Лора Брантуэйт - Ты – настоящая Страница 30

Поскорее закончить этот разговор. Что ей сказать? Да что угодно. Меня ждет настоящая любовь. Мне нужно быть с ней рядом.

Рядом? Черт побери! Что я чуть было не наделал?! Ведь еще чуть-чуть – и навсегда со мной рядом осталась бы другая женщина, чужая, холодная, расчетливая, которая сейчас неискренне рассказывает о своих чувствах. Ей же наплевать на меня. Она любит только одного человека во всем мире – себя. Я и сам такой. Вечное «я». «Я хочу». «Я имею право». «Я плачу вам деньги». Да, точно такой. Ради своей сиюминутной прихоти довел Викторию до обморока. Я тоже люблю только себя. Нет! Любил.

Теперь все изменилось. И если даже Виктория откажет, я все равно ей обязан. Она открыла мне глаза. У меня появился эталон. Эталон женщины, чувства, отношений. Даже себя.

От наступившего озарения тело почему-то наполнилось слабостью. Джон сел в кресло и посмотрел на свою экс-невесту.

– Теперь все будет хорошо, наша любовь крепнет с каждым днем. И то, что между нами иногда случаются маленькие размолвки, только укрепляет отношения… – Монолог Кэссиди становился все более впечатляющим.

Ею можно было бы залюбоваться: одухотворенное лицо, выразительные глаза, грациозный изгиб красивого ухоженного тела, удивительный голос. Воплощенная женственность.

Как он на меня смотрит! Его даже затрясло! Он наверняка собирался ехать ко мне с извинениями, когда я появилась сама, да еще с такими словами… Кэссиди, детка, да ты же просто супер! Карты разыграны правильно. Он, наверное, испугался, что потерял меня навсегда из-за своей глупой мужской гордости. Ну ничего, это очень полезный урок.

В глазах печаль и что-то еще непонятное, странное… Боже мой! А вдруг он влюбился в меня по-настоящему? Как в кино…

Даже не перебивает меня. Блеск! Я никогда не ошибаюсь, это мой мужчина. Он сделает для меня все, чего я захочу. Со мной будут считаться. И он всегда будет рядом: в жизни, в постели, на обложках журналов… Я буду очень-очень счастлива.

– Свадьбы не будет. Мы должны расстаться. – Джон сам удивился: он сказал это очень спокойно, просто и естественно.

Кэссиди его не сразу поняла.

– Что, дорогой? Что ты этим хочешь сказать? – Она отшатнулась и, словно не веря своим ушам, состроила капризную гримаску. Поправила прическу и вопросительно посмотрела на Джона.

– Да все просто. Мы расстаемся. – Его поза была расслабленной, лицо спокойным.

– Ты шутишь? Ты меня наказываешь из-за этого дурацкого парка?

Джон только покачал головой. У Кэссиди не укладывалось в голове то, что сейчас происходило.

– Но я люблю тебя.

Кэссиди сказала это очень серьезно. Она справилась с первым шоком, собралась и готова была драться до конца.

Нет! Ты мой. И никуда от этого не денешься. Одно предложение не может превратить сверкающие замки в пепел. Он, наверное, пытается мною манипулировать. Может, развернуться и демонстративно уйти?

Но что-то подсказывало Кэссиди: если она сейчас уйдет, Джон за ней не побежит. И даже будет рад.

Нет, тут нужно другое, но что? Если бы знать… Он совсем ненормальный. Выкинуть такое… Надо сыграть правильно. Все равно партия будет за мной.

– Неужели ты не понимаешь? Ты – любовь всей моей жизни! – Голос Кэссиди дрожал. Вот только было непонятно, от чего.

Джон посмотрел на нее, и ему вдруг стало противно. Не из-за Кэссиди, а от самой ситуации. Эта женщина была ему нужна для рождения сына, он ей – для денег. И обоим было важно получить социальный статус семейного человека. И оба это понимали.

И теперь она мне говорит «люблю». Да это слово вообще ничего не значит! Оно само по себе все упрощает. Точнее – облегчает жизнь. Никто ничего не чувствует, но так надо, и оба говорят друг другу «я тебя люблю» так же легко и привычно, как «привет», и становится спокойнее, и можно продолжать отношения, построенные на чем угодно, только не на настоящем чувстве. Ты это знаешь, она это знает. Но вслух сказать нельзя. Это табу…

– Знаешь, я ведь не люблю тебя, Кэссиди. Прости. – Джон встал, подошел к бару и достал скотч.

«Прости». А как это слово? Оно тоже облегчает жизнь. Ты «извини», я «извини». И внутри обида и разочарование, но на словах все опять нормально.

– Чем быстрее мы закончим этот разговор, тем будет лучше для нас обоих. – Фраза затасканная, но с другой стороны – и ситуация тоже банальная. Джон налил себе немного скотча и снова упал в кресло.

– А как же любовь? Почему? Нельзя же так! А дети, которых мы хотели? – Кэссиди, похоже, по-настоящему испугалась. Она подошла к Джону. – Скажи мне, что это страшный сон, что это кошмар, что я проснусь и все снова будет по-прежнему.

Это прозвучало настолько фальшиво, что оба погрузились в глубокое молчание.

Что же делать? Плакать? Да, сейчас заплакать легко. Если он меня бросит, ужасно трудно будет найти такого же….

Кэссиди нервно ходила по кабинету. Ее подгоняла дикая злоба, клокотавшая внутри, – злоба обманутой женщины.

Ненавижу! Ничтожество!

У него есть еще кто-то? Быть такого не может! Он просто псих! Или все-таки может?

Джон отстраненно смотрел в окно.

– У тебя кто-то есть? – почти шепотом спросила Кэссиди.

– Да, – ответил он спокойно.

– У тебя есть другая?! – повторила Кэссиди, словно лаконичный ответ Джона не смог уместиться в ее сознании. – Ты за моей спиной нашел какую-то… – Ее руки сжались в кулаки.

– Если хочешь, называй это так, мне все равно. – Джон устало вздохнул и пригубил скотч.

Не объяснять же этой женщине, кем является для меня Виктория, что люблю ее безумно, что за нее не страшно все потерять… Охотнице на мужчин этого не понять.

Кэссиди между тем уселась в кресло и достала из сумочки пачку сигарет, закурила: в ее душе пробудилась надежда. Странная сама по себе надежда на то, что это связь с какой-нибудь молодой сексапильной красоткой, которая, как и положено, окажется случайной. Ведь тогда Джон примчится к ней с цветами и мольбами о прощении.

И у него появится чувство вины. А это очень, очень неплохо…

– Кто же она? – Кэссиди старалась говорить нарочито равнодушным голосом. Она стряхнула пепел в пепельницу. – И это у вас серьезно?

Душившая ее злость выплеснулась на секунду: Кэссиди с силой затушила сигарету.

Джон несколько секунд о чем-то думал, словно взвешивая все «за» и «против». Потом глубоко вздохнул и отставил стакан со скотчем в сторону.

– Ну, думаю, ты все-таки имеешь право знать некоторые факты. В любом случае это скоро станет тебе известно. – Джон откинулся в кресле и пристально посмотрел на Кэссиди. Его лицо стало жестким. – Ее зовут Виктория, и я собираюсь на ней жениться. В самое ближайшее время. Во что бы то ни стало.