Джоан Хол - Окно во вчерашний день Страница 37

Для нее, воспитанной в условиях постоянных гонок с препятствиями, которыми так славен век высоких технологий, информатики и телекоммуникаций, подобное существование было невыносимым.

Она сразу возненавидела ритуал одевания и укладки волос, который мог бы занимать не более часа, но всякий раз растягивался на целое утро. После чего, одетая согласно пожеланиям и вкусу тетушки Кэролайн, она вплывала в ужасающую скуку жаркого летнего дня.

К концу первой недели, проведенной в усадьбе, Алисии успели смертельно надоесть светские занятия, принятые в этой среде: вышивание, чтение романов и ведение дневника, в который заносились незначащие мелочи беспросветно унылой жизни девиц, страдающих комплексом колониальной неполноценности.

Постепенно Алисия начала понимать, почему женщины этого времени умирали такими молодыми. Вовсе не потому, что им приходилось много работать. Они умирали от скуки, от которой, как известно, даже мухи дохнут.

К концу той же недели Алисия была близка к тому, чтобы призвать смерть избавить ее от мучений. Хотя она подружилась с Летти и ближе сошлась со своими вновь обретенными дядей и тетей, тоска по дому и Шону не оставляла ее.

Она скорбела по Шону, словно он был покойником. Впрочем, Алисия понимала: по существу, так оно и есть. Шон умер для нее, а она — для него. Разве расставание без малейшей надежды на встречу не может быть приравнено к скоропостижной кончине?

Вполне, отвечала себе Алисия, постепенно укрепляясь в мысли, что никогда не увидит любимого. Хотя эта мысль была мучительной, она постоянно думала о Шоне, страдая от невыносимой боли и безнадежности.

Зная себя, Алисия подозревала, что вскоре попросту зачахнет, иссушенная тоской по потерянной любви. Она очень мало ела и стремительно теряла вес. Находясь в обстановке, которая предоставляла ей множество возможностей для профессиональных изысканий, Алисия проявляла к ней самый слабый интерес. Окружение угнетало ее.

Пытаясь развеять унылое настроение безвыходности, она предприняла несколько вылазок, исследуя усадьбу и близлежащие местности. Ночью, под покровом темноты, Алисия выбралась искупаться в Джеймс-Ривер, чьи тихо текущие воды приносили ей короткое облегчение.

Несколько раз ее охватывало неодолимое желание утопиться. Или отравиться серными спичками. Или засунуть голову в печку и задохнуться от угарного газа. Или броситься с крыши. Или вскрыть себе вены ножичком для разрезания книг. Или повеситься в отхожем месте.

Удерживало лишь благоприобретенное протестантское воспитание.

Порой случались минуты, когда перед ее мысленным взором с необычайной ясностью возникали картины прежней жизни. В ушах раздавалось эхо голосов Карлы, говорившей обычные милые колкости, и Эндри, вторившей ей в своей мягкой, деликатной манере. Иногда Алисии казалось, что она сойдет с ума, если никогда больше не увидит своих подруг. Она грустно усмехалась своим думам и заливалась слезами, скатывавшимися по щекам и падавшим на кружевные отвороты воротника.

Таким унылым и скорбным образом влачилась жизнь молодой интересной женщины, волею судеб заброшенной далеко в прошлое.

И вот однажды, к концу первой недели пребывания Алисии в усадьбе, тетушка Кэролайн предложила ей сопровождать себя в поездке в Уилльямсбург, чтобы сделать необходимые покупки.

Алисия едва не бросилась ей на шею, охваченная радостью. Перспектива нарушить монотонное течение будней казалась ей заманчивой.

Искупавшись в реке, Алисия отправилась спать, сгорая от нетерпения поскорее отправиться в город.

На следующее утро она проснулась с первыми лучами солнца, не в силах больше выносить ожидание. Долгий ритуал утреннего одевания действовал ей на нервы, Алисия сделалась непоседливой и раздражительной, испытывая терпение Летти, ставшей к тому времени столь же дорогой для нее, как Карла и Эндри прежде.

Когда все три женщины устроились в открытой коляске, Алисия затрепетала от предвкушения встречи с местом, в котором ей уже приходилось бывать.

Двести лет спустя.

Это звучало дико и неправдоподобно.

Поездка заняла чуть меньше часа, но Алисии она показалась бесконечной. Когда толчки и сотрясения, сопровождавшие их на протяжении всего пути, наконец прекратились, она вздохнула с облегчением.

Город ее мечты, Уилльямсбург!

Как много в этом звуке слилось для сердца Алисии. Как много в нем отозвалось, когда кучер вывернул на Фрэнсис-Стрит, а после покатил по улице Герцога Глостерского.

Ее глаза широко распахнулись, когда в дальней перспективе улицы показалось здание Капитолия. Алисия была поражена. За исключением нескольких (с ее точки зрения — совершенно незначительных) деталей, оно выглядело абсолютно так же, как во времена ее визитов в Уилльямсбург двадцатого столетия.

Безмолвная и удивленная, она с почтением рассматривала Капитолий, заседая в котором, делегаты Конвента Вирджинии подтвердили предложение Континентального Конгресса в Филадельфии о независимости колоний Новой Англии. Месяц спустя они одобрили Декларацию Прав, разработанную Джорджем Мэйсоном, которая содержала гарантии свобод, нашедших позже свое отражение в Билле о Правах, самом значительном документе Америки.

С благоговейным трепетом Алисия припомнила, что первое событие произошло пятнадцатого мая, а второе — двенадцатого июня 1776 года, то есть чуть больше года назад, если отсчитывать от даты ее невероятного провала в прошлое.

Переполненная чувством значимости увиденного, тронутая до самых глубин своего американского сердца, в котором никогда не гас огонь патриотизма, Алисия повернулась на сидении, чтобы проводить взглядом историческое здание, когда они повернули налево, выехав на главную, более широкую часть улицы Герцога Глостерского.

В этот момент она обратила внимание на лавки, таверны и гостиные дворы, тянувшиеся по обеим сторонам улицы. Алисия быстро переводила взгляд из стороны в сторону, пытаясь ухватить все, что попадало в поле зрения.

Ее удивление продолжало разрастаться по мере того, как замечала, что город выглядит практически таким же, каким она его помнила. Алисия мысленно склонила голову перед Департаментом реставрационных работ, который смог настолько точно воспроизвести архитектуру Уилльямсбурга в двадцатом веке.

Вскоре их экипаж остановился перед какой-то лавкой, выкрашенной в грязно-бурые камуфляжные цвета. Алисия подняла глаза на вывеску и поняла, что это магазин женского платья. На небольшом расстоянии от него, вниз по улице располагалась знаменитая таверна «Рэйли», в которой часто бывали многие выдающиеся деятели — такие, как Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон.