Энни Уэст - Принцесса с плохой репутацией Страница 31

Мариса сглотнула. Как она могла задумываться, будет ли Дамасо хорошим отцом? Ответ был написан на его лице. Вместе с этой уверенностью пришла и другая: что она сама сможет стать хорошей матерью. И она благодарила за это Дамасо и его веру в нее.

– Как удачно, что я нашла вас, принцесса!

Голос, раздавшийся за ее спиной, заставил Марису обернуться. Это была одна из известных арт-критиков, пожилая дама, более известная благодаря злобе, а не художественному вкусу. Марисе это было известно не понаслышке: однажды они не сошлись во мнениях относительно дарования молодого скульптора.

– Дамасо, ты знаком с…

– Безусловно. Рад вас видеть, сеньора Авила.

– Сеньор Пирес!

Мариса вздрогнула, увидев холодную улыбку женщины.

– Восхищаетесь работой принцессы? – Она явно сделала ударение на титуле. – Сильвио, кажется, хочет сделать ее своей помощницей!

Марисе было известно, что Сильвио тоже недолюбливает эту даму, и она сомневалась, что информация была получена ею из первых уст. Та продолжала:

– Впрочем, сейчас не редкость, когда социальный статус ставится превыше таланта.

Слова сеньоры Авилы задели что-то внутри Марисы, и пришедшая было к ней уверенность в собственных силах погасла. Наверное, ее дядя прав, она ничего не стоит и ей нечего предложить миру.

Словно издалека она почувствовала, как Дамасо стискивает ее пальцы.

Мариса взяла себя в руки: хватит позволять посторонним подрывать ее веру в себя! Она собралась ответить, однако Дамасо успел раньше:

– Я полагаю, что любой увидевший эти фотографии не сможет отказать их автору в поразительном таланте. – Он говорил с обманчивой мягкостью, однако в его тоне звучала сталь. – А разглагольствовать по поводу социального статуса могут разве что люди, которых не устраивает их собственный.

Мариса подавила смешок. Она частенько чувствовала позывы сказать нечто подобное, но пресловутый социальный статус ее сдерживал.

Сеньора Авила выглядела так, словно ее ударили. Она перевела взгляд на фото:

– Должна сказать, сеньор Пирес, что эта фотография рисует вас в необычном свете. И, признаться, в грязной канаве вы выглядите вполне уместно.

Возможно, слухи о вашем происхождении имеют под собой некоторую реальную почву?

Мариса инстинктивно шагнула вперед, чтобы защитить Дамасо от яда, сочащегося из уст этой женщины. Она помнила, как остро он реагировал на упоминания о своем прошлом. Однако Дамасо удержал ее за руку и обнял за плечи:

– Не знаю, с чего бы человеку, чьи интересы лежат в области искусства, интересоваться канавами. – Его тон, казалось, опустил температуру в помещении на несколько градусов. – Но если вам так хочется знать, я действительно вырос в трущобах. Не вижу смысла это скрывать. И я горжусь тем, чего достиг в жизни. А вы, сеньора Авила, вам есть чем гордиться?

Собеседница смерила его злобным взглядом, повернулась на каблуках и скрылась в толпе.

– Не стоило этого делать, – пробормотала Мариса. – Теперь она всем раззвонит.

– Ну и пускай. Я не стыжусь своего прошлого. – Дамасо заглянул ей в лицо. – Как ты?

– В порядке.

Мариса выпрямилась, все еще дрожа от приступа ярости, который нахлынул на нее, когда эта змея осмелилась ужалить Дамасо. Мужчину, которого она любит. Наконец она призналась в этом – хотя бы самой себе. Она почувствовала облегчение и такую энергию, словно могла перевернуть весь мир. Внезапно ей захотелось остаться с ним наедине – в их пентхаусе или, еще лучше, на его отдельном острове. Его внимательный взгляд заставил ее сердце забиться в три раза быстрее. Шумный успех выставки не значил ничего по сравнению с тем, что случилось только что внутри ее. Однако она еще не знала главного – чувств самого Дамасо.

Наконец они оказались одни в лимузине. Мариса не могла сидеть спокойно. Ей хотелось рассказать ему о своем осознании – но чего она этим достигнет? Как известно, он не заводил отношений. Только брак, да и тот ради ребенка.

Но он кинулся защищать ее от нападок этой фурии… Могло ли это означать, что он тоже к ней что-то чувствует? Что он ее любит?

Впрочем, Мариса все равно не могла больше сопротивляться. Она выйдет за него в любом случае. Если понадобится, она начнет с малого. Возможно, со временем у нее получится вызвать у него любовь.

Она была так погружена в свои мысли, что не заметила, что Дамасо говорит по телефону.

– Плохие новости. Пожар в отеле на Карибах.

Мне нужно немедленно туда ехать.

Мариса потянулась и обеими руками сжала его ладонь:

– Конечно, поезжай.

– Меня не будет неделю, возможно, две. Если хочешь, поедем вместе, я не хочу оставлять тебя надолго одну.

– Без меня ты будешь более сосредоточен на делах. Да и мне нельзя покидать Сан-Паулу – Сильвио и дети на меня рассчитывают.

Кроме того, у нее были еще кое-какие дела. Она чувствовала, что ей нужно встретиться лицом к лицу со своим прошлым – как это сделал сегодня он. Доказать себе, что она не боится.

Мариса сглотнула, борясь с нахлынувшим на нее страхом. Она поедет на коронацию, пройдет через это и наконец станет женщиной, которую Дамасо Пирес мог бы полюбить.

– Мариса, что с тобой? У тебя сейчас было такое странное выражение лица.

Она радостно улыбнулась ему:

– Не беспокойся обо мне. Поезжай. Мне будет чем заняться.

Глава 14

Дамасо провел на Карибах две недели, но ему казалось, что прошло намного больше.

Он нажал нужную кнопку лифта и взъерошил отросшие волосы. Давно следовало подстричься. Да и побриться тоже не мешало бы.

Он решил, что побреется сразу же, как войдет к квартиру, – но на самом деле знал, что как только увидит Марису, все мысли вылетят у него из головы. Она была нужна ему как ни одна другая женщина. Он скучал по ее улыбке, по ее манере его поддразнивать, по ее бесстрашию. По возможности просто быть с ней рядом, по разговорам и прочим милым мелочам, которые не считал важными, пока не встретил ее. Без нее его жизнь стала пустой.

Дамасо открыл дверь и вошел в квартиру:

– Мариса?

Он прошел сквозь гостиную в спальню – но ее там не было.

– Мариса!

– Сеньор Пирес? – Ему навстречу вышла Беатрис, вытирая руки о фартук. – Мы не ждали вас так скоро.

Дамасо смотрел мимо нее:

– Я поменял планы. Где принцесса?

– Она уехала, сеньор.

Дамасо ощутил, как все у него внутри заледенело.

– В Бенгарию, на коронацию.

Дамасо развернулся на каблуках, пытаясь справиться с эмоциями. Он ежедневно говорил с Марисой по телефону, и она ни разу не упомянула об отъезде. Потому что боялась, что он захочет ее остановить? Потому что решила уйти от него? Дамасо прислонился к стене, чтобы в его мире осталось хоть что-то надежное. Он чувствовал себя так, словно пол уходит у него из-под ног.