Джуди Лайн - Парус надежды Страница 3

И этот, наверное, тоже. Но с другой стороны, у такого, как он, скорее всего целый гарем роскошных женщин или потрясающая красавица-жена.

— Спасибо, нет, — твердо ответила Нина, приняв решение.

Собрав остатки сил, она потянулась за своими вещами. И тут она почувствовала, что ее ноги оторвались от земли. Он втолкнул ее в машину почти без усилия, как мешок с грязным бельем. Дверь за ней захлопнулась, и Нина услышала урчание кондиционера. Прижав рюкзак к груди, она постаралась перебраться на водительское место и выйти из машины, но он успел занять это место сам.

У Нины перехватило дыхание.

— Что вы делаете?! — отпрянув от него, воскликнула она.

— Веду себя гораздо разумнее, чем вы, — сухо ответил он.

Нина откинулась на прохладное кожаное сиденье. Почему-то первой ее мыслью явилось сожаление о том, что затененные стекла прозрачны изнутри. Жаль, что не наоборот. Она может прижаться лицом к стеклу или колотить по нему кулаками, но ее никто не услышит.

Но еще не все потеряно. Автомобиль тронулся, но по узким, извилистым улочкам он ехал очень медленно. Так медленно, что она могла бы выпрыгнуть на тротуар, ничего себе не повредив. Нина взялась за ручку дверцы, но та не подалась. Замок был заблокирован. Сердце Нины упало.

Краем глаза она заметила, что незнакомец поджал губы. Нина поняла, что он раздражен.

Ну и что? — отчаянно подумала она. Он что, считает ее дешевой крашеной блондинкой с улицы? Да, но… он обнаружил ее в одном из самых грязных районов города, когда некая синьора выдворяла ее из дома с криками, что она, Нина, пыталась соблазнить ее мужа. Тот, кто не знает ее, вполне может во все это поверить.

Нина сделала лихорадочный вдох.

— А… куда вы меня везете? — осторожно спросила она.

— В Пьяццу, — отозвался он таким тоном, будто ответ был и так очевиден. — Я отвезу вас к вашему другу и поеду своей дорогой.

Вот так. Нина вся внутренне сжалась, чувствуя какое-то странное разочарование. Но почему? Он поверил в ее ложь, а она… разочарована?

И не потому, что никакой друг ее не ждет. Нина откинула влажные, взлохмаченные волосы со лба. Ей было очень странно ехать в этом шикарном лимузине с элегантно одетым незнакомцем.

Но после того как ей две недели пришлось отбиваться от Эмилио, она держалась с мужчинами настороженно. И все-таки жаль, что он высадит ее у Пьяццы.

— Спасибо, — вслух сказала Нина и стала смотреть перед собой.

Но затем она все-таки искоса взглянула на него. Он походил на статую, прекрасную статую. У Нины сжалось сердце.

Он вдруг повернул голову так быстро, что она не успела отвести глаза. Девушка залилась краской оттого, что он заметил, как она смотрит на него. Незнакомец вытащил из нагрудного кармана носовой платок и бросил его ей.

— Приведите себя в порядок, — безразлично сказал он.

Нине было приятно оттереть грязь с колен и промокнуть кровоточащую царапину на руке мягкой, пахнущей лимоном тканью. Она посмотрела на дорогу. Еще один поворот, и покажется Пьяцца. И что тогда? Ведь ей некуда идти.

Несколько недель она мужественно боролась, но теперь ее силы на исходе. Ее преследовали неудачи. Наверное, лучше было послушаться Джонатана и не устраивать эту безумную поездку.

— Ты не понимаешь, что я чувствую, Джонатан, — горячо спорила она тогда. — Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж, но разве я могу сделать это, даже не зная, кто я такая?

— Это просто предлог, Нина, — злился Джонатан. — Что тебя не устраивает?

— Пожалуйста, Джонатан, не нужно все так усложнять, — сказала она. Да, Джонатан ей очень нравился, но к браку она еще не была готова. После того как в столе отца она нашла бумаги о своем усыновлении, вся ее жизнь пошла кувырком. Она почувствовала, что не сможет строить будущее, не узнав своего прошлого.

— Ты — Нина Паркер, у тебя есть отец и мать, они заботились о тебе всю жизнь, — убеждал ее Джонатан. — Как ты можешь затевать такое, пока они в отъезде?

Тогда ее охватило чувство вины. Да, приемные родители заботились о ней, но и только. Она не могла припомнить, чтобы кто-то из них обнял ее, поцеловал или просто похвалил. Она как бы была их собственностью, неким дополнением к их налаженной жизни.

Приемные родители не скрывали от нее, что она не родная дочь, и Нина рано начала понимать их чувства к ней, точнее их отсутствие. Эти люди считали, что девочка должна постоянно испытывать благодарность, а не радость. И внутри у Нины образовался вакуум, который ее приемные родители не смогли наполнить теплотой. Для них она была только хорошенькой маленькой девочкой, которая позже разочаровала их, так и не усвоив их образ мыслей.

Почему-то всегда выходило так, что Нина не оправдывала родительских ожиданий, хотя она постоянно старалась заслужить их одобрение. Она хорошо училась в школе, но, по мнению приемных родителей, все же недостаточно хорошо. Ее мать была школьной учительницей, отец преподавал физику в колледже. Они пришли в ярость, когда Нина решила поступать не в университет, а в художественную школу. Они хотели, чтобы их дочь стала врачом или юристом, а не художницей, которая зарабатывает на жизнь тем, что готовит эскизы открыток.

А потом родители уехали на год в Австралию по международной программе обмена опытом, и Нина нашла бумаги об усыновлении.

— У меня есть отец на Сицилии, — объявила она Джонатану. — А моя родная мать погибла в автокатастрофе, когда мне был всего год. О ней мне рассказывали, а об отце нет. Я нашла бумаги и теперь знаю имя отца и кто он по национальности. Я хочу знать, кто мои родители. Ну как ты не понимаешь?

— Ты живешь в нереальном мире, Нина. Это даже ненормально, — обвинительным тоном сказал Джонатан. — Если ты найдешь отца, то, возможно, создашь только сложности и себе, и ему.

— Это уж мне решать! — возразила Нина. — Кроме того, я не собираюсь делать никаких глупостей. Я хочу найти его, может, даже поговорить с ним, если решу, что дело стоит того. Но для начала я хочу просто посмотреть на него.

— Нина, ты слишком впечатлительная, слишком романтичная. Я совершенно уверен, черт побери, что на твоем месте я не стал бы пытаться найти своих предков. Твои настоящие родители явно не нуждались в…

— Не надо, Джонатан. — В этот момент Нина поняла, что Джонатан тоже не любит ее по-настоящему. Если бы он любил ее, то теперь поддержал бы или хотя бы понял.

Но Джонатан так ничего и не понял, и они окончательно рассорились и расстались скорее раздраженные, чем несчастные.

Нина чувствовала, что поступила правильно, расставшись с ним. Но теперь, несчастная и измученная, она готова уже была согласиться с Джонатаном — ее желание отыскать настоящего отца оказалось глупостью.