Лора Патрик - Тёмные соблазны Страница 35

Элис судорожно вздохнула.

— Я бы не смогла так поступить.

— Но после моего безобразного поведения накануне твоего отъезда я был уверен, что ты никогда больше мне не поверишь!

— Просто ты был рассержен… И это совершенно естественно. — Элис поняла, что готова оправдать все его поступки.

— Я был расстроен, — поправил он мягко. — Во мне рождались новые чувства, но я не был готов принять их. Я хотел разрешить свои сомнения, переговорив с Диной. И сделал это. Только не так, как планировал. Когда она сказала, что ты улетела в Хьюстон, я не знал, кого больше винить — тебя или себя. Я помчался за тобой в аэропорт, но опоздал…

— Когда это было? — спросила Элис.

— Около полудня. Я все проспал, понимаешь? Я чувствовал себя как побитая собака, когда утром, с трудом сползши по лестнице, сразу же натолкнулся на Дину, которая ждала меня с довольным видом.

Элис передернула плечами. Ей не хотелось представлять себе эту сцену.

— Я… я улетела в Джексонвилл, — призналась она. — Наверное, боялась, что ты попытаешься меня догнать…

— Я догадался. — Его глаза потемнели. — На твоем месте я поступил бы так же.

— Она простит тебя? — неуверенно спросила Элис, и Фрэнк даже не сразу понял, о ком идет речь.

— Дина? — Он удивленно поднял брови. — Это зависит от того, насколько я хочу быть прощенным, — насмешливо ответил Фрэнк, и Элис недоуменно посмотрела на него.

— Не понимаю…

— Постарайся. — Его пальцы погрузились в густые, слегка влажные волосы, он прижал ее к себе, и Элис почувствовала жар его тела. — Я люблю тебя, — сказал Фрэнк хрипло. — И хочу быть с тобой. Но если ты потребуешь, чтобы я помирился с Диной… — он немного помолчал, — я сделаю это ради тебя.

— О, Фрэнк! — Сердце Элис учащенно забилось.

— Любимая… — прошептал он нежно. — А ты простишь меня? Сейчас это самое главное. Остальное не имеет значения.

16

Элис стояла под душем и каждой клеточкой своего тела впитывала свежесть прохладной воды. Перебирая в памяти наиболее бурные моменты их близости, она не чувствовала ни вины, ни неловкости — напротив, ее охватывал трепет возбуждения.

Это было не просто желание физической близости. Элис с удивлением призналась себе, что влюблена. По-настоящему влюблена! Мысль о том, что ее чувство взаимно, привела Элис в неописуемый восторг и пробудила новое желание — настолько сильное, что она едва сдержала стон. Ей казалось, что никто на свете не мог быть так счастлив, как она. Она вновь и вновь подставляла пылавшее лицо под струи воды, пытаясь охладить жар чувственной страсти.

Фрэнк еще спал. Она оставила его в постели раскинувшимся на смятых простынях. Черты его лица смягчились, и во сне он выглядел моложе своих лет.

Элис вспомнила их первую близость, когда ей показалось, что прекраснее не может быть ничего на свете. Но сейчас она понимала, что для Фрэнка в искусстве любви не было тайн. Каждый раз, когда он любил ее, она чувствовала, что находится в начале долгого и невыразимо сладостного пути к вершинам блаженства. Она никогда не подозревала, что способна так бурно реагировать на мужские ласки. Но Фрэнк был не просто сексуальным партнером. Он обладал каким-то интуитивным пониманием сокровенных нужд ее тела, все ее желания становились для него такими же важными, как его собственные.

Что-то подсказывало Элис, что это поразительное взаимопонимание, это стремление подарить себя другому может быть вызвано только одним — любовью…

Она задумалась и очнулась только тогда, когда рука возлюбленного обвилась вокруг ее талии.

— Почему ты не разбудила меня? — раздался за спиной знакомый голос, и Элис с новой силой охватил трепет возбуждения.

— Не хотела тебя тревожить.

— Это невыполнимая задача, — выдохнул Фрэнк, приникая горячими жадными губами к ее шее. — Ты всегда волнуешь и тревожишь меня.

— Ты в самом деле так думаешь?

— Довольно слов. — Фрэнк прижался к ней бедрами, и она ощутила его напрягшуюся плоть. — Только объясни, зачем тебе понадобился душ именно сейчас? У меня есть гораздо более интересные идеи…

— Но, Фрэнк, — слабо запротестовала Элис, — сейчас половина пятого, мы должны хоть что-то поесть.

— Зачем? — Фрэнк лукаво усмехнулся. — Я вполне могу насытиться… тобой!

Он принялся ласкать ее груди, и Элис почувствовала, что не может больше противиться собственному желанию.

— Но я… я хотела принять душ, — прошептала она.

— О'кей, я помогу тебе. Где мыло? — Фрэнк начал нежными движениями намыливать ее живот, опускаясь все ниже и ниже. — Смотри: я неплохо с этим справляюсь.

— Ты… ты великолепно справляешься. — Элис застонала, изгибаясь всем телом. — Фрэнк… О, Фрэнк!

Теперь она хотела только одного: принять его в себя и слиться с ним в единое целое. Она обняла Фрэнка за шею и, когда он приподнял ее, крепко обхватила ногами его бедра. Она отдалась ему со всей страстью, на которую была способна.

И когда оргазм сладкой судорогой скрутил ее тело, она ощутила себя самой счастливой женщиной на свете. Элис знала: что бы ни готовило ей будущее, эти минуты она будет помнить всегда.

Часом позже Фрэнк и Элис сидели в кухне.

— Никогда не думал, что любовь может пробудить такой аппетит, — сказал он, смеясь, и оба с жадностью набросились на приготовленный Элис салат и холодное мясо.

Утолив голод, они перешли в гостиную, где сидя в глубоких креслах, потягивали рейнвейн. Элис в розовом купальном халатике выглядела очаровательно и очень сексуально. Фрэнку она дала синее шелковое кимоно, которое когда-то купила своему отцу.

Но Питер Мервин не любил экстравагантной одежды, поэтому никогда не носил это кимоно. Фрэнк тоже не был поклонником подобных вещей, однако для интимного вечера с любимой женщиной такой наряд подходил гораздо больше, чем свитер и непросохшие джинсы.

Сидя с Элис в ее доме, Фрэнк испытывал удивительное чувство умиротворенности. Он понимал, что никогда и нигде не ощущал ничего подобного: ведь матери своей он почти не помнил.

Когда был жив отец, Фрэнк считал виллу на острове своим домом. Но с появлением Дины он уже не чувствовал себя там спокойно. За время своего кратковременного брака он познал покой и удовлетворение, однако не смог сохранить семейный очаг. Его хрупкие чувства к молодой жене не устояли против влияния, которое оказывала на него Дина. Только сейчас Фрэнк понял, что их брак с Люси с самого начала был обречен…

Дина уничтожала все, что угрожало ее отношениям с Фрэнком. Но оказалась бессильной перед его чувствами к Элис, потому что это было не просто физическое влечение, а любовь.