Кейт Хьюит - Подчиниться его приказу Страница 31

– Нет, – ответил Халиль. – Все не так просто.

– Половина страны поддерживает тебя, – сообщил Азиз. – Если бы мы сейчас созвали референдум, ты бы победил, даже если бы они знали, что ты не кровный наследник.

– Может, и так, – признал Халиль. – Но я шесть месяцев путешествовал по пустыне, заручался поддержкой племен. Тебя даже не было в Кадаре.

Хотя в голосе Халиля не было обвинения, Азиз все равно его почувствовал.

– Ты занимался политикой, а джентльмен-плейбой развлекался в Европе, – ядовито сказал он. – Ты так думаешь?

– Поправь меня, если я ошибаюсь.

– Зачем? Я тебе ничего не должен, в том числе объяснения.

– Пожалуй, ты прав. – Халиль смерил его спокойным взглядом. – Извини, – сказал он после паузы. – За то, что похитил Елену и усложнил тебе жизнь.

– Ожидаешь, что я просто приму твои извинения? – изумленно ответил Азиз.

– Нет, – кивнул Халиль. – Не примешь – будешь прав. Но я не знаю, что еще предложить. Я хочу исправить то, что наделал, Азиз. Ты шейх по праву. Я много месяцев – даже лет – отрицал это. Но теперь я признаю твое право, и остается надеяться, что мы сможем работать вместе на благо Кадара. – Он отвел глаза. – Но я пойму, если ты не согласишься.

Голос Оливии зазвучал в памяти Азиза: «Мне не все равно то, какую роль он играет в твоей жизни. Может, есть способ положить конец этому конфликту, прийти к миру? Не только для Кадара, но и между тобой и Халилем».

Ему это казалось невозможным, но Оливия верила, что получится. Верила в него, в то, что ему хватит сил преодолеть прошлое. Хотя у Азиза перехватывало горло, он выдавил:

– Из-за тебя моя жизнь превратилась в ад.

Халиль моргнул, явно изумленный:

– Твоя жизнь была адом? Я три года прожил в пустыне, где меня пороли, как непослушную собаку.

– Что? – Азиз был в шоке. – Ты уехал в Америку…

– Только после того, как меня нашла тетя. Хашем отослал меня в пустыню, в племя моей матери. Он ненавидел меня и напоминал мне об этом каждый день.

Как и Азизу. У него голова пошла кругом от новых откровений.

– Мне жаль, – сказал он после паузы, понимая, что никакими словами прошлого не исправить. – Я не знал.

Халиль издал горький смешок.

– Ты думал, что я блаженно жил в Америке?

– Ты сам считал, что я рос избалованным принцем.

– Хашем выбрал тебя, – с напором сказал Халиль. – Тебя, не меня. Сделал тебя наследником…

– А значит, мне не на что жаловаться? – закончил за него Азиз. – Бедный маленький плейбой… Может, это и так. – Он развернулся спиной, сердясь на себя за то, что снова все это вспоминает. – Может, и так, – повторил он тише.

Минуту царила напряженная тишина.

Наконец Халиль нарушил ее:

– Почему твоя жизнь была адом, Азиз?

– Хотя отец изгнал тебя из дворца, он не изгнал тебя из своего сердца, – сказал Азиз медленно. – Он любил тебя, Халиль. – Он обернулся, понимая, насколько Халилю нужно было это услышать. – Он всегда тебя любил. Думаю, он тебя изгнал, потому что считал, что у него нет выбора, но ты всегда оставался его настоящим сыном. Ты, а не я.

Халиль стиснул зубы и заморгал.

– У него были странные способы показывать свою любовь.

Азиз кивнул. Гнев стремительно покидал его, оставляя усталость и печаль.

– Ты хочешь, чтобы я поверил, что Хашем любил меня и все равно отправил к человеку, который меня унижал, избивал и морил голодом три года?

– Я не стану его защищать, – ответил Азиз. – Не знаю, почему он сделал то, что сделал. Может, гнев оказался сильнее любви. Может, он просто был тем, кем казался – жестоким, мелочным ублюдком.

– Скорее всего, – согласился Халиль. Помолчав, он добавил: – Но платить за это приходится не ему, а нам с тобой.

Напряжение между ними ослабло. Азиз не знал, какие отношения сложатся между ними, но больше они не были врагами.

И он понимал, что увидеть это ему помогла Оливия. Она изменила его, подтолкнула к тому, чтобы оставить прошлое в прошлом. Научила любить.

– Позволь мне помочь, – тихо сказал Халиль. – Тебе и нашей стране. Вместе мы сможем исправить все, что натворил Хашем. Объединить народ…

– Как? – Азиз смерил его взглядом, в котором усталый скептицизм смешивался с едва зарождающейся надеждой.

– Расскажем им правду. Объединим усилия. Мне нелегко принять то, что я не стану шейхом, но я признаю это.

– А как же Елена?

– Мы любим друг друга. Она приняла то, что я не стану шейхом, хотя и продолжу править племенем своей матери. И как его вождь я приношу тебе клятву верности.

К изумлению Азиза, Халиль опустился на колено и склонил голову. У Азиза защипало в глазах.

– Встань, – сдавленным голосом сказал он. – Я никогда не любил церемонии.

Вместе они наконец начали исцелять раны, нанесенные им в прошлом. Исцелять свою страну. И Азизу следовало благодарить за это Оливию. Она так ему помогла… И теперь он должен был столько ей рассказать, в стольком признаться. Лишь бы только найти для этого смелость.

Прошло два часа с тех пор, как Азиз покинул спальню. Небо было уже совсем черным, усыпанным звездами. Оливия смотрела на них, распахнув ставни навстречу ночи. Сначала ее разум был пустым, парализованным, но потом в нем вскипели вопросы, страхи – и снова наступила немота, и снова, и снова…

Спустя какое-то время она оделась, и Мада принесла ей еду, к которой она не могла притронуться. Вместо этого она беспокойно измеряла шагами комнату. После попытки пощипать салат ее чуть не стошнило, так что она отправилась обратно в кровать, села на край, отчаянно обняв подушку.

Мысленно она снова и снова повторяла последние слова, которыми они обменялись с Азизом. Он выглядел таким холодным, закрытым. Оливия хотела быть с ним, делиться с ним переживаниями, поддержать его после того, что скажет ему Халиль. Но Азиз этого не хотел. Это было мучительно очевидно.

Стиснув подушку, Оливия почувствовала подступающие слезы. Может, надо просто сдаться. Признать поражение. Принять то, что предлагает ей Азиз, или даже попытаться жить вдали от него, если оставаться рядом будет слишком поздно.

Или можно признаться ему в любви.

От этой мысли ее охватил ужас. Что, если Азиз ответит, что не любит ее? Что, если ее чувства будут ему противны? Она может погрузиться в такое же бесконечное отчаяние, которое пережила после того, как потеряла Дэниэла. С режущей душу ясностью она осознала, что потерять Азиза будет так же больно.

Дверь открылась и закрылась со щелчком, и Оливия подняла голову, все так же прижимая подушку к груди. Это был Азиз. Выражение его лица было невозможно понять.

Оливия сглотнула.

– Что случилось? – выдавила она шепотом.

Азиз медленно прошел по комнате и принялся смотреть в окно, стоя к ней спиной.