Виктория Лайт - Люблю и ненавижу Страница 3

– Все равно не понимаю, зачем ты женишься на этой вертихвостке, – упорствовал Сид Барнет.

Они с Джеймсом сидели в их любимом итальянском ресторанчике за несколько дней до свадьбы. Сид был мрачен и в который раз пытался выяснить причину неожиданного решения Джеймса.

– Сид, прошу тебя, – морщился Дилан.

Лгать лучшему другу не хотелось, да и без этого было ясно, что жених не испытывает к невесте никаких пылких чувств.

– Чем же она тебя подцепила? – Сид уже достаточно выпил, чтобы настаивать на откровенном ответе. – Ей же ведь только деньги твои нужны, разве ты не понимаешь?

– Неужели в меня нельзя влюбиться? – усмехнулся Джеймс.

– Можно, – вздохнул Сид. Сомневаться в привлекательности Джеймса было глупо. – Но Лане все равно нужны только деньги.

Джеймс вздохнул. Пожалуй, Сид прав, но в данной ситуации другого выхода не было…

– Послушай, Сид, – нарочито небрежным тоном произнес Джеймс. – Жениться все равно надо, а Лана ничем не хуже остальных женщин!

Сид покачал головой. Трудно сознавать, что твой лучший друг сошел с ума, но что делать? Джеймс Дилан привык поступать так, как считает нужным, и убедить его в том, что он совершает величайшую глупость в своей жизни, было невозможно…

2

Половина первого. Не самое приятное время для возвращения домой. Пытаешься осторожно попасть ключом в замок. Ничего не выходит, раздается противный скрежет. Кажется, что сейчас проснутся все соседи и с громкими криками выскочат в коридор.

Карен представила себе ухмылку миссис Бинз, если та обнаружит ее в это время в коридоре, и невольно поежилась. Из всех воинствующих пожилых дам двадцать восьмого дома миссис Бинз была самой воинствующей и самой пожилой. Она была уверена, что все порядочные женщины должна быть дома в семь вечера, чтобы успеть проверить уроки детей и приготовить ужин. Другого образа жизни для нее не существовало. А то, что некоторым приходится трудиться посменно, ей в голову не приходило.

– Ваша Карен опять таскалась где-то до полуночи, – примерно так миссис Бинз обратилась бы завтра к ее матери, если бы увидела сейчас, как Карен пытается открыть дверь. И бесполезно убеждать этого демона в женском обличье, что сегодня был очень трудный день, и пришлось задержаться на работе даже дольше обычного!

Но дверь наконец поддалась, и Карен с облегчением проскользнула в квартиру. Кажется, на этот раз обойдется без объяснений. Она сняла туфли и с наслаждением постояла несколько секунд на холодном полу. Из кухни доносился слабый запах овощного супа, и Карен вспомнила, что ничего не ела весь день. На цыпочках она прошла на кухню и открыла холодильник. Разогревать горячее смысла не было, а вот пожевать какой-нибудь бутерброд вполне можно. Карен вытащила холодное мясо, достала хлеб и только собралась попировать при неверном свете луны, как послышались чьи-то уверенные шаги, и на кухне зажегся верхний свет.

– Ты опять куски таскаешь, Карен Кордейл!

Гневный голос пригвоздил Карен к месту. Вот черт, она так старалась тихо ступать! Карен виновато обернулась и забормотала:

– Я не успела поесть днем…

– Это не повод шарить в холодильнике ночью! – отрезала мать.

Миссис Кордейл сердито разглядывала младшую дочь. Вечные проблемы с этой Карен! Почему она так отличается от других ее детей? Алан, старший, ее любимчик, работает водителем грузовика. Почтенная профессия! Обзавелся семьей, каждый уикенд навещает родителей. Элси, на два года его младше, служит на почте, полгода назад вышла замуж за весьма уважаемого человека, живет неподалеку. А какой изумительный дом у Энни! Деточке не особенно везет в личной жизни, но у нее еще все впереди. Учитывая ее упорство в достижении целей, не возникает никаких сомнений в том, что рано или поздно она добьется своего. Стоит только вспомнить о том, что она с одиннадцати лет копила на свой дом и получила его, в конце концов!

А Карен совсем другая. Одна ее идея стать врачом способна довести мать до белого каления! Не то чтобы миссис Кордейл имела что-то против этой важной и нужной профессии, но каждый должен знать свое место. У Карен Кордейл не было ни средств на учебу, ни, по глубокому убеждению ее матери, способностей к этой работе. Маленькая Карен падала в обморок при одном только виде крови, поэтому ее упорство относительно будущей профессии казалось ее родственникам настоящей глупостью.

Миссис Кордейл была уверена, что это всего лишь подростковая блажь. Она откровенно высказалась по этому поводу и считала вопрос закрытым. Однако тихоня Карен преподнесла матери весьма неприятный сюрприз, когда отослала тайком документы в центральный медицинский университет штата. Миссис Кордейл разбушевалась и грозилась даже прогнать обнаглевшую паршивку из дому. Самоуверенная девчонка! Как она посмела пойти против воли матери? Да что там, всей семьи!

– Я не дам ей на эту глупость ни цента, пусть даже не рассчитывает, – категорично заявила миссис Кордейл на семейном совете, который был срочно созван, как только стало известно о поступке Карен.

– Я думала, Карен будет помогать мне на почте, – надула губы Элси. – А сейчас получается, что она целых десять лет будет учиться!

– Да кто вам сказал, что ее примут? – презрительно фыркнул дородный Алан. Он качал на коленях трехлетнего Дейви и не понимал, из-за чего все кипятятся. – Девочке захотелось самоутвердиться. На здоровье. Дождемся, пока ей пришлют отказ, а потом пусть устраивается на курсы секретарей и идет работать к Элси.

Миссис Кордейл улыбнулась. У нее отлегло от сердца. Алан – умница, всегда знает, как утешить мать! Воплощенное здравомыслие!

– А если ее все-таки примут? – томно осведомилась Энни. – Что тогда?

Алан хмыкнул. Энни пользовалась репутацией взбалмошной и экстравагантной особы. Одни только оранжевые занавески в спальне чего стоят! Но у Энни был свой небольшой капитал, и она имела право делать все, что захочется. Даже выдвигать столь абсурдные предположения.

Месяц после этого памятного разговора все члены семьи снисходительно поддразнивали Карен.

– Как поживает наш великий доктор? – сюсюкал Алан Кордейл со своим старшим сыном. – Скажи, Дейви, что у тебя болит? Тетя Карен тебя вылечит…

Но когда из университета наконец пришел ответ, все насмешки моментально прекратились. Потому что Карен Кордейл была принята, более того, ей была назначена муниципальная стипендия, с помощью которой она сможет проучиться несколько лет. Оказывается, девушка блестяще окончила школу, и ее преподаватель по биологии лично рекомендовал свою ученицу.

Миссис Кордейл была польщена и раздосадована одновременно. Было приятно внезапно обнаружить, что Карен на что-то годится и кто-то даже счел ее достойной стипендии. Однако факт оставался фактом – младшая дочь осмелилась пойти наперекор материнской воле, и это не могло не злить властную миссис Кордейл.