Диана Гамильтон - Испанское наследство Страница 32

На этот раз Рози не сделала попытки высвободить их, загипнотизированная его рассказом. Она даже жалела его. Несмотря на большое богатство, не говоря уже о сказочно привлекательной внешности, он несчастлив. Потому что подозревает всех женщин в корысти. Это превратило его в циника, печально подумала она.

— И даже если я был «злобной крысой», мой гнев никогда не обрушивался бы на тебя, mi сага. Я злился на Маркуса за то, что считал двойным предательством: тети Люсии и твоей брошенной матери. Я злился за те тяжести жизни, которые тебе и ей пришлось нести. Когда я наконец услышал, как все на самом деле было, я понял и посочувствовал ему.

— Ты начал думать о том, что называешь «двойным предательством», лишь поверив, что у меня есть доказательства. Но твоя первая мысль была о деньгах отца. — Рози чувствовала себя ужасно несчастной, ей не хотелось так плохо думать о нем.

— За это я прошу прощения. Я уже говорил тебе, объяснял причины своего недоверия. Пожалуйста, прости меня.

Рози мысленно выпрямила спину. Если она позволит себе расслабиться, то, пожалуй, еще согласится быть от случая к случаю его любовницей. В особенности если удастся доказать, что женщина может любить его таким, какой он есть, а не за содержимое его карманов. Еще что-то тикало на задворках ее сознания. Но при таком эмоциональном возбуждении ей никак не удавалось понять, в чем дело. Его длинные пальцы все крепче сжимали ей руки, и он тихо проговорил:

— Рози, выходи за меня замуж. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Ей показалось, будто на нее рухнула тонна кирпичей. Этого она и боялась, хотя надеялась, что он не настолько своекорыстен, что так далеко не зайдет. Слова Террины оставили отверстия в мозгу и, словно кинжалом, били в сердце: «А сейчас вам лучше всего воспользоваться моментом и надеть свадебное кольцо на палец его нежданно найденной дочери. Это единственная гарантия, что будущее наследство не уйдет».

Льстивый, подлый, он не терял времени даром. Как он посмел предложить ей такое? Он не лучше той — как там было ее имя? — которая много лет назад из корыстных целей пыталась заманить его в ловушку брака!

Она с трудом встала и крикнула:

— Нет, Себастиан! Я никогда не буду твоей женой! И лучше держись от меня подальше!

Спотыкаясь, она побежала к дому. Все потеряно. Полуслепая от дурацких слез, она устремилась в свою комнату. Едва успев запереть дверь, подавленная горем, Рози опустилась на пол. И тут же раздался его повелительный стук. Он требовал, чтобы она открыла дверь. Немедленно. Она не шевельнулась. Резная дверь выглядела прочной. Ему понадобится топор, чтобы войти в спальню.

Отныне ей наплевать на любые его слова или поступки!

Странно, почему такая решимость не принесла ей ни капли успокоения.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Сделав вид, что все в порядке, Рози приняла душ. Потом выбрала элегантную кремовую полотняную юбку, а сверху легкую шелковую вязаную блузку. И наконец, сделала макияж. После этого она заставила себя пойти в маленький внутренний дворик, где, как ей сказали, в хорошую погоду завтракают.

Маркус и Эльвира в тени сучковатого фигового дерева уже сидели за столом, покрытым белой скатертью. Отец встал, когда она вошла, лицо его сияло радостью. Рози улыбнулась в ответ.

Сегодня она все начнет заново. Отвергнет циничное предложение Себастиана самым решительным тоном. Прошлой ночью, слушая его нетерпеливые шаги в коридоре, она стала сильнее. Она сама отвечает за свою судьбу. Она не собирается прыгать, когда он начнет дергать за веревочки.

— Доброе утро, моя дорогая. У нас есть еще один прекрасный день.

Приветствие Эльвиры прозвучало так доброжелательно, что Рози охотно согласилась. Да, прекрасный день. Она села на свободный стул. Теплый прием растопил ком льда, в который превратилось ее сердце. Удивительное чувство — быть принятой в семью полноправным членом. В какой-то мере это шло наперекор холодной расчетливости Себастиана.

На столе стояли кувшины с ледяным соком, кофейники с горячим кофе, булочки, завернутые в полотняные салфетки, вазочки с джемом, блюдо нарезанных помидоров, посыпанных свежей зеленью. Только бы не дрогнула рука, когда она будет наливать себе кофе!

Эльвира отложила салфетку и поднялась. Этим утром она выглядела особенно элегантной в светлосером, сшитом у портного костюме. Темные волосы были уложены на затылке в красивый узел.

— Боюсь, вам придется извинить меня. Долг зовет. У меня встреча благотворительного комитета в Хересе. Кто-нибудь видел утром моего сына?

Вопросительный взгляд был направлен прямо на Рози. Догадывается ли Эльвира, что в ее отношениях с Себастианом кроется нечто большее? Что это не просто миссия привезти ее к отцу, которую он сам на себя принял.

Рози покачала головой. Только бы не покраснеть. Отец тоже ответил отрицательно. Интересно, после поражения прошлой ночью будет ли он злиться, что потерял шанс обезопасить свое наследство? Или начнет преследовать ее?

Рози искренне надеялась, что он оставит ее в покое. Ей будет легче, если она больше никогда его не увидит.

— Чем бы ты хотела сегодня заняться? — Расслабившись, с довольной улыбкой, Маркус откинулся на спинку стула. — Что бы ты хотела, дорогая? Покататься по побережью? Посмотреть Херес, Кадис? Или мы попытаемся улететь в Англию? Не могу дождаться, когда я увезу тебя домой. Подумай об этом. Мы можем снова посетить Испанию в свободное время, когда ты захочешь.

— Полететь домой — это самое лучшее. — Рози и минуты не сомневалась, что она думает именно так. И никакие сомнения не грозят счастливой улыбке отца. Очень разумно оставить между ней и Себастианом большое расстояние. Это лучший способ решить создавшуюся ситуацию.

— Ты заканчивай завтрак, дорогая, а я позвоню. Наверное, день-два нам придется подождать, но я забронирую билеты на первый подходящий рейс.

Маркус уже встал, когда Себастиан широким шагом направился прямо к ним. В свежайшей белой рубашке и узких темных брюках он выглядел неправдоподобно красивым.

Сердце Рози помчалось неизвестно куда. А она, будто загипнотизированная, смотрела, как тот обращается к Маркусу. Голова гордо поднята, лицо застывшей маски.

— Сэр Маркус, я прошу руки вашей дочери.

В звенящей тишине, наступившей после этого странного требования, Рози хотелось скорчиться и умереть! Такое унижение!

— Понимаю. — Маркус отвел удивленные глаза от стального взгляда Себастиана и улыбнулся Рози. — Так вот откуда ветры дуют, а я-то удивлялся! — Он хрипло прокашлялся. — Давай, мой мальчик! Не буду вам мешать. Если понадоблюсь, я разбираю утренние бумаги.