Ада Суинберн - Зимняя сказка Страница 3

Ну наконец-то сообразил! — подумала Жюли. Дошло!

Каково же было ее удивление, когда Шарль, извлекший наконец необходимую бумагу, даже не посмотрел на заполненную печатным шрифтом и подписями сторону! Нет. Разгладив документ, он перевернул его и принялся, едва пробежав глазами уже написанное им, писать дальше. Час, другой… Жюли ушла с работы последней, а он все кропал какие-то письмена. Безотрывно, сосредоточенно, словно от этого зависела вся его жизнь. Он не ответил на вежливое «до свидания». Не заметил, наверное, и как погас свет в отделе. Когда Жюли вернулась утром, ей незамедлительно сообщили новость дня: чудак Шарль всю ночь был здесь, заснул прямо на рабочем месте над кипой исписанных бумаг. Естественно, работать после этого он был не в состоянии, а его как раз вызвал к себе шеф, рассчитывая, наверное, на запоздалое раскаяние. Произошла очередная сцена. И Шарлю даже пригрозили увольнением.

С тех пор Жюли окончательно уверилась в ненормальности Шатобриана. Чудак? Да нет, чудаки только чудят, а этот явно сумасшедший. И еще какой!

Встретив Шарля на улице, вы бы ни за что не догадались о месте его работы. Амели дала очень точную характеристику его внешнему виду. Худой, почти тощий, на его теле с трудом можно было отыскать жалкое подобие мышц. Он почему-то неизменно выбирал одежду на несколько размеров больше и, само собой, буквально тонул в ней.

— Что это мы все молчим? — прервала размышления подруг Амели. — А как вам преобразования в компании?

— Очень многих уволят, — грустно вздохнула Натали. Я думаю, мы не должны попасть в категорию ненужных. Но я бы не возражала против увольнения некоторых. Например, Эммы. Вот чем она занимается, скажите на милость?

— Эмма сейчас встречается с Луи, — напомнила Амели. — Скорее нас всех уволят, чем ее. Он же наш непосредственный начальник.

— Ну тогда этого недотепу Теофиля. Шарль хоть делом занимается, а этот только болтает с соседями по кабинкам.

— Согласна, — кивнула Амели. — Жюли, а ты как считаешь?

Девушка грустно улыбнулась. Мысли ее были далеко, и разговора она не слышала.

— Так, — засмеялась Натали. — Я же говорила, что они с Шарлем идеальная пара.

— Ага, — подтвердила Амели. — Будут ходить рядом, есть за одним столом, спать в одной кровати, но при этом каждый на своей волне.

Жюли улыбнулась шутке подруги.

— Просто немного задумалась. У меня такое ощущение, что, о чем бы вы ни говорили, все в итоге заканчивается Шарлем и его отношениями со мной. Так вот знайте: никогда, никогда мы не будем вместе. Я заявляю вам это совершенно точно. Ни-ког-да! И вообще, я уже устала от всего этого…

— Погоди, «все это» только начинается. Самое веселое впереди, — хихикнула Амели, жеманно прикрыв губы ладонью. — Мы еще потанцуем на вашей свадьбе.

— И вы туда же! — всплеснула руками Жюли. — Лишь бы было о чем поговорить. А моя позиция, как я посмотрю, уже никого не интересует. Нашли себе игрушку и развлекаетесь. Я ведь тоже человек, если вы забыли. — Голос ее дрогнул, было видно, что из безобидной шутки все может перерасти в серьезную ссору. — Потешаетесь как дети. А мне не до смеху. Лучше бы посоветовали, как от него отделаться. С одной стороны, он мне ничего плохого не сделал и ругаться нет причин. Таким образом обычный метод — скандал — отпадает. Слов он не понимает вовсе. Объяснения не подействуют.

— Ну почему же… — Натали, заметив неподдельное расстройство подруги, сразу стала серьезной. — Можно ведь поговорить. Просто как с человеком. Это не возбраняется в подобных случаях и ни к чему не обязывает.

— Мне будет жалко обидеть и разочаровать его, но иначе нельзя, — Жюли попыталась изобразить улыбку, но поняла, что скрыть за ней настоящее состояние не удастся, и грустно опустила глаза в землю. — Я одновременно жалею его и ненавижу.

— Это твое воспитание, — уверенно заявила Амели, которая тоже посерьезнела в процессе разговора ровно настолько, насколько требовала ситуация. — Нам с детства твердят, что надо уважать чужие чувства. Поэтому, вырастая, мы в итоге не можем отказать таким, как Шарль. Я бы быстро избавилась от его ухаживаний.

— Амели! — упрекнула подругу Натали. — Не все же такие, как ты. Тем более прими во внимание Шарля. С ним нужно помягче. А вдруг он покончит жизнь самоубийством, а Жюли потом мучайся чувством вины. Ведь не знаешь, чего от него ждать.

— Ладно, попробую поговорить с ним вечером, если опять предложит проводить до дому. Сделаю вид, что согласна, и… И поговорю.

— Вот и отлично! — просияла Амели. — Я давно предлагала его отвадить.

В последнее время Жюли заметила, что стала особенно тяготиться работой. Из-за Шарля? Нет. Скорее всего, нет. Просто навалилось все как-то сразу, одновременно. Она устала. А Шарль… Шарль просто выбрал неудачный момент. Впрочем, как это всегда и бывает с ним. Сплетни и пересуды добавили масла в огонь, и теперь она чувствовала себя разбитой, потерянной, как никогда. Опять на работу, опять несколько часов оформлять документы, заказы. Да еще Шарль будет время от времени отвлекать.

Бумаги, компьютеры, счета… Им не было конца. Можно работать сутками, а меньше все равно не станет. В этом Жюли убеждалась вновь и вновь. Жюли просто задыхалась среди бумаг. Даже пробовала сходить к психологу. Тот отчасти прояснил дело, ответив, что ей не хватает главного женского стимула — семьи. Месье Лавель сделал упор на то, что прекрасная половина человечества не должна гоняться за карьерой. Это прерогатива мужчин с их тщеславием и самолюбием. Это им вечно всего мало, это они всегда рвутся в бой на завоевание новых вершин. Конечно, двадцатый век внес ряд изменений в традиционную ориентацию мужа на работу, а жены на семью. Эмансипированные женщины кинулись доказывать миру, что и они не лыком шиты.

Но лишь семья, как выяснилось, делает женщину счастливой. Только карьеры, пусть лучшей на свете, ей мало. Именно муж и дети, их благополучие, дают женщине силы в преодолении жизненных трудностей, в том числе и неприязни к работе. А поскольку у Жюли отсутствовал этот главный стимул, то, соответственно, взять энергии было негде. Усталость буквально наваливалась, увеличиваясь с каждым днем. Психолог в итоге посоветовал побольше отдыхать. Второй раз Жюли к нему не пошла.

Амели и Натали болтали на какую-то отвлеченную тему: не то о погоде, не то о моде. Вот и знакомая дверь, как всегда распахнутая. Многие уже вернулись с обеда, и многоголосый говор наполнил огромный зал, разделенный на сектора. Лабиринты кабинок. Рабочее место.

— До вечера, — улыбнулась Натали. — Я позвоню узнать, как… — Она обернулась и заглянула в кабинку Шатобриана. Его еще не было на месте. — Как все прошло. Удачи.