Елизавета Горская - Милая любовь (СИ) Страница 31

я не думала об учителе, что, собственно, я запретила себе делать.

Однажды, вернувшись домой после школы, я обнаружила в своей комнате Олега -

как он там оказался, для меня до сих пор оставалось загадкой. В руках он держал

огромный букет бордовых роз.

- С чего ты взял, что я люблю розы? - спросила я вместо приветствия.

- Все женщины любят розы, - усмехнулся Олег.

Я бросила рюкзак под кровать и плюхнулась на кровать.

- Все, но не я, - бросила я резко. - Проваливай.

- Мила, я хотел извиниться...

- Принимается. А теперь проваливай.

- Я не уйду, пока не скажу тебе все, что собирался сказать.

- Ха! А мне чихать на то, что ты хочешь там сказать. Мне уроки делать нужно, -

добавила я, доставая из рюкзака дневник с тетрадками.

- Не глупи, Мила. Я знаю, тебе хреново, но...

- Ничего ты не знаешь, - прошипела я, сжимая кулаки. - Если сейчас же не

уберешься, я тебя поколочу.

- Ну и поделом мне, - склонил голову Олег. - Я заслужил это, Мила. Из-за меня ты

теперь вот на учебе зациклилась, света белого не видишь, а лучший друг совсем

свихнулся...

- Не хочу ничего слышать, - перебила я его и в подтверждение слов прикрыла уши

ладонями. - Я ничего не слышу. Ла-ла-ла... - пропела я, зажмурившись.

А в следующую секунду почувствовала, как меня схватили за плечи и легонько

встряхнули. Распахнула широко глаза и уставилась на хмурое лицо Олега - его

умоляющий взгляд заставил меня отнять руки от ушей.

- Что тебе от меня нужно? - процедила я сквозь зубы, отталкивая его от себя.

- Мила, ты нужна мне. Без тебя мне ни за что не переубедить этого упертого осла,

что любовь, настоящая взаимная любовь, дарована нам свыше. Мы просто не

имеем права этим пренебрегать.

- О, да ты романтик, Олег, - с сарказмом произнесла я. - Откуда столько иллюзий?

Ты хоть любил?

- Да, любил. И люблю. И поверь: отказываться от нее не собираюсь ни за какие

сокровища мира.

- А ради детей?

- Мила, - Олег мягко заглянул мне в глаза, - семья - это не родители и дети, это

муж и жена, мужчина и женщина. Дети - как птенцы - со временем вырастают и

улетают из гнезда, а жизнь до старости мы проживаем с человеком, которого

любим. Должны любить, - добавил он с горькой усмешкой, - иначе это не

продлится долго, понимаешь?

- А вот Арсений Валерьевич думает по-другому, - грустно улыбнулась я. - Да и с

чего ты взял, что он не любит Светлану? Любовь порой возникает из ничего. Со

временем обычная симпатия или привязанность может перерасти в сильное

чувство. Дай им время.

- А ты? Что будет с тобой?

Хороший вопрос. Без учителя моя жизнь теряла всякий смысл.

Но Олегу незачем об этом знать.

Я взяла лежащий на столике букет роз и окунула в него улыбающееся лицо,

вдохнула опьяняющий аромат. Две предательские слезы скатились по щекам,

задержавшись дрожащими росинками на лепестках роз.

- Я? Я буду счастлива, Олег. Вот увидишь!

14

Дни летели один за другим.

Я училась, зубрила, ревела - все чаще, рисовала - все реже, предавалась

воспоминаниям и зарекалась думать вообще.

Неожиданно решилась проблема с пари - оказалось, что Катька давно уже про

него забыла и вместо учителя переключила свое внимание на Темного. Я пожелала

ей успехов в этом нелегком деле и засела за учебники, попутно ломая голову над

дилеммой: уже с третьего класса я мечтала стать художницей, в десятом решила,

что буду учиться в студии Марининой и с тех пор шла к этому упорно и

целенаправленно. Но после встречи с Арсением Валерьевичем мои мечты и

ценности как-то незаметно переменились. Теперь я четко понимала, что писать

картины - это мое хобби, а будущее свое я вижу... среди детей. Да, я хотела стать

учителем. Причем преподавать я хотела именно в Детском доме или Доме ребенка.

Но о планах своих я пока помалкивала - прекрасно осознавая, какое впечатление

они произведут на Аллу Викторовну.

***

Неумолимо приближался последний звонок, а потом и выпускной не за горами.

Мама наседала с витаминами, пичкая мое тщедушное тельце овощами и

фруктами, а по вечерам выгуливала меня в парке - так как, по ее словам, от

прежней Милы остались только огромные глазищи и выпирающие ключицы, и я

попросту утону в платье, которое мы с ней купили еще в середине зимы на

выпускной вечер. Я послушно глотала какие-то огромные пилюли, лопала яблоки

с огурцами и петрушкой, а ночью допоздна засиживалась за учебниками или

думала об учителе, гадая, как он там и по-прежнему ли я для него заноза в

заднице...

***

Весна со скоростью "Красной стрелы" промчалась мимо, и незаметно пожаловало

Лето. Сочная зеленая травка слегка пожухла, сирень отцвела, а я по-прежнему

безвылазно сидела дома - не считая вечернего моциона в парке под ручку с мамой.

Наконец-то наступил долгожданный последний звонок. Школа гудела с самого

утра. Облаченная, как идиотка, в коротенькую форму и белый кружевной

передник, с бантиками на отросших волосах, я плюс ко всему еще - каким-то

непонятным образом! - дала Ромке уговорить себя станцевать с ним школьный

вальс. Ромка-то с детства танцует и имеет звание лауреата какой-то там премии, а я

кроме как идиотски топтаться на месте ничего не умею. Но Ромка кого угодно

уговорит, и я сдалась.

Ромка - надо отдать ему должное - вальсировал, как настоящий профессионал, я

же пару раз едва не свалила его с ног и вечно забывала смотреть в нужную сторону,

из-за чего Ромка чуть не заработал косоглазие, незаметно для других направляя

мой мечущийся взгляд.

Аплодисменты послужили нам наградой за все эти мучения. И все же я зареклась

в будущем танцевать с Ромкой: выставлять себя в столь невыгодном свете -

сомнительное удовольствие.

После довольно сентиментального концерта и слезливых обнимашек в конце него

все мои одноклассники разбрелись по школе - в алчном желании заполучить самое

крутое селфи, фотографируясь разве что не со скелетом в кабинете биологии. Я же

участвовать в селфи-марафоне отказалась и тихонечко прошмыгнула в кабинет

литературы.