Энн Вулф - Шотландская сказка Страница 31

— Возможно. — Осгард облокотился на изгородь и посмотрел на усыпанное жемчугом звезд небо. — Завтра будет солнце… И что же ты думаешь, — продолжил он, — могила Маккримонса существует?

— Не исключено. Но узнать об этом можно, только отправившись на остров.

Осгард ждал именно этих слов, и Грэйн прекрасно поняла, чего он хочет. Неистребимая жажда приключений и путешествий гнала Осгарда Флинноя вперед, к новым, неизведанным далям. Остров Тарансей, могила Маккримонса, история Джаспера… Все это только подстегивало Осгарда к отъезду из Гоннуэя, но признаваться в этом Грэйн ему не хотелось. Эта ситуация балансировала на грани легенды и реальности, а Осгард всегда предпочитал верить, проверяя. Сейчас ему предоставлялась отличная возможность «проверить» легенду, но захочет ли этого Грэйн? Поедет ли она с ним на холодный Тарансей, самый далекий и загадочный из Гебридских островов? Оставит ли свой дом ради призрачной легенды-были, ради того, чтобы узнать, правдива она или нет? Осгард понимал, что эгоистично было бы желать от Грэйн того, на что способен только он со своей душой бродяги-волынщика. И все же, если бы Грэйн согласилась… С замирающим сердцем Осгард посмотрел на нее и впервые за все годы их знакомства спросил:

— Ты поедешь со мной?

— Ради Бога, только не говори ничего Эластеру… — Пальцы Грэйн беспрестанно теребили золотой цветок папоротника, подарок Осгарда. — Придумай что-нибудь связное… А то он сочтет нас сумасшедшими — это уж точно. Поехали, Бог знает куда, Бог знает зачем… Я бросила дом, скот…

— Ничего… — махнула рукой Эсси. То, что подруга, в отличие от мужа, поверила рассказанной вчера легенде, только подстегивало Эсси на добрые дела. — Покормить и выгулять твоих овечек для меня не составит труда. К тому же твой скот — одно название… Буду водить их со своими — эка невидаль! Не волнуйся. А что с Мэлфи? Мне забрать его у тебя со двора?

— Нет-нет, — торопливо ответила Грэйн. — Мэлфи поедет с нами. Собака не помешает…

— Ты думаешь?

Грэйн кривила душой. Ей было жаль оставлять Мэлфи даже Эсси, которая бы заботилась о нем, как о собственном псе.

— Я ни за что с ним не расстанусь, — сказала правду Грэйн. — Боюсь, и он без меня затоскует…

— Брось, Грэйн! Он будет только мешать вам, ведь не на прогулку идете, — убеждала ее Эсси.

Сердце Грэйн сжалось. Ей так не хотелось расставаться со своим четвероногим другом! Но Эсси права, ведь собака — дополнительный рот, а еды у них и так не очень много.

— Ладно. Придется оставить. Ты уж береги его…

— Грэйн, мы ведь не на веки прощаемся?

— Надеюсь… То есть да.

— Ну с Богом. Удачи тебе и Осгарду.

— Спасибо тебе, Эсси!

— Было бы за что…

Грэйн в последний раз оглядела свое скромное хозяйство, попрощалась с животными и вышла во двор.

— Мэлфи!

Собака как будто поняла, зачем ее подзывает хозяйка, и, уныло поджав хвост, поплелась к Грэйн.

— Мэлфи, ну не надо так… Я ведь скоро вернусь. И если повезет, вернусь богачкой, — сквозь слезы прошептала Грэйн. — Буду кормить тебя одним мясом. И лучшими косточками, а, Мэлфи?

Но мысль о мясе и косточках не подняла псу настроения. Грустными глазами-бусинами он посмотрел на Грэйн и покорно позволил отвести себя к Эсси.

На пристани они задержались. Оказалось, что на Тарансей не заходит ни одно судно. С великим трудом Осгард нашел моряка, который согласился добросить их до острова, но сумму запросил такую, что волосы на голове у путешественников стали дыбом.

— Сколько?

— Двести фунтов…

— Нет уж, друг дорогой… Во-первых, ты перегибаешь, а во-вторых, у нас нет таких денег…

— Двести фунтов, — не унимался молодой моряк. Он сощурил на Осгарда хитрые голубые глаза и пытался понять, зачем этому красавцу нужна волынка на безлюдном Тарансее. Девушка — еще понятно. Но волынка-то зачем?

— Поймите, — вмешалась Грэйн. — Мы не сможем найти двести фунтов, потому что у нас их нет. Нет, и все тут…

— На нет — и суда нет, — пожал плечами моряк и, засвистев веселый мотивчик, удалился из поля зрения Осгарда и Грэйн.

— Не отчаивайся, Грэйн, — подбодрил девушку Осгард. — Я бывал и в худших переделках. Отплыть на Тарансей, кажется, меньшая проблема, чем уплыть с него… Сейчас что-нибудь придумаем. — Он оставил Грэйн сторожить вещи, а сам направился искать какого-нибудь менее корыстного моряка.

Грэйн удивлял оптимизм Осгарда, который, кажется, ни капельки не огорчился из-за той цены, которую заломил моряк. Хотя, кто знает, может, и огорчился, но не подал виду из-за Грэйн, которая раскисла бы еще больше. Она до сих пор переживала из-за того, что Мэлфи пришлось оставить. Однако при всех этих неурядицах Грэйн могла с чистой совестью признать себя счастливой. Во-первых, она никогда еще не выбиралась с острова. Во-вторых, легенда о серебряной дудочке Маккримонса все-таки прочно засела в ее голове, и теперь она почти верила в то, что когда-то на острове Скай действительно жил Эйн Oг Маккримонс, который получил от феи волшебную дудочку. И эта самая дудочка находится сейчас на острове Тарансей… В-третьих, что было самым главным и самым привлекательным в этом приключении, Грэйн покидала остров не с кем-нибудь, а с Осгардом. И от этой радостной мысли ее сердце превращалось в маленький, но очень громкий моторчик.

Еще вчера она впервые задумалась о том, что же все-таки она испытывает к этому бродяге-волынщику, замечательному другу и прекрасному человеку. Если раньше Грэйн с уверенностью могла сказать, что испытывает к нему лишь дружескую симпатию, то сейчас она затруднялась с ответом. В том, как теперь она смотрела на него, — с восхищением, обожанием и каким-то внутренним трепетом, заставляющим ее тело сладко ныть и вздрагивать от прикосновений Осгарда, — была та самая тайна, загадка, о которой она читала в книгах. Неужели она влюбилась в этого сумасшедшего путешественника, человека, поведение которого вызывало у всей деревни только удивление и возмущение? Впрочем, если задуматься, то все ее деревенские ухажеры и рядом не стояли с Осгардом Флинноем — умным, смелым, независимым парнем, который смог вырваться из того замкнутого круга, по которому до сих пор ходят все гоннуэйцы. Помимо всего прочего Осгард был человеком начитанным, как и Грэйн, и поэтому им всегда было о чем поговорить. Не то что с деревенскими ребятами — о том, где лучше пасти скот, да как прошла охота. Рассуждая таким образом, Грэйн пришла к выводу, что даже если она и влюбилась в Осгарда, то сделала это не сослепу, не от безысходности, не от того, что «пора», а потому, что этот человек обладал всем тем набором качеств, которые были для нее привлекательными.