Ивонн Линдсей - Особое условие Страница 30

— Мне надо уехать через несколько дней.

— Уехать?

Для Пайпер это явилось полной неожиданностью. Хотя Вейд и держался в отдалении от нее, она знала: он за ней следит.

— В нашем офисе в Апии возникла непредвиденная ситуация. Я вернусь в понедельник.

— Надеюсь, ничего серьезного? — произнесла она нейтральным тоном.

Пайпер была уверена, что филиал в Апии работает стабильно. И там должно было произойти что-то серьезное, если Вейд решил сам поехать туда.

— У Джеймса, менеджера филиала, случился сердечный приступ. Он обязательно поправится, но пройдет некоторое время, прежде чем он снова выйдет на работу. Рой заменит его, когда вернется из Европы, но кто-то должен руководить филиалом до прибытия Роя.

— И никто, кроме тебя, не может поехать туда?

— Ты думаешь, я бы поехал, если бы кто-то еще мог справиться? Я вылетаю сегодня днем. Оставлю свою машину в аэропорту.

— Я всегда могу привезти тебя домой.

— Нет, я прилечу обратно ночью, в понедельник.

Пайпер почувствовала благодарность за то, что ей не придется провести бессонную ночь. Сейчас она ложилась спать в половине десятого. Но она могла бы лечь гораздо позже ради него.

— Ну хорошо, как скажешь, — сказала она.

— Да. — Он помолчал. — Пайпер? — Она подняла глаза и впервые встретила его взгляд за, казалось, целую вечность. — Не делай ничего, о чем можешь потом пожалеть, когда я уеду.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — сказал он.

Она бережно прижала руку к своему животу, почувствовав там какое-то шевеление.

— Я не сделаю ничего, что могло бы причинить вред моему ребенку. Почему ты думаешь, что я способна это сделать?

Он не сразу ответил ей, а затем его плечи поникли под тонкой тканью пиджака.

— Я хочу верить тебе, Пайпер, но история имеет обыкновение повторяться, и, честно сказать, я не могу положиться на тебя.

Она коснулась его плеча и почувствовала тепло сквозь его одежду.

— Ты можешь положиться на меня.

— Мне хотелось бы верить в это.

— Что я должна сделать, чтобы ты поверил мне?

Он покачал головой:

— Не знаю. Давным-давно я понял: слова ничего не значат, когда они не подкрепляются действием.

— Ты говоришь о своем отце, да? Я не такая, как он, Вейд.

Он отшатнулся, услышав эти слова, и отдернул руку:

— Я уезжаю сразу из офиса. Веди себя так, как я просил тебя, Пайпер, и не делай никаких глупостей.

Не сказав больше ни слова и не взглянув на нее, Вейд вышел из кухни. Пайпер осталась стоять там.

Она доела свой завтрак, но не потому, что хотела есть, а потому, что будущего ребенка надо было обеспечить питательными веществами. На этот раз она все сделала правильно.

Когда Пайпер вернулась с работы в пятницу, в доме было тихо. Декстеры ушли в театр, и на кухне лежала записка: еду надо разогреть на плите. Пайпер улыбнулась. Неужели Дикси думала, что она сама не догадается сделать это?

Покачав головой, она поморщилась от боли. Голова болела с утра, а сейчас боль еще больше усилилась. Пайпер поежилась. Кажется, ее сегодня где-то просквозило. Она решила отказаться от ужина и надеть на себя что-то более теплое.

Оказавшись наверху, в своей комнате, она быстро скинула с себя деловой костюм и переоделась в уютные теплые брюки и рубашку с длинным рукавом, а поверх еще накинула отцовский халат. Затянув поясом располневшую талию, она прижала руку к животу.

«Надо на что-то отвлечься, — подумала Пайпер. — Может, настало время просмотреть личные бумаги отца?»

Оказавшись в комнате отца, Пайпер разожгла огонь в камине. Прошло больше четырех месяцев после его смерти, и все же Пайпер казалось, будто умер он только вчера.

Она села за стол в углу комнаты и стала разбирать его бумаги, пытаясь понять, что надо сохранить, а что — сжечь. Примерно через час она скинула халат и засучила рукава рубашки. Наверное, она положила слишком много дров в камин, потому что ее бросило в жар, но вскоре снова охватил озноб.

Как странно, подумала Пайпер, снова накинув на себя халат. Она уже проделала большую работу, разбираясь в бумагах отца, и не хотела останавливаться.

«Я проверю еще один ящик, а затем спущусь вниз и все-таки что-нибудь съем», — решила Пайпер.

В ящике лежала плоская коробочка, на которой было написано ее имя. Пайпер с удивлением взяла ее в руки. Отец никогда не выражал никаких сентиментальных чувств по поводу ее школьных грамот и наград, так что же могло быть в этой коробке? Открыв крышку, Пайпер увидела свои старые школьные тетради и открытки, которые она дарила отцу на день рождения. Слезы навернулись ей на глаза. Значит, он любил ее, только по-своему, и она что-то значила для него!

Смахнув рукавом слезы, потекшие по щекам, она отложила коробку в сторону и взяла папку, лежавшую на дне ящика.

Открыв ее, она с удивлением увидела логотип одной известной медицинской страховой компании. Пайпер вспомнила: в этой компании отец застраховал ее, когда она уехала из дому.

Пайпер разложила бумаги перед собой. В основном это была информация о том, какая страховка выплачивается в случае той или иной болезни. Но вдруг в глаза ей бросились два слова: самопроизвольный аборт.

Руки Пайпер тряслись, когда она взяла отчет и прочитала его более внимательно. Конечно, отец ее все неправильно понял. Медицинская терминология никогда не была его коньком. Наверное, он прочитал эти два слова и не стал читать дальше, а затем, не долго думая, сообщил об этом Вейду.

Ей стало дурно, сердце ее горестно сжалось. Вот почему возникло непонимание. И в результате Вейд все эти годы мучился и страдал… Очень несправедливо! Не только ее отец, но и Вейд поверили в то, что она была способна отнять жизнь у ребенка. Ее первой мыслью было тут же позвонить Вейду и сказать ему: у нее есть доказательства того, что она не делала аборт. Немного поразмышляв, Пайпер решила — этот разговор должен произойти с глазу на глаз.

Пайпер аккуратно положила бумаги на стол и вдруг почувствовала новый приступ тошноты. На теле ее выступила испарина. Ей надо что-нибудь поесть. Если она ест часто, но понемногу, ее не мучает токсикоз. Оставшиеся документы подождут до завтра.

Поднявшись из-за стола, она схватилась за край, потому что острая боль пронзила ее голову. В последний раз такую боль она испытывала, когда подхватила малярию. Страх холодной рукой сжал ее сердце. Неужели у нее рецидив этой болезни? Мэй говорила, что это может быть очень опасно для ребенка.

Пайпер прикрыла живот руками. Нет, только не это! Она не хочет, чтобы что-то случилось с ребенком. Разве у нее было мало потерь в жизни? А если в результате она лишится своего малыша, Вейд никогда не поверит, что она сделала это не нарочно!