Дениз Робинс - Распятое сердце Страница 36

Теперь он зло рассмеялся:

– Ну, если ты серьезно, моя дорогая, то я скажу тебе. Разрешения на неверность ты от меня никогда не получишь. Я считаю, что предать мужа в таком состоянии способна только сука.

Андра до крови прикусила губу. Руки дрожали. Не желая продолжать этот неприятный разговор, она вышла из бара и поднялась на палубу. Итак, подведем итоги. Эгоизм и самовлюбленность Тревора слишком велики. Никакого взаимопонимания. Конечно, он имеет полное право требовать верности. В конце концов, она ему в этом поклялась. Но человек другого склада, более добрый, мог бы предложить своей жене чувствовать себя свободной. Он бы понял, что получает немало, на всю жизнь принимая услуги. А у Андры муж принимал и деньги. Во всяком случае, он мог бы предложить ей эмоциональную свободу.

Андра склонилась к поручням и спрятала пылающее лицо в ладонях. Что он говорит, какая она сука? Она же не хотела этого. Судьба заставила.

Путешествие оказалось слишком большим испытанием и для нее, и для Фрея. В течение всех тех часов, которые она провела в объятиях Фрея, она так и не отдалась ему. Врожденное благородство не позволило ей это сделать. Да и Фрей никогда на этом не настаивал. С самого начала он решил избегать близости.

– Если ты станешь моей, я уже не позволю тебе уйти, – сказал он.

Но когда Андра думала о Треворе, о его мелкой тирании, она горько сожалела, что не стала на самом деле той, какой он ее представлял.

Когда Андра переодевалась к обеду, Тревор извинился. Конечно, он не сомневается, что она хранит ему верность и никогда не бросит. Он попытался смягчить впечатление от утренней сцены и снова добиться ее расположения.

И хотя в душе Андры все кипело, она заставила себя улыбнуться и согласилась забыть о недавней размолвке.

– Завтра ты вернешься к своим поклонникам, – весело сказал Тревор. Прочитай мне телеграмму от Сэнки.

Она достала из сумочки телеграмму и прочитала ее, стараясь сконцентрироваться на послании Флэка:

«Роза встретит тебя в Саутгемптоне со „скорой помощью“ для мужа. На ближайшее время она сняла подходящую квартиру на первом этаже в Квинсгейт.

Мечтаю увидеть тебя. Флэк».

– Я почувствовал себя лучше, когда ты получила телеграмму, – объявил Тревор, – приятно знать, что нас ждет дом. Великодушно со стороны этого парня проявить такую заботу.

– Именно о нем ты отзывался так грубо и не хотел видеть его в Кейптауне, – напомнила Андра.

Она ужаснулась тому, каким тоном все это произнесла. Нельзя позволять несчастью превращать себя в злобную особу. Она никогда не была злюкой. А поскольку ей предстоят еще долгие дни рядом с Тревором, нет смысла в озлоблении.

Но при одной только мысли о квартире в Квинсгейт, о будущей жизни с Тревором сердце ее сжалось. О Боже, последний вечер на корабле!

Завтра она простится с Фреем и с надеждами на счастье. Она должна покинуть его еще раз. И сейчас это будет куда тяжелее. Андра лучше узнала его. Они стали так близки. У них общие вкусы. Он был не только потрясающим возлюбленным, но и нежным другом. Они смеялись одинаковым шуткам, угадывали желания друг друга. Иногда вечерами он ставил пластинки, которые оба любили.

Давал ей книги, и на следующий день они подолгу о них говорили. Он мог облегчить даже головную боль. Когда она хотела видеть его страстным, то его губы и руки были сильны и желанны, а когда она уставала и чувствовала депрессию, он тихо сидел рядом, даря покой и уверенность.

Но всему этому наступал конец. Сегодня последний вечер, который они проведут вместе.

Конечно, им не следовало бы сейчас встречаться. Но Андра надеялась, что поведет себя с величайшей осторожностью и Тревор ни о чем не узнает.

Вечером был прием. Последняя ночь на борту. Прощальный ужин и танцы.

Андра почти не принимала участия в развлечениях, молча сидела рядом с инвалидным креслом Тревора. Она помнила, что он когда-то любил танцевать, и понимала, как ему сейчас тяжело. И вдруг подошел капитан корабля в темно-голубой форме, которую носили офицеры в это время года, и пригласил ее танцевать.

Фрей потом объяснил, почему сделал это. Тревор посчитал бы странным, что капитан, который танцевал в тот вечер едва ли не с каждой женщиной, именно ее не пригласил.

Пойти на этот танцевальный вечер Андру уговорил, разумеется, Тревор. Но она-то знала, что потом, когда все кончится, он будет ворчать и мучить ее.

Оркестр играл вальс. Фрей подчеркнуто выдерживал дистанцию. Глаза всех присутствующих следили за ними. Она поняла по движению его губ:

– О, моя дорогая, ты прекрасно вальсируешь. И я так люблю тебя.

Она ответила:

– И я люблю тебя. Как чудно танцевать с тобой.

Фрей смотрел на нее. На Андре было прилегающее платье из бледно-голубого шелка. Оно очень ей шло. Нежная кожа Андры, ее прекрасные глаза и ласковый взгляд волновали его.

– Ты очаровательна! – хрипло сказал Фрей. – Не знаю, что я буду делать без тебя.

– Будешь работать и жить. Так же, как я, – выдохнула Андра.

Музыка смолкла. Все аплодировали. Андра ощущала подозрительный взгляд мужа. Одному Богу известно, какие ужасные мысли роились в его голове.

– Мне нужно вернуться к Тревору. Пожалуйста, проводи.

– Но ты придешь позднее?

– Приду.

– Когда?

– Долго еще ты должен оставаться на танцах?

– Я уйду около одиннадцати.

– Я сделаю то, чего не делала никогда, – прошептала она, – я дождусь, пока Тревор заснет. А потом приду к тебе. Обычно на ночь он принимает снотворное и первые пару часов спит достаточно крепко. Я надену брюки и свитер и проскользну к тебе.

– Я предупрежу дежурного офицера, чтобы меня не беспокоили.

– До свидания.

– Поклянись, что придешь…

На мгновение ее глаза вспыхнули из-под длинных ресниц:

– Я расплачусь…

Он отвел ее к мужу, поклонившись, пожелал Тревору спокойной ночи и направился пригласить другую партнершу.

Тревор кипел:

– Твой капитан не в очень-то хорошем настроении?

– Почему ты называешь его «моим»? – спросила она с раздражением.

– О, сегодня я внимательно следил за тобой, дорогая! Во время вальса вы просто пожирали друг друга глазами.

Ну и пусть, подумала она. Нужно платить за краденое счастье. Она изо всех сил старалась оставаться спокойной, слушая упреки Тревора.

– Я уверен, что у тебя была интрижка с этим парнем. Еще на том корабле.

Знаешь, это подло… И сейчас, когда я в таком положении…

И так далее. Пока ее нервы не натянулись как струна, грозящая лопнуть при следующем прикосновении.

Наконец она встала.

– Если тебе больше нечего сказать, я иду спать, Хорн тебя привезет.