Анна Дубчак - Айсберг Страница 3

Полина почувствовала в себе такую волну нежности, что в порыве прильнула к нему и поцеловала.

— Ты хороший, — сказала она уже в дверях, — но я, наверное, больше не приду. Не может же быть еще раз так хорошо… Ты меня совсем не знаешь… Я очень некрасивая и вообще дура. Я так почему говорю: сон ведь, все можно говорить…

— Завтра будет другой сон, — сказал Аркашин. — Идем, я тебя провожу.

Вечером следующего дня в дверь Полины Виардо позвонили.

Она подошла и посмотрела в глазок. В расплывчатом стеклянном кружке хлопала ресницами Вера Смоковникова. Такого из истории их отношений Полина вспомнить не могла. Ну что ж, сказала она себе, полоса чудес продолжается, а черная временно отодвигается. И открыла дверь.

— Я извиняюсь, что без приглашения, — начала Вера, и Полине вдруг показалось, что Вера уже все знает. — Мне нужна ваша помощь, Полина.

Полина согрела чай. «Мне хочется, чтобы она ушла, — подумала она, разливая заварку по чашкам. — И чтобы никогда больше не приходила».

— Вам это ничего не будет стоить, — продолжала Вера доверительным тоном. — Вам надо будет просто кое-кому передать вот это письмо. — И она достала из кармана вдвое сложенный конверт.

— Кому же? — спросила Полина, хотя уже почувствовала кому.

— Вашему соседу, Аркашину. Мы с мужем приглашаем его на вечеринку. Я хочу познакомить его, как говорится, со сливками нашего общества, с местной интеллигенцией… — И она снова, как всегда нервно и искусственно, засмеялась. Полина никак не могла взять в толк, чего ей надо от Аркашина, и почему бы ей спокойно не сидеть в своем аквариуме и не штопать носки, варить суп, к примеру, своему офтальмологу, или того лучше: не нарожать детишек? Чего это она носится с Аркашиным как с писаной торбой?

Полина капнула варенье на стол и внимательно посмотрела на Веру. Ухоженная, тщательно подкрашенная женщина, в красивом дорогом джемпере и джинсах. Ей скучно. Породистый персидский котенок стоит несколько тысяч, тогда как Аркашин может достаться ей даром. Полину от этих мыслей и догадок бросило в жар.

— А вы что, сами не можете? — спросила она.

— Что?

— Ну, передать или просто бросить в почтовый ящик…

— Знаете, я даже как-то и не подумала… Кроме того, мне кажется, что вы приносите счастье. Сделайте это для меня, пожалуйста…

Полина, само собой не вошедшая в число сливок общества и отнеся себя к простецкой, но надежной простокваше, а то и вообще к сыворотке этого самого общества, не обиделась.

— Зачем он вам? — упрямо настаивала она на своем с кажущимся любопытством.

— Да не мне он нужен, а мы ему Люди должны делать друг другу добро. Вы только оглянитесь вокруг, Полина, разве вы не замечаете, как все мы катимся в какую-то пропасть? Мы же звереем с каждым днем… Отсутствие веры мы просто обязаны восполнить добротой, теплом… — Вера увлеклась и говорила теперь быстро, очень ловко подбирая нужные слова. — По мере своих сил, понимаете? Ему сейчас просто необходимо общение. Ну, представьте, приехал человек в чужой город, где все, ну практически все, друг друга знают, ходят в гости, общаются… А он совсем один!

— А может, он и хочет побыть один? Может, он только для этого и приехал!

— Глупости, — отмахнулась Вера. — Что вы такое говорите, Полина. Человек не может жить без общения. — «Общение» — любимое ее слово.

— Вы вот, к примеру, знаете такое слово «философия»?

Полина слышала, конечно же, это слово, но бойко дать ему определение, пожалуй, что не смогла бы и поэтому предпочла смолчать.

— Философия — для людей с фантазией, с крыльями, если хотите… которые хотя бы иногда отрываются от земли и поднимаются над собой, как облако, чтобы посмотреть на все, на весь окружающий мир со стороны и пораскинуть мозгами: зачем мы живем? Как мы живем? Так ли мы живем? Это очень сложно. Вы не обижайтесь, Полина, я же понимаю, вы из детдома, а там это не проходят…

«Еще как проходят, — подумала Полина, вспомнив, как ей приходилось жить; она уже тогда своими детскими мозгами понимала, что они явно не так живут… — В детдоме своя философия, милочка».

— Любовь — вот высшая форма общения между людьми, Полина, — объявила Вера торжественно и поднялась со стула. — Ну, мне пора… Спасибо за чай. Так передадите письмо?

«Есть такое слово, тоже на «ф» — «фальшь». Вот и Вера фальшивая. Сливка фальшивая. Если у нас в городе и есть настоящие сливки общества, — разволновалась Полина в душе, — так это хирург Зотов, который стольким спас жизнь, или, к примеру, директор детского клуба, Виктор Захарыч, который на собственные деньги купил на игрушечной фабрике (где она работала) почти сто кукол для организации в городе кукольного театра…»

— Хотите, я подарю вам кота? Хорошего сибирского кота, пушистого и ласкового? — неожиданно предложила Полина и отвела глаза в сторону, не желая встретить понимающий и возмущенный взгляд своей гостьи.

— Нет-нет, спасибо! — не поняла ее намека Вера. Конечно, ей нужен Аркашин в качестве кота, домашнего животного, любовника.

— Вы же его совсем не знаете, — попробовала что-то прояснить для себя Полина, провожая Веру до двери, — а вдруг он вам не подойдет?

— Вот и узнаю, — улыбнулась Смоковникова. У Полины сжалось сердце.

В восемь часов вечера раздался еще один звонок. Полина, отложив в сторону конверт, на который смотрела вот уже полчаса, до рези в глазах, лениво поднялась. Ей не хотелось никого видеть.

— Можно? — Аркашин протиснулся в узкую прихожую и обнял остолбеневшую Полину, поцеловал в теплые волосы у виска. — Ты моя хорошая, я так по тебе соскучился…

— Тебе письмо, — прошептала Полина, так как от волнения у нее пропал голос. Она не верила своему счастью.

— А ну их, эти письма, — Аркашин вдруг поднял ее на руки. — Давай жить вместе. Я так решил, теперь слово за тобой.

— Со мной? Это как же?..

— Вместе и насовсем.

— Да нет… Такого не бывает. Даже если ты и шутишь, — сквозь слезы улыбнулась Полина, — мне все равно приятно. — Но тебе действительно письмо.

— К черту письмо, — и тут Аркашин произнес такую замысловатую фразу, что Полина не уловила ни одного знакомого слова.

Он опустил ее, распечатал письмо и, пробежав его глазами, засунул равнодушно в карман.

— А ну их всех, — повторил он и, подхватив Полину, увлек ее в комнату. — Пойдем ко мне… Я был сегодня в городе, попал на ярмарку и купил альбом Чайковского, несколько романсов, симфонии и прочее… Я расскажу тебе, кто такая была Полина Виардо…

— Чайковского? — У Полины разочарованно вытянулось лицо. — Хочешь честно?