Жанетт Кенни - Обнаженные души Страница 33

— Куда? Что вы делаете? — завопила продюсер.

— То, что должен был сделать раньше. — Рафаэль смерил Кобрина угрожающим взглядом. Тот попятился.

Лейла положила руку на плечо мужа:

— Успокойся.

— Я совершенно спокоен, — прорычал Рафаэль. — Им нужна твоя фотография с любящим мужем, обнимающим малышей? Вот как это выглядит!

Не обращая внимания на отвисшие челюсти продюсера и фотографа, он сделал то, о чем давно мечтал — обнял свою прекрасную жену и нежно прижал ладони к ее округлому животу. Рафаэль был готов отказаться от своих владений, компании, миллиардов, и все равно считал бы себя богачом, если бы у него осталась только Лейла и ее любовь. В горле стоял комок, глаза щипало.

— Моя любовь, — прошептал он, теснее привлекая Лейлу к себе, пока плотные ягодицы не уперлись в его пах.

Легкий цветочный аромат духов кружил голову. Рафаэль испытывал райское блаженство. Наклонившись, он коснулся губами шелковистой шеи и не сдержал низкого эротического стона. В ответ она протяжно вздохнула. Скованность исчезла, они расслабились в объятиях друг друга.

— Вот так, — бормотал фотограф. — То, что надо!

Продолжайте!

Рафаэль и не думал останавливаться. Он не притворялся — чувства были искренними. Пять долгих дней он мечтал обнять жену и, не спеша, насладиться близостью. Рафаэль щекотал губами нежную мочку уха, целовал стройную шею, опускаясь ниже к изгибу плеча. Ее изменившаяся фигура возбуждала его. Рафаэль хотел увидеть ее обнаженной, трогать, ласкать, пробовать на вкус.

Где-то вдалеке прозвучал голос фотографа:

— Закончили съемку.

Лейла повернулась к мужу. Его губы жадно накрыли ее рот. Она ответила с не меньшим пылом. Задохнувшись, они, наконец, прервали поцелуй, но не разомкнули объятий. Тишину комнаты нарушало только взволнованное дыхание и торопливый стук его сердца. Рафаэль огляделся — они остались одни. Посторонние ушли, как он надеялся, навсегда.

— Какое счастье, что все закончилось, — сказал он после паузы.

Лейла напряглась в его руках. Кажется, ей не очень понравилось его замечание.

— Да, — горячо согласилась она. — Не ожидала от тебя. Я почти испугалась, когда ты выскочил на площадку и спугнул моего партнера.

Конечно, он действовал слишком импульсивно, но добился чего хотел — обнял жену и выставил из дома съемочную группу. У Лейлы было другое мнение. Она резко вырвалась.

— Дорогая, поверь, я только хотел защитить тебя и детей.

Она покачала головой, глаза наполнились слезами.

— Ты не понимаешь, — задыхаясь, сказала она. — Я не могу жить как птица в клетке, терпеливо дожидаясь, когда ты соблаговолишь выпустить меня ненадолго или уделишь внимание, оторвавшись от своей работы.

Рафаэль запустил пальцы в волосы и чертыхнулся. Лейла была права. Сегодняшний день еще раз показал, что не в его силах запретить ей строить собственную карьеру.

Неожиданно на память пришел случай из детства.

Он поймал маленького крольчонка в кустах за домом в Вулферстоне и попросил разрешения оставить его дома.

— Я буду заботиться о нем, — обещал он матери с искренностью восьмилетнего ребенка, — Кормить, любить, оберегать.

— Рафаэль, ты подумал, какую жизнь готовишь привыкшему к свободе животному? — спросила его мать.

— Но я люблю его, — со слезами умолял Рафаэль.

Мудрая, терпеливая женщина только улыбнулась:

— Если любишь кого-то, отпусти. Выбор остаться или уйти должен быть добровольным. Это касается многих вещей в жизни.

До сегодняшнего дня Рафаэль не вспоминал урока.

Лейла — его жена, а не собственность. Если держать ее пленницей, рано или поздно она возненавидит его.

— Согласен, — сказал он, пряча боль за непроницаемой маской. — У меня нет права запретить тебе работать или удерживать здесь насильно. Но я не допущу, чтобы мы вернулись к беспорядочной жизни, которую вели последний год. Дети должны знать родителей.

Лейла прижала пальцы к вискам.

— Рафаэль, я не собираюсь работать постоянно и не смогу жить вдали от тебя. Мне удалось добиться невероятных успехов в профессии, но в личном плане этот год был самым трагичным в моей жизни. Я потеряла нашего ребенка и боялась, что ты уйдешь от меня.

— Но ты не собираешься бросить карьеру, — заметил он, все еще опасаясь, что счастье, которое он почти обрел, ускользнет сквозь пальцы.

— Буду соглашаться только на эксклюзивные заказы и не в ущерб семье. — Лейла шагнула навстречу и положила ладонь на его грудь, ощущая сильные, частые удары сердца. — Забудем прошлое. У наших детей будут мать и отец, чтобы играть, учить и бесконечно любить их.

— Но я хочу того же.

— Возможно. Однако в последнее время ты замкнулся в себе. — Заметив его удивленный взгляд, она горячо продолжала: — Делишься со мной лишь малой долей того, что тебя волнует. Между нами не должно быть тайн. Я хочу доверять тебе мечты, тревоги, страхи. Ты мой защитник и любовник, но для меня гораздо важнее знать, что ты любишь меня так же сильно, как я тебя.

Что мог ответить Рафаэль? Лейла призналась в любви, а он предпочитал скрывать чувства, потому что не был полностью уверен во взаимности. Но теперь ему открылась истина.

— Пойдем, ты сама все поймешь, — сказал Рафаэль. Он взял Лейлу за руку и потянул за собой.

— Думаешь, все определяет секс? — воскликнула она, безуспешно стараясь вырваться.

— Для меня нет большего удовольствия, чем заниматься с тобой любовью, но сейчас у меня другое на уме.

— Не проще ли сказать словами? — возмутилась Лейла.

Не обращая внимания на протесты, Рафаэль вел ее по коридору мимо кабинета к соседней комнате, которую она считала кладовкой. Открыл дверь и пригласил войти.

— Любимая поговорка моей матери, — сказал он. — Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Лейла открыла рот, чтобы ответить, но слова замерли на языке. Стены просторного светлого зала были сплошь завешаны фотографиями в рамках, плакатами, обложками и разворотами журналов с ее изображением. Она огляделась — обширная коллекция представляла все ее работы за пять лет их с Рафаэлем супружеской жизни. Ни одной фотографии, где они вместе, — только она. Это было похоже на алтарь сияющей в одиночестве суперзвезды.

— Зачем? — спросила Лейла, не в силах понять замысла.

— Я обустроил этот дом, чтобы привезти тебя в семейное гнездо. Но твоя карьера сделала невероятный виток, и мои надежды рухнули. — Рафаэль нервно сжал руки. — Мне никогда не было так одиноко. В пентхаус доставили ящик с фотографиями, и я принялся их разбирать. Мне становилось легче, когда я смотрел на твое лицо.