Элен Кэнди - На языке любви Страница 3

— Я к тебе. Не отвлекаю? — спросила девочка.

— Нет. Я уже закончила, — ответила Пенелопа и принялась убирать музыкальный инструмент в чехол.

Иза довольно улыбнулась и присела на кровать старшей сестры.

Изабелла Карденья, несмотря на короткие, как у мальчишки, волосы, запачканные шорты, хлопковую рубашку в коричневую полоску и юный возраст (ей недавно исполнилось одиннадцать), казалась очень хрупкой и нежной. Большие, как у сестер, карие глаза, обрамленные густыми длинными ресницами, тонкая талия и длинные ноги, правда, с синяками на коленках...

Нежная и очаровательная Изабелла Карденья являлась заводилой и лидером среди соседней ребятни. Изу боялись все мальчишки, так как девочка хорошо бегала и была обладательницей тяжелой руки. Она никогда не показывала своих слез, если даже расшибала коленки в кровь. Наверное, потому, что при виде крови у Изы кружилась голова и начинало слегка подташнивать, а в таком состоянии нет времени и сил плакать от боли.

Еще у Изабеллы Карденья была рогатка. Нет, она не стреляла в птиц, сидящих на ветках деревьев. Иза любила сбивать коробки и пустые банки, расставленные на большом валуне у пляжа.

— Чертенок мелкий! - так называл Изу дед Пако, когда, сидя на скамье у дома, наблюдал, как его младшая внучка тренируется из рогатки.

Две противоположности — Изабелла и Пенелопа. Хотя так схожи внешне! Смуглая кожа, тонкие пальчики, угольно-черные волосы, красиво вырезанные губы, вздернутые носики и немного веснушек, совсем чуть-чуть, на щечках, на которых всегда горит румянец...

Тереза Карденья сначала закрывала глаза на то, что ее младшая дочь совсем не играет в куклы, не носит юбочки, как примерные соседние девочки, и все свободное время проводит с мальчишками: пускает по морской воде кораблики или играет в перочинный ножик, втыкая его в мокрый песок. Но вскоре Тере Карденья, прочитав в какой-то заумной газете, что врожденное мальчишество у девочек остается на всю жизнь, забеспокоилась.

И тогда мать попросила Пенелопу, чтобы та занялась Изой, научила играть на виолончели, рассказала, как ведут себя приличные девочки.

Но как можно заставить человека играть на виолончели, если он не только не проявляет к этому интереса, а еще и сопротивляется? И как можно смирить горячий гордый нрав строптивой испанской девочки? Тут только один учитель и психолог — время. Вот оно и покажет, станет ли Иза музыкантом...

— Иза, завтра я начну учить тебя музыке. Так мама сказала. — Пенелопа строго взглянула на сестру, которая в ту же минуту сделала кислое выражение лица и высунула язык.

— Я не хочу! - Иза заболтала ногами и заныла.

— Мало ли чего ты не хочешь, а заниматься надо! — Пенелопа защелкнула чехол и убрала музыкальный инструмент в угол комнаты.

— Давай скажем маме, папе и деду, что ты занимаешься со мной. А я просто буду сидеть в твоей комнате и смотреть, как ты играешь.

— Ну-ну, Изабелла Карденья, а если родители и дед Пако попросят, чтобы ты сыграла им что-нибудь на празднике? Что тогда? - Пенелопа скрестила руки на груди и, приподняв бровь, с улыбкой посмотрела на хитроумную сестру.

— Ты и сыграешь за меня! — Иза засмеялась и, спрыгнув с кровати, побежала в столовую, вернее в комнату деда Пако, из которой донесся голос матери, сообщающий, что время ужина настало.

На продолговатом столе, расположившемся в углу комнаты возле окна, была постелена скатерть с плохо отстиранными пятнами от джема и соусов. Тере старалась закрыть их тарелками и стаканами, и поэтому два блюда — рыбный гуляш и рулетики этремандурские, соусница с чесночным «алиоли», глиняная бутылка с красным вином «тинто», ваза с фруктами и корзинка с нарезанным хлебом неравномерно расположились у тарелки деда Пако, что очень ему понравилось.

Он, лукаво улыбаясь, ловко положил в тарелку добрую порцию гуляша, набросал туда пяток рулетиков, взял четыре ломтя хлеба и посмотрел на Бето, давая знать, чтобы тот разлил вина, мол, ему, деду Пако, до бутылки не дотянуться.

Бето спорить не стал. Он откупорил пробку и налил вина по одной трети стакана Тере, деду Пако и себе. Как только он поставил глиняную бутылку на стол, Тереза ее взяла и, быстро встав из-за стола, унесла на кухню.

- Дед Пако, дай мне соль, — попросила Иза у старика, который закрывал глаза, когда отправлял кусочки трески себе в рот.

— Соль — это белая смерть! — угрюмо прохрипел дед Пако, видимо, ему было просто лень протянуть руку.

— Да, дедушка, — согласилась Иза, — но все же дай мне соль.

Пако недовольно фыркнул и протянул небольшой горшочек с расписной крышечкой младшей внучке.

— Изабелла, с завтрашнего дня ты начнешь заниматься с Пенелопой. Нечего по подворотням шастать! Пора взяться за ум. — Когда Тере за столом читала нравоучения кому-либо, она размахивала вилкой, что очень раздражало деда Пако.

— Мама, но ведь у меня только начались каникулы! — заныла Иза.

— Ну и что! — не отступала Тере.

— Ради бога, хватит мелькать перед глазами! — Дед Пако не выдержал и показал своим недовольным видом, что дирижерство вилкой отгоняет от него аппетит.

— Кстати, дед Пако, расскажи мне про гражданскую войну! — Иза знала, как перевести тему.

Дед Пако расплылся в улыбке. О гражданской войне, длившейся около трех с половиной лет и закончившейся в апреле тридцать девятого, Пако Карденья мог говорить очень долго. Он часто вспоминал своих военных товарищей. К сожалению, многие из них не успели увидеть победы. У деда Пако наворачивались слезы на глаза, когда он об этом упоминал, но он гордо вскидывал голову и говорил, что тоже бы погиб ради своей родины.

— Мне только исполнилось семнадцать... — начал дед Пако, пережевывая кусок рыбы и запивая пищу вином.

Иза сделала вид, что ей действительно интересно, хотя она думала совершенно о другом — как завтра с утра пораньше убежать из дома и вернуться только под вечер.

Что скажет мать? Будет ли ругаться? Вот отцу совершенно параллельно, научусь я играть на виолончели или нет. И это хорошо, подумала она. Нужно, чтобы дед Пако защитил меня от безумной идеи матери! А что для этого необходимо? Правильно, почаще вступать с ним в спор! Ведь он это просто обожает!

Глаза Изы лукаво блеснули, а в груди приятно потеплело от гордости за свою находчивость.

— Дед Пако, а если бы ты записался воевать за леваков, что бы сейчас с нами было?

Спустя полчаса Пенелопа мыла посуду на кухне, а Тереза тщательно вытирала стаканы, тарелки, вилки и подготавливала дочь к беседе.

— Что у тебя с Мигелем? — спросила Тере.

— Ничего, — равнодушно ответила Пенелопа. — А что тебя так заинтересовали мои отношения с Мигелем?