Джеки Браун - Утешительный приз Страница 30

Когда Азим отправился в аэропорт, чтобы встретить самолет Эмили, Мадэни не поехал с ним. Он очень хотел первым встретить ее на своей родине, возможно, даже устроить ей экскурсию по столице, но стычка с Азимом показала, что он не может рисковать. Поползут разные слухи… Ни Эмили, ни Навор не заслуживали того, чтобы предстать в неприглядном свете, а потом опровергать всяческие сплетни.

Так что Мадэни ничего не оставалось, как только нервно вышагивать по своим комнатам во дворце в ожидании известия от Азима о том, что она благополучно долетела.

Эмили почувствовала себя так, словно попала в какую-то волшебную сказку. Это чувство не покидало ее с того момента, как самолет приземлился в самом большом аэропорту Кашакры. Она ждала, она глупо надеялась на то, что ее встретит Мадэни. Но она так и не увидела любимого лица. Зато его водитель стоял у выхода, вглядываясь в лица прибывающих пассажиров…

— Привет, Эмили. Надеюсь, ваш полет прошел нормально? — вежливо осведомился Азим, когда она подошла к нему.

— Да.

На самом деле ее буквально трясло от волнения всю дорогу. Впрочем, она тут же успокоилась, когда автомобиль, такой же «мерседес», как тот, что Азим водил на Манхэттене, выехал из аэропорта и направился ко дворцу.

До своего приезда сюда Эмили прочла все, что только нашлось в Интернете, чтобы узнать как можно больше о Кашакре. Но она так и не получила исчерпывающей информации.

Сельская местность в этой стране показалась Эмили удивительно уютной, и, хотя здесь не было буйной растительности из-за засушливого климата, здешние земли нельзя было назвать бесплодными. Повсюду виднелись скромные домики и фермы. На горизонте величественно возвышались горы. До них было очень далеко, а до столицы близко. Эмили уже видела очертания современных зданий. И чем ближе были эти здания, тем больше ее интриговало то место, которое Мадэни называл своим домом.

Знакомство с ним отвечало на одни ее вопросы и тут же порождало другие. В один прекрасный день он будет здесь править. Хотел ли он этого? Или, как в случае с его браком, и этот аспект судьбы за него определили другие?

В черте города фронтоны домов становились все более высокими и замысловатыми. Выросшая в Нью-Йорке, Эмили воспринимала достижения инженерного искусства как нечто само собой разумеющееся. Она откинула голову на спинку сиденья и смотрела через прозрачный люк в крыше автомобиля на здания, пусть и не такие высокие, как у нее дома, но не менее великолепные.

— В этом городе потрясающая архитектура, — пробормотала она.

— Это точно.

Она опустила взгляд. На тротуарах продавцы предлагали свои товары, люди сидели за столиками уличных кафе.

— Тут не так уж все отличается от Манхэттена. — Она поймала отражение Азима в зеркале заднего вида и улыбнулась.

— Я думаю, что жителей в нашем городе всего на несколько миллионов меньше, чем у вас в Нью-Йорке. И конечно, все очень похоже. Мне кажется, что Мадэни потому и чувствует себя как дома в обоих городах.

Многочисленные вопросы крутились в голове Эмили — не об этой стране, а об этом человеке. Но она придержала их, слушая Азима, который по дороге обращал ее внимание на особенно интересные достопримечательности. Последняя, о которой он упомянул, заставила тем не менее их обоих нахмуриться.

— В конце этой улицы находится огромный парк, где будет проходить большинство праздничных мероприятий, там будут располагаться и шатры с угощением. — Потом более спокойно он добавил: — Именно там родители Мадэни объявят в последний вечер праздника о помолвке.

На этот раз Эмили не удержалась и задала вопрос, который больше всего волновал ее:

— Он счастлив, Азим?

— А вы счастливы?

Эмили зажмурилась на мгновение, удивившись этому вопросу не менее, чем многозначительному взгляду Азима.

— А почему бы мне не быть счастливой?

— Тогда почему и Мадэни не испытывать счастья?

Когда несколькими минутами позже они прибыли во дворец, нервы Эмили были на пределе. Но когда она вошла в огромный холл с мозаичным полом и арочными сводами, Мадэни там не было. Он ее не встретил. И Эмили упрекнула себя за то, что надеялась его сразу увидеть. У шейха, человека, о чьей помолвке будет вскоре объявлено, конечно же нашлись куда более важные дела, чем встреча нанятого им повара.

— Сюда, пожалуйста. — Азим повел ее по коридору и привел в уютную комнату, обставленную удобными креслами и диванами с яркой обивкой.

В комнате находилось три женщины. Это только показалось Эмили или самая молодая из них грустно улыбнулась Азиму? Одна из старших женщин протянула руку в стандартном западном приветствии. И тут подтвердился худший из ночных кошмаров Эмили, когда женщина произнесла на безупречном английском:

— Я Фадила Тарим, мать Мадэни. Добро пожаловать в Кашакру, мисс Мерит.

— Спасибо.

А что ей делать? Поклониться, присесть в реверансе? Пока Эмили раздумывала, что ей полагается сделать по правилам этикета, мать Мадэни представила ей остальных:

— Это Навор, будущая невеста моего сына. А это ее мать — Багира.

Все женщины были красиво и модно одеты. Эмили стало сразу ужасно неуютно в своей помятой розовой блузке и бежевых брюках. На какой-то миг она почувствовала, что ее мутит, но ей удалось справиться со своим состоянием, и она слабо улыбнулась:

— Мне очень приятно познакомиться со всеми вами. И примите мои поздравления.

Она благодарила судьбу за то, что все они говорили по-английски, поскольку словарный запас ее арабского был очень ограничен.

— Спасибо. — Навор кивнула. У нее была приятная улыбка, но Эмили опять показалось, что улыбается она грустно. — Конечно, это пока еще неофициально…

— Скоро будет официально, — произнесла Багира. Навор побледнела. Похоже, не одну Эмили подташнивало.

— Наш повар приготовил несколько блюд по тем рецептам, которые вы прислали перед своим приездом. Мой сын раскритиковал то, что у него получилось. Он говорит, что вы готовите значительно лучше.

— Он слишком любезен.

— Мы рады, что вы смогли приехать и украсить своим кулинарным искусством наш праздник в этом году, — произнесла Фадила.

— Да, особенно если учесть, что этот год особенный. — Багира взглянула на Эмили с недвусмысленным намеком, а потом что-то горячо добавила на арабском.

Мать Мадэни вспыхнула, то ли от смущения, то ли от злости.

Эмили, конечно, ничего не поняла и натянуто улыбнулась.

— Вы должны извинить мою подругу. От волнения она забыла, что вы не понимаете по-арабски.

Багиру это не остановило: