Паула Роу - Я выбираю его! Страница 31

Режиссер потребовал тишины и произнес:

— Начали!

Шоу началось.

— Памела Раш, не могли бы вы начать сначала и рассказать нам, почему решились дать это интервью после стольких месяцев молчания?

Хелен почувствовала, как Челси крепче сжала ее руку. Она ободряюще улыбнулась девочке.

Если Пам и Челси удалось набраться смелости и поступить правильно, разве ей не удастся сделать то же самое?

Было почти пять часов вечера, когда телевизионная группа стала собирать оборудование.

— Что теперь будет с мамой? — Последние десять минут Челси грызла ногти, выглядя обеспокоенной. — Она отправится в тюрьму?

Хелен встретила взгляд Пам. Пожилая женщина кивнула.

— Мы не знаем. Джордж говорит, что это зависит от полиции, — произнесла Хелен, оттягивая с ответом и предоставляя возможность отвечать недавно нанятому адвокату по криминальным делам. — Твоя мама ранее действительно сделала ложное заявление.

— Но есть смягчающие обстоятельства, — прибавила Пам, когда стало понятно, что Челси сейчас расплачется. — Завтра утром я пойду в полицейский участок и сделаю официальное заявление.

— Но тебя могут арестовать, — сказала Челси.

Пам неторопливо кивнула:

— Да, это возможно.

Челси вцепилась в руку матери.

— Не волнуйся, Челси. — Хелен улыбнулась, хотя ее сердце сжалось. — Мы с этим справимся. И Джордж один из лучших в своем деле. Мы приложим все силы, чтобы твоя мать не попала в тюрьму. Я с вами.

После нескольких слезливых объятий Хелен наконец ушла, пожав на прощание руки Пам и Челси и уверив их, что все будет хорошо.

Вернувшись домой, она обнаружила напротив здания темно-синий «мерседес» и знакомую фигуру, стоящую рядом с дверцей со стороны пассажирского сиденья. Ее дыхание участилось. Даже с такого расстояния она заметила, как напряжено мускулистое, властное тело Алекса.

Едва справляясь с волнением, она въехала на подземную стоянку и онемевшими от страха пальцами вынула ключи из зажигания. Когда Хелен вышла из автомобиля и повернулась, Алекс был уже рядом. Он стоял, подбоченясь, с напряженным лицом от едва сдерживаемых эмоций.

— Алекс! Что ты здесь делаешь?

Хелен переместила в руках стопку папок, которые служили плохим защитным барьером.

С мрачным видом он сунул ей под нос свой мобильный телефон. Моргнув, Хелен шагнула назад, но электронное письмо на дисплее телефона узнала.

У нее душа ушла в пятки, она вздрогнула.

Одарив ее разъяренным и вопросительным взглядом, он убрал телефон от ее лица:

— Садись в машину, Хелен!

— Зачем?

— Ты предпочитаешь заниматься этим на людях? — Его голос эхом отразился от цементобетонных опор, пока он оглядывал автостоянку. — Или наверху, в присутствии твоей… дочери?

У Хелен сдавило живот. Она кивнула, открывая дверцу своего глянцевого БМВ, затем решительно ее закрывая.

Когда Алекс уселся на пассажирское сиденье, она приготовилась к потоку нескрываемой ярости, обвинениям и требованиям. После сегодняшнего безумного дня Хелен была готова принять от него все что угодно. Но Алекс пока молчал.

Хелен сначала теребила кулон, затем края папок, которые по-прежнему сжимала в руках.

— Мы уже говорили об интервью, и я тебя специально предупредил, — наконец выдал он. — Зачем ты это сделала?

— Потому что так решила Пам, Алекс.

— Я не для этого тебя нанял!

— Но она именно этого хотела.

Она видела, как ходят его скулы, пока он пытался унять эмоции. В его глазах отражалось нечто непонятное и угрожающее.

— Итак, вместо того чтобы быть в курсе всего, я должен узнавать об интервью мамы из электронной почты?

— Это была ошибка…

— О, так мне намного легче!

— Как я могла тебе сообщить, если ты ни о чем мне не рассказал? — Она глубоко вздохнула. — Я присутствовала на интервью Пам. Я знаю, что твой отец контролировал все стороны жизни членов его семьи. Мне известно, что он регулярно… избивал Пам. Я знаю, что он бил ее до тех пор, пока ты не вырос и не смог давать ему сдачи. — Она помолчала, думая о душераздирающих воспоминаниях Памелы. — Ты никогда не уезжал из дома, потому что боялся, как бы он не начал избивать Челси…

— Хватит!

Но Хелен проигнорировала грозное предупреждение:

— Помнишь тот вечер в твоем офисе? Ты требовал, чтобы твой отец оставил твою мать в покое?

— Я сказал, хватит!

От его оглушительно-громкого рыканья она вздрогнула. Злоба захлестнула ее, словно отвратительная, несмываемая краска. Округлив глаза и напрягшись, Хелен пристально наблюдала, как на лице Алекса внезапно появился ужас.

— Хелен, я… — Он поднял руку, затем резко опустил, в его взгляде отразилось отвращение. — Я не собирался… Ты знаешь, что я тебя и пальцем бы не тронул!

Она вздохнула один раз, потом другой, дрожа всем телом:

— Я знаю…

— Челси он никогда не трогал, — выдавил Алекс, скривившись. — Она его обожала. И я покрывал этого ублюдка, потому что не хотел разрушать ее иллюзии.

«Как и я не хочу разрушать твои иллюзии».

Хелен захотелось расплакаться, но при виде его сурового, непроницаемого лица, на котором застыла гримаса отвращения, она не осмелилась.

— Челси знала, Алекс. За месяц до его смерти она стала этому свидетелем, — тихо произнесла Хелен, напрягшись всем телом.

— В тот вечер мы были вместе… когда я вернулся домой…

Он провел рукой по лицу, каждая черта которого выражала уже нескрываемые эмоции.

— Расскажи мне, Алекс. Расскажи, что произошло.

— Я не знаю! — Он слегка стукнул кулаками по панели приборов. — Я пришел домой, а он был в бассейне. А мама…

— Она не спала и смотрела телевизор. Так она заявила полиции.

Алекс не произнес ни слова, пристально глядя в окно отсутствующим взглядом. Хелен неуверенно коснулась рукой его ноги, успокаивая. Это было все равно что прикасаться к раскаленной стали.

— Алекс, ты не одинок. Я хочу быть рядом с тобой.

Он резко поднял голову:

— Как ты можешь такое говорить, если ты мне лгала и по-прежнему лжешь? — Он стиснул зубы и прищурился. — Ты позволила мне поверить в то, что Белла твоя дочь!

Она видела его разочарование. Хелен сжалась под грузом вины, которую он неожиданно на нее возложил.

— Как ты узнал?

— У тебя на теле нет ни шрамов, ни растяжек. Ты никогда не рожала детей!

— Понятно.

Она вздохнула.

— Это все, что ты мне скажешь?

Она свирепо взглянула на него:

— Она моя, Алекс, что бы ни было! В свидетельстве о ее рождении стоит мое имя — я ее мать. Я выращу Беллу, я ее люблю…

— Но ты ей не родная мать!