Сандра Мартон - Цвет страсти Страница 3

— Сосредоточьтесь, — сказал он. — Вы ранены?

Ее взгляд прояснился, губы раздвинулись.

— Отвечайте. Вы ранены?

— О боже, — выдохнула она.

А потом ее рот широко открылся и высокий отчаянный крик зазвенел, отражаясь от стен каньона.

Крик был наполнен ужасом. Неподдельным ужасом.

Над Сиенной склонился мужчина. Его лицо было разрисовано, как у дикаря, — острые высокие скулы были перечеркнуты черными полосами. Волосы стянуты в хвост кожаной лентой. Ее глаза опустились ниже. На шее на тонком шнурке висел коготь ястреба.

Этому могло быть только одно объяснение. Какой-то сумасшедший бродит в горах Монтаны, и ей «посчастливилось» встретиться с ним.

«Никакого крика, — твердила она себе. — Не кричи больше. Будь спокойна, будь спокойна, будь…»

— Прочь от меня! — взвизгнула женщина, когда он наклонился ниже.

Упираясь локтями в жесткую поверхность камня, она попыталась отползти назад. Бесполезно. Мужчина опустил ей на плечи большие руки и снова уложил ее на спину.

— Не двигаться.

Его голос был низким и грубым. Теперь Сиенна не сомневалась, что он сумасшедший. Не двигаться? Конечно же она будет двигаться. Она побежит быстрее ветра, но сначала ей необходимо высвободиться.

— Я сказал — не двигаться! — прорычал незнакомец. — Или мне придется успокоить вас.

Успокоить? Что он имеет в виду? Этот и множество других вопросов крутились в ее голове. Кто этот чокнутый? Откуда он тут взялся? И где она находится? Ее взгляд скользнул по сумрачному склону и висящему над ним ослепительному диску солнца.

Солнцестояние!

Она дожидалась момента, когда солнце направит свой луч между двумя каменными плитами возле священного камня, и вдруг ясное безоблачное небо прорезала зеленая молния.

Черная пустота разверзлась под ней. Она почувствовала, как падает…

А потом — ничего. Только холод, пронизывающий до самых костей.

И вот она, придя в себя, оказывается наедине с человеком, которого никогда не видела. У него жесткое лицо дикаря с черными, как обсидиан, глазами и тонким, словно прорезанным бритвой, ртом.

В горле у нее пересохло.

— Вы ранены? — спросил мужчина.

— Нет…

— Болит что-нибудь?

— Голова.

Большая рука, отпустив плечо женщины, прикоснулась к ее голове. Она попыталась отстраниться, но не смогла, так как он крепко держал ее за подбородок.

Незнакомец осторожно ощупал ее голову. Прикосновения его были очень легкими, даже нежными — резкий контраст с внешностью и голосом, — но это еще ничего не значило. Она изучала обычаи местных племен и знала, что с пленными обращаются достаточно хорошо до тех пор, пока…

— А-а…

Сиенна застонала от боли. Мужчина удовлетворенно хмыкнул:

— Ага, вот оно. Довольно-таки приличная шишка возле уха. — Его пальцы снова начали свое медленное путешествие — вниз по ее шее, к плечам…

Ей хотелось его остановить.

— Не надо, — прошептала она.

Он не обратил внимания на слабый протест. Движения его пальцев были уверенными и совсем не интимными, но это ничуть не уменьшало ее страх.

— Сколько пальцев?

Сиенна моргнула:

— Что?

— Сколько пальцев я показываю?

Она посмотрела на его руку:

— Три.

— А сейчас?

— Четыре… А вы кто?

Она осторожно приподнялась на локте. Незнакомец наклонился ниже. Женщина подалась назад. Издав нетерпеливое рычание, он схватил ее за плечи.

— Что вы делаете? — испуганно взвизгнула она.

— Проверяю зрачки.

Это было невыносимо. Его черные глаза словно хотели пробуравить ее насквозь.

— С моими зрачками все в порядке.

— Поверните голову. Еще раз. Медленнее. Хорошо. А теперь перевернитесь.

— Это еще зачем?

Не слушая ее возражений, он перевернул Сиенну на живот и тщательно ощупал спину. Его прикосновения были все такими же умелыми и безличными. Закончив, он снова перевернул ее на спину, а потом, подхватив под мышки, заставил сесть. Мир закружился. В голове гудело, словно рой крошечных пчел устроился там на постой.

Сиенна застонала.

Мужские руки сжали ее плечи. Это были сильные, потемневшие от солнца руки с рельефными мышцами. Она хотела отстраниться, но у нее не было сил.

Наконец земля прекратила свое вращение. Сиенна с дрожью втянула в себя воздух.

— Со мной… Со мной все в порядке.

Мужчина отпустил ее. Она слегка покачнулась. Он выругался и придержал ее за локоть.

— Опустите голову.

— Это совсем не…

— Опустите голову.

Она подчинилась. Разве у нее есть выбор, когда он так смотрит? Ни в коем случае нельзя злить сумасшедшего. Он и так уже рассержен.

— А теперь несколько глубоких вдохов… Как вас зовут? — Это был не вопрос. Приказ. — Отвечайте. Как ваше имя?

— Сиенна Каммингс. А вы кто?

— Как вы сюда забрались?

— Куда?

Его глаза сузились, превратившись в две черные щелки.

— Что, потеря памяти? Не верю. Так как вы оказались здесь?

Сиенна посмотрела на него.

— Где «здесь»? — спросила она таким тоном, что Джесс почти готов был поверить ей.

Правда, она назвала свое имя. Впрочем, это ничего не значит. Он видел немало раненых и знал, что существует такая вещь, как избирательная амнезия. Женщина может помнить, как ее зовут, но забыть остальное.

«Или же, — холодно подумал он, — эти мягкие розовые губы лгут».

— Здесь, — повторил он жестко, — на моей земле.

— В каньоне Черного Волка? — Она замотала головой. — Но вы не можете быть его владельцем!

— Очень даже могу. Уж поверьте мне, леди. Каждое дерево, каждый камень, даже каждый кусок грязи здесь — мой, понятно?

— Вы не можете быть его владельцем, — упрямо повторила она.

Джесс чуть не рассмеялся ей в лицо. Как она в себе уверена! Неужели дамочка решила, что достаточно разыграть из себя дурочку и ей все сойдет с рук, что бы она ни замышляла?

Она либо хиппи, не осознавшая того факта, что времена шестидесятых уже миновали, либо охотница за древностями.

Сейчас на рынке хороший спрос на предметы старины. «Священные реликвии индейцев», как назвал их толстый трусливый парень, которого он поймал здесь в прошлом году, несмотря на многочисленные запретительные знаки.

Кстати, коренные народности индейцами себя никогда не называли. Что же касается священной части… Ну, это уже совершенная чушь.

Конечно, кое-кто из его соплеменников, можно сказать, жил этими представлениями. В детстве Джесс был таким же, но война во Вьетнаме все изменила. Камни, символы, глиняные черепки — все это для него теперь не больше чем осколки прошлого.