За полчаса до развода (СИ) - Айрон Мира Страница 3

«Видимо, очень нужна свобода, сильно припёрло. Вероятнее всего, подруга дней его суровых неистово замуж просится, а тут я».

— Всегда необходимо всё обговаривать в спокойной обстановке, Василиса, а такую тему — тем более. Мало ли, вдруг у тебя какой-то свой взгляд на ситуацию, а может, и требования есть?

«Столько просьб у любимой всегда!

У разлюбленной просьб не бывает».

— Нет, Алексей Юрьевич, никаких требований.

— Ты так и будешь «выкать» мне, Василиса?

Мне кажется, или опять досада в его голосе? Чего он от меня хочет?

— Теперь буду с утроенной силой, и вам советую. Субординация, рабочие отношения, сами понимаете! Плюс грядущий развод.

Лёша поморщился. Так, словно у него зуб болит.

— Значит, специальных просьб нет, Василиса?

— Есть одна. Мне нужен отдельный экземпляр свидетельства о разводе. Закажите, пожалуйста, сразу, когда будете заявление подавать.

— Хорошо. А почему ты не интересуешься, есть ли у меня просьбы или пожелания?

— Странный вопрос, Алексей Юрьевич! Ситуация инициирована вами, и у вас же просьбы? Поистине удивительно!

— Скорее, вопрос, Василиса.

— Ну так спросите, Алексей Юрьевич, не томите!

— Скажи честно, как он, лучше меня…сама понимаешь, в каком плане?

Буквально застываю от удивления на несколько секунд. Потом понимаю, что я, наверно, выгляжу глупо со стороны и похожу на сову с круглыми глазами. Резко встаю, почти бегу к выходу. Хорошо, что Лёша уже расплатился в ресторане.

Он догоняет меня у выхода, крепко берёт под руку и тащит к своей машине.

Мне претит закатывать сцены на публике, и я молча устраиваюсь в его машине, тем более, нам обоим нужно в издательство.

— Я так понял, эта тема — табу, — улыбаясь уголками рта, он пристально смотрит на дорогу. — Да и ладно, я тоже не горю желанием ворошить. Больно слишком.

Услышать подобное откровение от Лёши? Такое случается реже, чем пролетает комета Галлея.

Сердце моё сжимается. Мне тоже…тоже больно, очень больно. Но я не могу сказать об этом вслух, у меня нет столько мужества.

— Алексей Юрьевич, я знаю, что когда не стало моего отца, вы были в командировке за границей. Тогда на моей карте загадочным образом появилась круглая сумма. Я уверена, этот перевод был сделан вами. Спасибо, вы очень выручили меня. Потом я постепенно пополнила всё и теперь готова в любой момент вернуть долг.

Лицо Лёши побледнело так, что стало даже чуть серым.

— Посмей только вернуть, — прошипел он, не пытаясь сохранить и видимость спокойствия. — Это было не для тебя, это был мой последний долг перед Василием Сергеевичем. Он принял меня когда-то как родного сына.

Я молчу. Что тут скажешь? Лёша не смог приехать, чтобы проститься с моим папой, и компенсировал это единственным доступным способом. Он прав.

Мы молчим несколько минут, каждый думает о чём-то своём, но наши мысли смешиваются, встречаясь в каком-то общем пространстве.

Я думаю о том, что как ни странно, всё ещё продолжается тот самый злосчастный понедельник. Как так? Ведь прошла целая вечность! Жизнь моя перевернулась с ног на голову, да ещё и движется в неизвестном направлении.

— В пятницу в девятнадцать ноль-ноль в издательстве состоится приём, Василиса. Вениамин Сергеевич устраивает, хочет проститься со всеми таким образом.

— Не думаю, что явка обязательна, это же не рабочее время, — пожимаю я плечами. У меня даже сомнений нет: при всём уважении к Вениамину Сергеевичу, я не приду на этот приём.

— Ошибаешься. Явка строго обязательна. К тому же, это проявление элементарной вежливости по отношению к Вениамину Сергеевичу. Придёшь как миленькая. Это приказ.

Я сверкаю глазами от досады и беспомощности, а этот самодовольный тип смеётся, не скрываясь.

Уже вечером, сидя перед телевизором с чаем и шоколадом, я подводила итог этому длинному и судьбоносному (я уверена) дню. Всё вспомнив и взвесив, сосредоточилась на нескромном вопросе Лёши. Итак, моя давняя догадка подтвердилась: он считает, что я изменила ему, и он на сто процентов уверен своей правоте.

Разбираться в этом? Или пустить на самотёк? Ведь развод — дело решённое, вряд ли истина теперь сможет повлиять на ход событий. Всё слишком запущено.

Тяжело вздохнув, я решила, что всё же попробую разобраться. Но не прямо сейчас, а постепенно.

…Поскольку мне не оставили выбора по поводу явки на приём, я решила не оставить камня на камне от всей обороны бывшего. Он у меня попляшет! Посмотрим, что будет с его чопорностью и поистине британской сдержанностью, когда он увидит меня на этом приёме!

Неделя до пятницы прошла относительно спокойно. Работы было много, тем более, что по поводу пресс-службы новый директор не соврал. Но я люблю, когда много работы, это лучше, чем создавать видимость кипучей деятельности.

В пятницу, в восемнадцать пятьдесят пять, я вышла из такси возле здания, где располагалось издательство. Не могла же я прийти пешком на шпильке и в вечернем платье?

Платье было нежно-зелёного оттенка, мягкое, чуть-чуть блестящее, достаточно скромное (настолько, насколько может быть скромным вечернее платье), длинное.

Я знала, что могу, когда захочу, и приложила все усилия, чтобы выглядеть сегодня сногсшибательно.

По дороге встретила двух коллег — девушек, они тоже приехали на такси, и тоже выглядели потрясающе в вечерних нарядах.

В актовом зале, переоборудованном для проведения приёма, мы появились втроём, улыбаясь и весело переговариваясь. Рядом тут же материализовался официант, и мы взяли с подноса по бокалу.

Прислушиваясь к нежным звукам живой музыки, я оглядывала не слишком большой зал, когда встретилась взглядом с фиалковыми глазами.

Он стоял довольно далеко, в компании Вениамина Сергеевича и ещё нескольких солидных людей, однако мне удалось прочитать в его взгляде то, на что я и рассчитывала. Я до сих пор имею власть над ним. Осознавать это было и больно, и сладко одновременно.

Отвернулась, но продолжала наблюдать за Лёшей краем глаза. Вот он отделился от компании «солидных», взял бокал с подноса услужливого официанта и начал продвигаться в мою сторону. Ну что ж, начинаем обратный отсчёт…

Глава пятая

Лёша целенаправленно шёл ко мне, я это видела, однако делал вид, что просто прогуливается, прямо как в анекдоте. Останавливался то тут, то там, перекидывался парой слов с некоторыми из гостей.

Если бы я не была так расстроена предстоящим разводом, можно было бы даже поиграть, начать нарочно удаляться от него, путать следы. Было бы интересно. Мы ведь так и познакомились с ним когда-то. Девять лет прошло, с ума сойти можно!

Мы познакомились в ресторане, хотя мне было всего восемнадцать. Я пришла на годовщину свадьбы друзей, они поженились год назад, а Лёша был в компании, разместившейся за большим соседним столом. Их компания праздновала двадцатипятилетие одного из давних приятелей Лёши. Мы сидели друг напротив друга, хоть и за разными столами. Лёша был за рулём, как выяснилось позже, потому пока все методично набирались, он присматривал себе более-менее приличную девушку для «приятного» завершения вечера. Это он потом мне рассказал. Присматривал-присматривал, а тут я. И он вдруг понял, что «приятного» завершения вечера не состоится, зато предстоит нечто гораздо более волнующее и интересное.

Я заметила, как он смотрит на меня, просто глаз с меня не сводит, а потом буквально кожей чувствовала, что он начал потихоньку искать пути подхода ко мне. А я легкомысленно развлекалась, постоянно опережая его на пару шагов. Как только он приближался, я находила повод переместиться в пространстве, сбежать. Несколько раз он намеревался пригласить меня танцевать, но я всегда успевала вытащить на танцпол кого-нибудь из парней нашей компании. Кошки-мышки. Нам с Лёшей всегда нравилась эта игра, с первого дня.

В итоге я доигралась: симпатичный блондинистый незнакомец с фиалковыми глазами подкараулил меня возле дамской комнаты, запихнул в какую-то нишу, скрытую тяжёлой тёмной шторой, и с ходу начал целовать.