О Саше – человеке со сверхспособностями - Анастасия Сидорчук Страница 3

Или это ее организм так ослаблен? Проснулась в десять утра. На столе записка: «Я ушел на работу, вернусь после обеда. Поешь, если хочешь – помойся. Только недолго. К обеду придет Валя, осмотрит тебя. Домой не уходи – Жора предупредил, что ты болеешь». Рядом лежали полотенце, новая зубная щетка и женский тонкий трикотажный халат. Не новый. Валин? Очень хотелось снять с себя грязную одежду: она пахла потом. Дина помылась и поела. Поняла, что чувствует себя гораздо лучше. Около 12 дня пришла Валентина.

– Привет! Я – Валентина Петровна. Ну как ты себя чувствуешь?

Валентина хорошая. Ей примерно под сорок. Волосы темные, собраны в хвостик. Глаза карие, добрые. На ней черная водолазка, темно – синие джинсы. Довольно крупная, но это если считать по нынешней моде. Ночью у нее было дежурство, а сейчас она, видимо, уже успела поспать несколько часов.

– Я хотела вчера скорую вызвать. Чтоб в инфекционку тебя увезли. Но Саша сказал, что так лечить будем. Поспорила бы с ним, ведь врач я, а не он. Но его … способности… иногда поражают. Всегда поражают. Поэтому мы с Жорой его слушаем. Ха! Жора, который воевал, который за свои сорок пять лет мало кого в жизни слушался, его слушается! Представляешь?!

Дина кивнула, хотя и не представляла, что такого есть в мягком, похожем на ангела Саше.

Валентина осмотрела ее, сделала укол, оставила таблетки и раствор фурацилина в стеклянной бутылке, показала, как включается телевизор (Дина такой включать не умела, так как у нее дома телевизор был старый – советский, черно-белый). Кивнула на шкаф с книгами.

– Бери, Саша не обидится.

Потом взяла со стола книгу Экзюпери, которую Саша вчера так внимательно рассматривал. Весело подмигнув, сказала:

–Это я ему вчера подарила. Зашла в книжный, смотрю – ну чудо прям! Вылитый Сашка! Глаза его, волосы, взгляд этот – вечно какой – то печальный… Шарф еще этот его… Похож?

Дина кивнула. Спорить с очевидным было бесполезно. Уже закрывая дверь, Валентина крикнула:

– А домой ты пока не ходи. Здесь полечишься!

***

Дина много спит. Когда болеет – особенно (а болеет она часто). Собственно, как правильно считает сама Дина, и сон, и ее болезни – это защитная реакция организма на негативные факторы внешней среды. Среды, в которой она живет. Точнее – существует. Во сне ты как бы на время уходишь из этой жизни, и живешь другой. Часто та – другая жизнь – намного интереснее настоящей. Иногда, почти проснувшись, Дина мечтает, и в полусне кажется, что то, о чем она мечтает, происходит на самом деле. Поэтому Дина не торопится вставать, а досматривает, додумывает свои сны.

Несмотря на то, что ей недавно исполнилось восемнадцать лет, в душе Дина еще подросток. Она не умеет справляться со своими эмоциями. И взрослые часто не умеют этого делать, но им на помощь приходит шопинг, вкусная еда, интересные книги и фильмы. Это у женщин. У мужчин – алкоголь и вкусная еда. Тем счастливчикам, кому повезло в семейной жизни, помогают объятия любимых. Женщины об этом знают точно, мужчины – тоже знают, но вслух не говорят: стесняются. Из всего перечисленного Дина может позволить себе книги, иногда фильмы (когда позволяют обстоятельства в квартире). Дальше ей на помощь приходит организм: при стрессах всегда поднимается температура, затем начинает болеть горло, затем организм впадает в некий анабиоз, пытаясь справиться с болезнью, и Дина спит, спит и спит…

Хлопнула входная дверь, и Дина проснулась. Это пришел Саша. Вместе с Жорой. У них сегодня сокращенный рабочий день. Они купили пиццу и пиво, и на ходу что – то бурно обсуждают. То ли работу, то ли личную Жорину жизнь. А скорее – и то, и другое вперемежку. Оба разделись (лица и одежда мокрые от снега), и заглянули к ней.

–Привет, взломщица! – Это спросил Жора.

– Ты как? – Это уже спросил Саша.

У Саши взгляд задумчивый и сочувственный, а у Жоры – веселый, но внимательный, будто он хочет в чем-то разоблачить ее. Минут через десять после того, как они сняли куртки и обувь, Саша принес ей пиццу и чай. Затем, чтобы не смущать ее – ушел на кухню.

Валентина спит после дежурства, поэтому они сидят на кухне у Саши. Спорят, потом смеются, потом снова спорят. Жора горячится, спокойный Саша его «остужает». Интересная пара! Вспомнилось из Пушкина: «Они сошлись: волна и камень, стихи и проза, лед и пламень». Из перечисленного Жора – волна (из бушующего моря), пламень (по характеру) и проза (проза жизни). Стало быть Саше достается стихи и камень (характер что – ли?). Лед никому не достается. Не про них.

Потом пришла Валентина, принесла торт. И все вместе пошли в комнату пить чай. Смотрели телевикторину, пытались отвечать на вопросы, шутили. Валентина пытается втянуть Дину в общий разговор, но та замкнута и все время молчит. Зато у нее есть возможность понаблюдать за присутствующими, и она сделала для себя несколько интересных выводов:

Валентине нравится Саша. И как человек, и как мужчина.

Саша об этом знает, но виду не подает.

Жора тоже об этом знает, и даже знает о том, что Саша знает. Единственное, чего Жора не знает – так это то, что ему с этим делать…

***

Саше нравится Дина. Сейчас она лежит с закрытыми глазами, делает вид, что спит. Не спит! Саша чувствует это тем, что Валя с Жорой называют «способностями». Они любят Сашу, и гордятся им. К Дине у них отношения неоднозначные. Бездетная Валя отчасти видит в ней дочь, но ревнует к Саше. Жора тоже видит в ней ребенка (так и называет – ребенок, ведь она ему в дочери годится). Но Жора думает, что это она убила дядю Толю. Возможно ли такое? Возможно.

Когда сидели на кухне, Жора признался, что испытывает по отношению к мертвому Толе двойные чувства: вроде и мразь последняя (биографию изучили), а вроде бы что – то родное в нем есть. «Не даром же мы так похожи», – говорит Толя. «Не даром…», – про себя думает Саша. Саша чувствует в них общую кровь. Надо будет спросить у Жоры – кто его отец? Хотя отца Жора никогда не видел…

Дина боится Жору, как огня! Боится, когда он ходит рядом, когда садится на диван. Пока Жора ходил за лекарством – дрожала, как осиновый лист. И Саше снова пришлось сесть рядом, обнять за плечи. Гипнозом Саше заниматься не приходится – ее успокаивает сама