Элен Алекс - Под музыку любви Страница 31

Ближе к утру в комнате действительно было так жарко, что им пришлось перебраться на улицу. Они расстелили на земле большое толстое одеяло и укрылись другим одеялом. На улице был изумительный сладкий ночной воздух.

Забор был сплошной, с улицы их не было видно. Ребекка положила голову на руку Монтгомери, он обнял ее другой рукой.

— Мне кажется, — сказала Ребекка, — что миссис Корнуэл нас еще вчера заметила.

— Что она тебе сказала? — спросил Монтгомери.

— Ничего не сказала.

— А как ты тогда догадалась?

— Она на меня совсем никакого внимания весь день не обращала.

— Так ты поняла, что она в курсе наших встреч?

— Да, — кивнула Ребекка.

Они засмеялись.

— Ну хорошо, — сказал Монтгомери, — я не хочу, чтобы у тебя были проблемы в этом отношении, и поэтому прошу: выходи за меня замуж.

— Что? — сказала Ребекка.

— Ты слышала.

Ошарашенная Ребекка немного помолчала. Монтгомери терпеливо ждал.

— Но так не делают, — сказала она.

— Как?

— Вот так.

— Ты хочешь сказать, что нельзя звать замуж на второй неделе знакомства? — спросил Монтгомери.

— Что-то в этом роде, — пробормотала Ребекка.

Монтгомери Холден вздохнул.

— Хорошо, тогда выходи за меня замуж, потому что мы знакомы уже больше десяти лет.

Ребекка перестала дышать. Монтгомери Холден молча ждал.

— Монти, — сказала Ребекка через некоторое время, — так ты все-таки узнал меня?

— Бекки, я узнал тебя еще до приезда в этот ваш безумно жаркий город.

— Это как?

— Долгая история, — сказал Монтгомери. — Мои агенты прислали мне фотографии натуры и захватили в кадр две крохотные женские фигурки на крыльце вашей крохотной парикмахерской.

— И ты узнал меня по этой крохотной фотографии?

— Скорее я почувствовал тебя, — вздохнул Монтгомери и покрепче обнял Ребекку.

Ребекка опять долго молчала.

— И, как и десять лет назад, я по-прежнему хочу быть только с тобой, — тихо сказал он.

— Как странно жизнь сложилась, — сказала Ребекка.

— Да, — вздохнул Монтгомери, — жизнь порой очень странно складывается.

Они немного помолчали. Над ними было черное небо, усыпанное мириадами бриллиантовых звезд.

— Если бы меня не увезли тогда в наручниках, все было бы по-другому, — сказал он.

Ребекка подняла голову и посмотрела ему в глаза. Она прекрасно видела его лицо в такой темноте.

— О чем ты говоришь, Монти? Какие наручники?

— Я так рвался к тебе, а они решили, что это все произошло из-за меня.

— Кто решил?

— Эти люди на вертолетах, я не знаю, откуда они взялись, как будто кто-то уже ждал этой трагедии.

Ребекка не могла говорить. Она хотела плакать, но у нее не было сил.

— Но Джулия сказала мне, что ты сам уехал, — сказала Ребекка.

— Джулия и мне сказала, что ты не хочешь меня больше видеть, — сказал Монтгомери.

— Что?!! — сказали они одновременно.

Монтгомери схватил Ребекку за плечи.

— Что еще она тебе сказала?! — чуть ли не закричал он.

— Что ты не хочешь меня видеть и что между нами все кончено, — тихо сказала Ребекка. — А тебе?

Но она уже знала ответ.

— Что ты разорвала помолвку, — сказал Монтгомери. Он опустил Ребекку. — Черт возьми, Бекки, куда она тебя тогда увезла? Ни один частный детектив не мог найти эту чертову частную клинику.

— О, это было очень далеко, Монти, — сказала Ребекка, — я ведь даже сидеть первые полгода не могла, только лежала. Моей жизнью тогда заправляла Джулия.

— Я убью ее, — сказал Монтгомери Холден.

Ребекка положила руку ему на плечо.

— Если ты убьешь ее, тебя посадят, Монти, — сказала Ребекка, — а мы ведь только нашли друг друга.

Он повернулся к ней и обнял ее.

— Ты права, я убью ее тайно.

От злости ему хотелось сломать забор, порушить дом. Ребекка прекрасно понимала его состояние.

— Мы ничего с тобой не построим, Монти, — сказала она, — если будем так злиться. От зла все зло и бывает.

Монтгомери Холден тяжело вздохнул.

— Ты права, но зло тоже должно быть наказано.

Ребекка положила голову ему на грудь.

— Но зло уже наказано своим одиночеством.

— Э нет, — сказал Монтгомери, — я все равно это так не оставлю. Надо будет назначить очередную экспертизу. Хотя я их уже несколько раз проводил. Но теперь-то мы будем искать предумышленные действия.

— Я сегодня видела Аманду, — сказала Ребекка.

— Где?

— Она приходила к нам в парикмахерскую.

— Зачем?

— Потому что на днях к нам случайно заглянул Роберт.

— Он узнал тебя?

— Нет, — улыбнулась Ребекка.

— О да, — сказал Монтгомери, — он же у нас такой ненаблюдательный.

— Я думаю, что он что-то почувствовал, — сказала Ребекка, — а потом забыл об этом.

— О да, — сказал Монтгомери, — он же у нас такой забывчивый.

— А сегодня вспомнил об этом и рассказал Аманде. И поэтому пришла она. И она меня узнала. Но я дала ей понять, что пока не надо об этом никому говорить.

— Бог мой, — сказал Монтгомери, — так вот почему она там полдня плачет.

— Аманда полдня плачет?

— Ну да. Роберт просил узнать, в чем дело. Но я торопился к тебе и послал к ней Сессилию Кейн.

— Бедная Аманда, — сказала Ребекка.

— Мы все бедные, — сказал Монтгомери, — пока Джулия на свободе.

— Она тебя любит.

— Откуда ты знаешь?

— Это видно. Разве ты этого не видишь?

— Вижу, — сказал Монтгомери, — но делаю вид, что не замечаю. Она нам жизнь поломала.

— Забудь, Монти. — Ребекка поднялась на локте и стала целовать его лицо. — Ведь у нас впереди новая жизнь — ведь так?

— Так, — тихо сказал Монтгомери Холден и обнял ее крепко-крепко.

Рано утром миссис Корнуэл вооружилась чашечкой крепкого кофе, одну треть которого составлял неразбавленный джин. Почему бы и нет? Один раз живем. Надо жить с удовольствием.

Миссис Корнуэл обошла вокруг своего дома. Подошла к домику для гостей и выглянула из-за большого куста. Лежат? Лежат.

Все как положено. Одеяло потолще — на земле. Другим одеялом укрыты. Оно такое, дело молодое, летом всем на улицу охота — кому охота в жаркой комнате спать?

И миссис Корнуэл залпом выпила свой кофе.

23

А в гостинице к утру все более-менее встало на свои места. Вечером Сессилия Кейн так ничего и не добилась от плачущей Аманды Стайгер.

Поэтому она на время оставила Аманду в покое и пошла рассказать, как обстоят дела, Роберту Фонтейну, которого, по словам Монтгомери Холдена, она должна была найти в номере Джулии Роджерс.