Карен Брукс - Неповторимая весна Страница 36

— Могу я положиться на тебя, если уеду на несколько дней? — спросил за ужином Эдди своего племянника. — Хочу смотаться по одному делу.

— И далеко ли? — поинтересовался Клод, приканчивая пиццу.

— Да нет почти рядом. Я думаю, ты лучше меня справишься с уходом за собакой и щенками.

— А ты сомневался?

— По части ветеринарии — конечно нет.

Клод как-то странно улыбнулся. Вроде как самодовольно. Эдди отставил банку пива, вопросительно заглянул ему в лицо.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Пока ничего. Поезжай, только не забывай об осторожности. Обо мне не беспокойся. У меня вообще все о'кей.

Если не считать истории, в которую ты вляпался, подумал Эдди, но не стал в очередной раз напоминать о болезненной для семьи теме. Клод, конечно, еще молод, впрочем, как человек и личность уже вполне сложился, а в отношении к своему нежданному отцовству — так вообще проявляет себя по-мужски.

— Что-то ты очень беспечен сегодня, — тем не менее заметил он. — Как будто прикупил к козырям туза.

Клод поплевал через плечо:

— Тьфу, тьфу, тьфу, не сглазь.

— А есть что?

— Я же сказал — потом узнаешь… Жаль, не могу поехать с тобой. С удовольствием понырял бы, половил рыбу.

— У Монхигана в самом деле отличная рыбалка. Я обещаю, Клоди, что в другой раз возьму тебя. И сейчас бы взял, если бы не Джеки со своим выводком. Пойдем-ка, поможешь собрать снаряжение. Кислородные баллоны заправлены, но не мешает все проверить. Хочу уложиться сейчас, чтобы рано утром тебя не будить…

Прошло три дня. Они не принесли Дороти Ламбер облегчения — ее душа болела, но уже как-то по-другому. Говорят, такие боли бывают после ампутации. Называются они фантомными, возникающими после перенесенного шока. Шоковое состояние миновало, вернее она преодолела его, силой воли взнуздав себя. Выручала привычка сосредоточенно работать. С поразительной продуктивностью Дороти разобралась в куче не требующих отлагательства дел, засиживаясь в офисе допоздна.

Тина, наверное, уже собирается домой, подумала Дороти, услышав, как в соседней комнате та включила телевизор. Секретарша всегда, прежде чем уйти, смотрела программу новостей. Так и есть — ровно семь вечера, отметила Дороти, взглянув на часы и погружаясь снова в свои папки. Однако секретарша бурей влетела в кабинет.

— Ужасно! Ужасно! — вопила она. — Иди скорей!

То, что она услышала, потрясло ее. Бесстрастный голос диктора называл имя Эдди Брасса: «Всемирно известный аквалангист-спасатель Эдди Брасс находится на грани жизни и смерти. Несчастный случай произошел с ним под водой у западного побережья острова Монхиган в заливе Мэн. В следующих выпусках новостей мы сообщим о состоянии его здоровья, а сейчас напоминаем о важнейших событиях этого дня…»

Дороти показалось, что она вмиг оглохла. В висках стучало, голова отказывалась соображать.

— Не может быть! Это какая-то ошибка, — едва выговорила она побелевшими губами.

— Какая ошибка, если на экране показывали фотографию! — взволнованно возразила Тина. — В конце наверняка кадр повторят. Смотри!

И точно. На экране был Эдди. Веселый, улыбающийся, с аквалангистской маской в руках, а диктор снова повторил: «Всемирно известный… спасатель… находится на грани…»

— Какой кошмар! Какая беда, Господи! — заламывая руки, металась секретарша. — Неужели барокамера не поможет ему? Хорошо, что вертолетом его доставили в Портленд.

— В Портленд? — тупо переспросила она.

— Его поместили в ближайшую больницу, где оказалась барокамера.

Только тут Дороти осознала величину постигшего ее несчастья. Ушло все нелепое, наносное, глупое. Ею овладел страх потерять единственное, ради чего вообще стоит существовать, — любовь… любимого… самого дорогого ей человека.

Ранним утром, преодолев много миль, Дороти отыскала портлендскую больницу.

В медицинской информационной службе еще никого не было. Меряя шагами коридор, насквозь пропахший лекарствами, она опасалась, что рухнет в обморок не столько из-за невыносимых острых запахов, сколько из-за неизвестности, в которой приходилось пребывать и всю эту ночь, и все утро…

Наконец в окошечке мелькнул халат дежурной медсестры. Стараясь быть сдержанной, она немедленно обратилась к ней с вопросом о состоянии Эдди.

— Вы родственница мистера Брасса? — учтиво поинтересовалась та.

Дороти замялась, не зная, что сказать. Может ли считаться родственницей женщина, знающая каждую родинку на его теле?.. И потом, какое сейчас имеет значение — кто они друг другу?

— Я… Мы очень близки.

— Боюсь, что это не одно и то же… Мы не вправе давать информацию о состоянии здоровья наших пациентов никому постороннему…

— Пожалуйста, скажите только, он не… не… — Она так и не смогла выговорить страшное слово.

— Простите, — твердо произнесла медсестра. — Но я действительно не могу вам ничего сообщить. Сегодня после полудня будут вывешены списки всех наших больных. Из них вы узнаете то, что вас интересует… В общих чертах, конечно, а подробности уточните, пожалуйста, с врачами. Но до консилиума, я думаю, они вам тоже ничего определенного не скажут.

Дороти до крови закусила губу. Ждать до полудня, ждать потом еще — нет, она не выдержит.

— У нас скоро откроется кафе. Перекусите что-нибудь, подкрепитесь горячим крепким кофе… Нельзя же так. На вас лица нет! А может, примете что-нибудь сердечное?

Для сердца мне не лекарство нужно, горько подумала она, а хотя бы увидеть его, обнять, поцеловать… Сглотнув слезы, Дороти побрела прочь.

С улицы больничные окна первого этажа, матовые понизу, почему-то повергли ее в панику. Она здесь, где растет трава, шелестят листья, а он — там, наедине с собой, отделен от яркого мира мутно-белым стеклом… Нет, пусть уж лучше я буду в таком же бесцветном больничном коридоре, решила она и снова направилась туда. В холле присела на диван, неприязненно отметив про себя белый чехол, которым он был покрыт. Время на часах тянулось бесконечно, словно стрелки прилипали к циферблату.

— Дороти! — вдруг услышала она знакомый голос и от неожиданности вздрогнула. Клод направлялся к ней, ведя под руку довольно молодую женщину, удивительно на него похожую. — Я рад, что ты здесь. Вчера мне не удалось до тебя дозвониться. Как ты узнала?

— Из телевизионных новостей, — ответила она, а про себя подумала, что глупо с его стороны интересоваться сейчас такими подробностями. Схватив Клода за плечи, Дороти умоляюще заглянула ему в лицо. — Скажи мне правду… Он… он… умирает?

— Господи, почему ты так решила?