Джессика Стил - Как разбиваются сердца Страница 31

О, она так хотела, чтобы он ее целовал… Ей было это очень нужно! Что бы ни говорил ей разум, она не хотела сдерживать себя, она хотела отдаться своему чувству.

Словно бы услышав Эллис, Сол так страстно целовал ее, что она была вынуждена держаться за него, чтобы не упасть. Потом она уже держала его, боясь отпустить от себя, поскольку знала одно: ей было необходимо ощущать его близость, чувствовать тепло его тела…

Она больше не сдерживала своих чувств, она отвечала ему поцелуем на поцелуй. Сол со стоном притянул ее к себе, поднял волосы на ее шее. Эллис вся горела.

— Сол! — Она выдохнула его имя, вложив в этот звук все, что он хотел услышать.

— Эллис, дорогая моя малышка, — прошептал он, прижимая губы к ее губам.

И она снова растаяла. Быть его дорогой малышкой… о, это самая большая ее мечта на свете!

Она еще теснее прижалась к нему. Он крепко обнимал ее. Каким-то образом они оказались ближе к кровати, чем Эллис помнила. Но она перестала помнить что-либо вообще, когда рука Сола нежно прикоснулась к лифу ее платья.

Она целовала его, пока он расстегивал ее платье, и не сделала даже легкой попытки сопротивляться, когда Сол опустил платье с ее плеч. Она задрожала только тогда, когда он спустил платье вниз, чтобы она могла переступить через него.

«Я люблю тебя, Сол». Это была ее единственная мысль, после того как платье оказалось на стуле. Она прижалась к Солу, внезапно осознав, что осталась в белой кружевной комбинации…

— Ты такая красивая, — подбодрил ее Сол и поцеловал. Словно сговорившись, они сбросили обувь и легли в постель.

Склонившись над ней, Сол начал нежно целовать ее глаза, а потом — осыпать поцелуями ее лицо и шею.

Не отпуская его, Эллис смутно чувствовала, что лишается прочих предметов одежды. Это было приятное чувство. Он посмотрел на нее, словно хотел спросить, не возражает ли она. Вместо ответа она стала расстегивать пуговицы на его рубашке…

Она устремила взгляд на его заросшую черными волосами грудь, инстинктивно погладила ее и дотронулась до его сосков.

— Можно? — спросила она.

Он ответил ей нежной улыбкой.

— Ты неотразима, — выдохнул он.

Они бесконечно долго и страстно целовались. Она почувствовала его руки на своей груди, и сердце ее неистово забилось. Потом его обнаженная грудь прикоснулась к ее обнаженной груди, и единственной мыслью, которая промелькнула в ее голове, когда Эллис ощутила невыразимое удовольствие, была мысль о том, что он каким-то образом уже ухитрился снять брюки и остаться в одних трусах. На ней тоже оставались только трусики.

Эллис охватило неземное блаженство, когда Сол, осыпав поцелуями ее грудь, начал ласкать и гладить тонкую талию и живот.

Она страстно хотела его и, несмотря на всю свою неопытность, поняла — возможно, потому, что его движения стали нетерпеливыми, — она так же необыкновенно желанна для него.

Тем нелепее было то, что произошло потом. Она была готова принадлежать ему, но, когда почувствовала, как его руки скользнули под ее трусики, и ощутила тепло его ладоней на своей коже, притаившееся смущение вдруг вырвалось наружу.

— Не надо! — судорожно вскрикнула она.

Сол сразу остановился.

— Не надо? — эхом отозвался он, явно не веря, что мог услышать это в тот момент, когда все зашло уже так далеко.

— Прости, — тут же извинилась она. — Я не очень… разбираюсь… в таких вещах. — Она улыбнулась ему. — Я хочу сказать, что у меня нет опыта, — поправилась она. И… страшно покраснела.

Он бросил взгляд на ее пунцовое лицо.

— Что же я делаю, черт возьми? — выдохнул он.

Она едва удержалась, чтобы не пошутить: уж если он не знает, то она тем более. Но ему, кажется, было не до шуток. Он посмотрел на ее обнаженную грудь, и Эллис заметила, что на его виске забилась жилка.

— В чем де… — начала она, но так и не закончила.

В следующую секунду Сол отвел взгляд от ее груди и, отстранившись от нее, потянулся за своими брюками.

— Одевайся, — пробурчал он.

Она действительно никогда раньше не занималась любовью, но тут непонимающе уставилась на него. Она не могла представить себе, что такое может произойти.

— «Одевайся»? — ошеломленно повторила она. Она пребывала наверху блаженства и была просто не в состоянии так сразу спуститься на землю.

— Я отвезу тебя домой! — зарычал Сол. Агрессивность его тона потрясла ее.

— И на том спасибо! — вырвалось у нее.

Сол схватил свою рубашку, туфли и вышел из комнаты, оставив ее в одиночестве.

В следующие несколько минут, пока натягивала на себя одежду, Эллис не могла думать ни о чем — только переполнялась злостью, какой не испытывала ни разу в жизни. Одевшись, она посмотрела в окно и увидела, что Сол стоит перед задней дверью дома, повернувшись к ней спиной, и смотрит на раскинувшиеся вдали поля.

Прекрасно! Если он ее ждет, она не будет медлить. Эллис была даже рада, что так разозлилась. Кем, черт побери, он себя считал, чтобы сначала поднять ее на головокружительную высоту, а потом бросить вниз?

И что она нашла в этом бесчувственном чудовище? Эллис всхлипнула. Где же ее гордость? О, где же ее гордость?

Ее гордость, как Эллис поняла, выйдя из спальни, не изменила ей… Эллис сбежала по лестнице, вошла на кухню.

«Я отвезу тебя домой», — сказал он. Как бы не так, Сол Пендлтон! Она никогда не считала, что была от природы импульсивной натурой, но, заметив на кухонном столе брошенные Солом ключи от «феррари», поняла, что, когда разозлится, когда ярость и гордость соединятся в ней воедино, она может стать импульсивнее кого угодно.

Ей никогда раньше не приходилось водить «феррари». Но и такой взбешенной раньше тоже не доводилось быть.

Насколько она понимала, Сол все еще находился за домом. А его машина стояла перед домом. Схватив ключи, Эллис быстро и бесшумно подошла к передней двери и так же бесшумно вышла. Она беззвучно открыла дверцу машины.

Эллис не стала закрывать ее, пока хорошенько не изучила переднюю панель. Потом вставила ключ, завела машину и — какая прекрасная картина! — увидела совершенно ошарашенного Сола, который вышел из-за угла, чтобы посмотреть, что происходит. В следующую секунду Эллис дала газ и укатила. Можешь кричать о своих победах на всех перекрестках, Пендлтон!

Но еще задолго до того, как она подъехала к его дому, ей стало тревожно. Она не понимала, почему он так повел себя с ней, почему так бессердечно заставил спуститься с восторженных высот. А прежде всего она не понимала, зачем он повез ее на эту «вечеринку».

Он пообещал, что все объяснит. Ей показалось, что ему не очень хотелось это делать. Интересно, что он собирался сказать? Для начала мог объяснить, почему взял ее с собой в Норфолк. Чтобы осуществить то, к чему они были близки в Греции?..