Холли Престон - Поклонение Страница 33

— Я знаю, — нежно гладя его по голове, сказала она.

— Ты ведь не уйдешь от меня, да? — тревожно спросил мальчик.

— Конечно нет, сладкий мой! Я буду с тобой все это время, — Сьюзан украдкой смахнула слезы.

Максимилиан на несколько секунд затих и закрыл глаза. Сьюзан судорожно сглотнула и ласково погладила сына по шелковистым волосам.

— Трэйси ушла, — пробормотал он через минуту, — потому что я плохой. И папа ушел из-за этого.

У Сьюзан перехватило горло. Она прижалась головой к щеке Максимилиана и почувствовала, как рука Кристофера властно легла на ее плечо.

— Все это не потому, что ты что-то сделал не так, Максимилиан, — тихонько сказала она. — Папа не хотел уходить. Он любил тебя. И я тебя никогда не покину: я всегда буду рядом, обещаю тебе.

Малыш широко распахнул глаза и ясным взглядом посмотрел на нее. Он неуверенно улыбнулся, но тут же побледнел.

— Тошнит.

Кристофер тут же подставил серебряный тазик ему под подбородок, и в это мгновение в палату вошел врач.

— Трещин не обнаружено, — сказал он Сьюзан, и та с облегчением выпустила из легких воздух. — Какое-то время будем держать его под наблюдением, но, думаю, его вполне можно перевезти домой — ближе к вечеру, как только температура вернется в норму.

— Спасибо, доктор, — Сьюзан благодарно улыбнулась.

Часа через два после этого разговора Кристофер останавливал свою машину у их коттеджа. Он прошел с нею в дом и сразу направился в маленькую кухоньку — приготовить чай с дороги, а Сьюзан тем временем устраивала сына в большом кресле в гостиной.

— На него снова находит обычное упрямство, — сообщила она, присоединяясь к Кристоферу. — Я сказала, что ему нужно тихо сидеть в кресле и, если ему скучно, он может посмотреть книжку с картинками, но он требует любимых мультфильмов.

Кристофер пристально посмотрел на нее.

— Иди ко мне, — сказал он, протягивая ей руки. — По-моему, тебе сегодня пришлось слишком многое пережить. У тебя такой вид…

— Я плохо выгляжу? — спросила она, но позволила усадить себя на его колени, впервые в этот день сбросив груз напряжения. Он был ее приютом мира и тишины, и никогда еще Сьюзан не ощущала столь отчетливо, что приехала домой.

Она не смогла бы точно сказать, когда этот комфорт и уют перерос в нечто большее, но так или иначе она обнаружила, что губы его мягко касаются ее лба, затем, становясь смелее, прокладывают себе путь через щеку, замерев наконец на ее припухлых губах. Она ответила на его поцелуй, взъерошив пальцами волосы на затылке, прильнув к нему всем телом.

— Ты была такой беззащитной и хрупкой в этой больнице, — пробормотал Кристофер, целуя ее волосы. — Мне сразу же захотелось прижать тебя к себе, отвести от тебя боль.

Он снова поцеловал ее в губы — на этот раз настойчивее и жарче.

— Я так обрадовалась, что ты пришел, — прошептала она, высвободившись. — Я представить не могла, что так нуждаюсь в твоем присутствии, пока ты не появился в палате. Я не думала тебя сегодня увидеть.

— Я ездил на вызов, но когда узнал о происшествии, сразу вернулся в Центр. — Он ласково провел рукой по ее бедру и срывающимся от волнения голосом продолжил: — Ты представить не можешь, что это такое, быть рядом с тобой… Но этого уже мало… Я хочу большего, Сьюзан. Когда ты в моих объятиях, я начинаю…

— Что ты там делаешь с моей мамой? — свирелью прозвучал от дверей тонкий голосок, и они в мгновение ока отпрянули друг от друга и уставились на Максимилиана, с любопытством взиравшего на них.

Кристофер издал короткий нервный смешок.

— Неудачное время и место мы выбрали, — пробормотал он, приглаживая волосы. — Я лучше пойду. Завтра можешь не выходить на работу. Я после обеда буду в больнице, и если ты не против, заеду узнать, как у вас дела.

Сьюзан отрицательно качнула головой.

— Я обещала родителям, что заеду к ним. Они хотят видеть Максимилиана.

— А вечером? — с надеждой спросил он.

— Тоже не получится. — Она облизала губы. — У меня ужин в ресторане с Майком Брэндоном. Он собирается…

— Все ясно. Можешь не продолжать, — резко оборвал он ее на полуслове.

— Но я…

— Не обращай внимания, Сьюзан, — сказал он быстро. — Это было неудачное предложение. Мне просто хотелось удостовериться, что у вас с Максимилианом все нормально, но ты все равно выйдешь на работу на днях, там и увидимся. Кстати, мне придется съездить к Луизе — помочь разгрузить вещи из контейнера. Она окончательно перебирается в Лондон, и я обещал ей перевезти ее домашний скарб.

Кристофер глянул на часы.

— Пора, мне скоро на прием, — торопливо проговорил он.

Вид у него был такой мрачный, что Сьюзан не рискнула продолжать разговор. В конце концов, может быть, так лучше, угрюмо подумала она, если его намерение заехать было всего лишь мимолетной мыслью, а поцелуй — обычным проявлением дружеских чувств. Кто знает, вдруг женщины Кристоферу в принципе неинтересны, а если и интересны, быть любимой второго сорта — первым сортом, несомненно, являлась его экс-невеста — Сьюзан не собиралась.

Уступив настоянию Кристофера, она весь следующий день продержала Максимилиана дома. Сын на глазах поправился, стал прежним непоседой и буквально рвался в детский сад, чтобы похвастать перед приятелями своими синяками. Сьюзан в конце концов махнула на него рукой и решила, что ничего страшного не будет, если он снова пойдет в сад, на неделю воздержавшись от посещения спортивных занятий.

Вернувшись к обычному распорядку жизни и снова выйдя на работу, она обнаружила, что дела в Центре пребывают в состоянии хаоса. Джеймс выбыл из строя с обострением тонзиллита, а среди персонала вовсю гулял грипп. Том с женой уехали в гости к каким-то дальним друзьям, а Кристофер все утро был в больнице, и никто не мог связаться с ним. В довершение всех неприятностей закончился срок контракта с врачами, работавшими на полставки, и Сьюзан поневоле взяла всех пациентов Джеймса и его ночное дежурство на себя.

Она рассчитывала, что Кристофер одобрит ее решение, но ошиблась.

— Что тут, черт возьми, происходит? — спросил он коротко, приехав после очередной смены в больницу и обнаружив, что она вопреки всем графикам принимает больных. — Дежурная медсестра сообщила мне, что ты всю неделю работаешь за троих.

— У нас у всех большая нагрузка. Простудные заболевания, грипп, причем какая-то новая форма, с осложнениями.

— Я все это знаю, и тем не менее это не основание для таких авралов. Система деятельности в Центре рассчитана на то, чтобы все могли работать, не перенапрягаясь. — Он бросил на нее хмурый взгляд. — Взгляни на себя — ты белая как мел, и даже губы не подведены.