно, имеет смысл доставить ее в ближайший город, но сегодня уже не успеть. Несколько часов по бездорожью — это не шутка. Ладно, проблемы Анны можно оставить и на завтра, а вот кушать хочется уже сейчас, и нужно добыть рыбу, дрова и картошку, да и травок по пути насобирать. Тяжело вздохнув, Мак проверил состояние своей пострадавшей в спасательной операции одежды, обнаружил, что ничего еще не высохло, и снова распотрошил рюкзак. Через пять минут он уже был готов к походу, оставалось только переложить все необходимое из мокрого жилета в сухой.

Еще через полчаса Мак решительно шагал в гору, за дровами и картошкой, рыбалку он решил отложить на потом, рассудив, что проще поставить силки на кроликов и проверить их на обратном пути. Если охота будет удачной, тогда вообще не придется плыть за рыбой. К тому же, когда ужин будет готов, уже стемнеет, а в темноте намного приятнее обгладывать кролика, чем выбирать косточки из рыбы.

…Стены зала теряются в туманной дымке, но она все равно знает, что интерьер здесь роскошный. Да и как он может быть другим в старинном поместье, где ничего не менялось, кажется, со времен королевы Виктории?..

Она не идет — нет, она скользит по залу, высматривая кого-то в толпе. Тот, кто ей нужен, опять куда-то пропал. Круговорот лиц затягивает, не дает задержаться взгляду: лица проплывают мимо, знакомые и незнакомые одновременно.

Свадебный ужин. Старый добрый английский свадебный ужин. Гости, поздравления, тосты. Выходит замуж ее подруга. Это ее дом. Но время будто застыло, поэтому все погрузилось в какое-то безвременье. Или в прошлое.

Она ловко подхватывает с подноса проходящего мимо официанта бокал с шампанским и улыбается своим мыслям.

На ней платье алого цвета: тугой лиф с низким декольте и открытыми плечами, золотой поясок охватывает платье под грудью, концы пояса струятся вниз, прячутся в мягких складках юбки, льнущей к ногам.

Волосы уложены в высокую гладкую прическу, только пара локонов щекочет шею.

Ожерелье из золотых нитей кажется чудом застывшей паутинкой… Все как во сне.

Нет, это не сон, это самая настоящая реальность: чудесные картины, гобелены и зеркала — особенно зеркала, которые так и манят взглянуть, погрузиться в отражение, поменяться с ним местами. Она останавливается у зеркала: мерцание в темной глубине, золотисто-алый сполох.

Где же он — тот, кого она ищет?

— Выйди на улицу… — шепчет зеркало. — Выйди…

Да, пожалуй, в зале толкаться бессмысленно, надо выйти. Она идет к боковой двери — оттуда удобнее попасть в ухоженный сад. Вечереет, сумерки стремительно сгущаются, и воздух насыщен ароматом цветов. По дорожке можно идти даже на каблуках, но почти ничего не видно, и в какой-то момент она едва не падает… Рука, такая теплая и надежная, подхватывает ее в последний момент. По коже разбегаются золотистые искорки.

Она улыбается: нашла.

— Пойдем, — шепчет он на ухо. — Пойдем, там есть беседка, а в беседке никого нет… Мы станцуем с тобой, хорошо?

Она кивает и идет за ним в податливое тепло сумерек английского сада, в стрекот цикад и в падающие звезды. Беседка — словно взрыв взбитых сливок, фантазия сумасшедшего архитектора, непонятно как прилепившаяся к берегу классического пруда. Но ей не до чудес архитектуры, разве можно думать о причудливых изгибах мрамора, когда тот, кто рядом, только что развернул ее лицом к себе… Он кладет руку ей на талию, и ее всю заполняет музыка, хотя из дома не доносится ни звука.