Эмили Джордж - Вместе или врозь Страница 38

Может, это способ справиться со сложной ситуацией, в которой я оказалась, — абстрагироваться от эмоций и посмотреть на все со стороны? — подумала молодая женщина с удивительным спокойствием.

— Выпьешь кофе? — спросила она, почувствовав, что Питер стоит у нее за спиной.

— Нет. Ты меня любишь, Нэнси?

В кухне установилась звенящая, неприятная тишина. Не оборачиваясь, Нэнси покачала головой, как бы отвергая его вопрос.

— Ты любишь меня? — повторил Питер.

— Что я чувствую, не имеет значения, — промямлила она.

— Черта с два, еще как имеет! — Питер взял ее за плечи и развернул лицом к себе. — Для меня имеет значение.

Нэнси страшилась поднять на него глаза. Сердце ее рвалось из груди. Она чувствовала себя испуганным животным, попавшим в капкан и ожидающим смерти.

— Питер, уходи, прошу тебя! Я не могу обсуждать с тобой эту тему!

— Если ты скажешь, что не любишь меня, я уйду.

Нэнси облизнула пересохшие губы. В ее голубых глазах появилось смятение.

— Это нечестно, — прошептала она. — Пожалуйста, уходи.

— Уйду, как только скажешь, как ты относишься ко мне.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, — хрипло проговорила Нэнси. В ее глазах блеснули слезы. — Но замуж за тебя я не выйду!

Питер расплылся в улыбке.

— Я уже думал о том, чтобы сыграть свадьбу на Рождество. Как ты считаешь?

— Питер, ты не слушаешь, что я тебе говорю!

— Наоборот. Я тебя внимательно слушаю. — Он поцеловал ее, и между ними моментально вспыхнула страсть. Нэнси хотелось раствориться в нем навсегда. — Я слушаю твое сердце. Я люблю тебя и хочу прожить с тобой всю свою жизнь. Не стану уверять, будто мне безразлично, что ты не можешь иметь детей, но эту проблему мы будем решать вместе.

— Но я уже пыталась решить ее! У меня ничего не получилось. Это я и стараюсь втолковать тебе. — Нэнси попыталась оттолкнуть его, но Питер еще крепче прижал ее к своей груди. — Пойми, я не выдержу еще один раунд тестов и докторов! Это похоже на катание на американских горках: у тебя появляется надежда, и ты от радости взмываешь вверх. Потом надежда рушится, и ты летишь в пропасть. Это повторяется снова и снова, и с каждой неудачей какая-то часть тебя умирает. А вместе с ней в твоем браке появляется очередная трещина.

Питер нежно провел рукой по ее лицу, смахнув с бледной щеки одинокую слезу.

— Тогда мы усыновим ребенка, — мягко сказал он.

— В теории это звучит хорошо, но в жизни… — Нэнси покачала головой. — Рано или поздно ты захочешь иметь собственного ребенка.

— Но если я усыновлю его, это будет мой ребенок.

— Это тебе сейчас так кажется, — возразила Нэнси. — А пройдет время, ты захочешь испытать восторг отцовства, то, что испытали Оливия и Джеймс, когда у них родился сын. У тебя появится ощущение, что я обманула тебя.

— Глупости! Я много думал об этом после того, как ты мне сказала, что не можешь иметь детей. Я основательно покопался в своем сердце, уж поверь. И могу совершенно ответственно заявить: я хочу, чтобы ты была моей женой. Если у меня никогда не будет детей, значит на то воля Господа. Если мы не сможем усыновить ребенка, я буду жить без него. Но я не могу жить без тебя.

— Ты просто не знаешь, о чем говоришь, — не сдавалась Нэнси. — Ты понятия не имеешь, что будешь думать об этом, скажем, лет через пять, когда вдруг осознаешь: я мог иметь полноценную семью, но из-за Нэнси…

— Да чего же ты упряма… — проворчал Питер. — Я знаю, через какие мучения тебе пришлось пройти, но ты забываешь одну простую вещь. Я не Филип. У меня с этим парнем нет ничего общего.

— Разве? Я слышала, ты расстался с Вероникой, потому что ты хотел завести детей сразу, а она не соглашалась.

— Господи, откуда ты это взяла? — изумился Питер.

— Какое это имеет значение?

— В общем-то никакого, но, строго говоря, это неправда. — Он отпустил ее и отошел в сторону. — Мы с Вероникой действительно говорили о будущем, но разговор о детях завела она. Она планировала нашу жизнь так, словно речь шла о военной операции. Постоянно твердила, что мы должны расписать нашу жизнь по крайней мере на ближайшие пять лет.

— Звучит вполне разумно. Без конкретных целей трудно построить настоящую семейную жизнь.

— Наверное. Но, как только Вероника начала говорить о нашем будущем, я осознал одну ужасную вещь.

Нэнси насторожилась.

— Какую?

— Что я не люблю Веронику, — ответил он, глядя ей прямо в глаза. — Я угодил в ее сети вскоре после смерти твоей кузины. Кончина Розмари потрясла меня, я был сам не свой. — Питер потряс головой. — Я знаю, что виноват перед Вероникой. Она прелестная женщина, умная, красивая, веселая. Она мне очень нравится, но не настолько, чтобы жениться.

— Я думала, что это она бросила тебя, — с удивлением пробормотала Нэнси.

— Я нарочно сделал так, чтобы люди в это поверили, — объяснил Питер. — Ради Вероники. Она болезненно переживала наш разрыв, чувствовала себя «обманутой», как она выразилась тогда. Вскоре она уехала в Новый Орлеан. — Питер вздохнул, вспомнив то время. — Чувствуя свою вину, я поехал за ней — убедиться, что с ней все в порядке. Я жутко переживал, что из-за меня она вынуждена была уехать от родных и друзей. Я сказал ей, что все думают, будто это она разорвала помолвку, и что так оно и останется. Но Вероника почему-то решила, что я приехал в Новый Орлеан, потому что захотел снова сойтись с ней, и ужасно разозлилась, когда мне пришлось сказать ей, что, кроме дружбы, между нами ничего быть не может.

Нэнси вспомнилось, как они сидели в уютной каминной гостиной отеля «Людовик XIV» и Питер сказал ей, что копаться в прошлом опасно, — это может оказаться очень болезненным занятием. Сейчас она понимала, что он тогда имел в виду.

— Как видишь, — продолжал Питер, — в нашем с Вероникой разрыве дети были ни при чем. Наш разговор с ней лишь помог мне увидеть наши отношения в более реальном свете. — Он помолчал. — Думаю, тот урок заставил меня понять, насколько порой легко обмануться в своих чувствах. Потому-то я и старался держаться от тебя подальше. Я не сомневался, что ты еще любишь своего бывшего мужа.

— Нет, я не люблю его, — прошептала Нэнси дрожащим голосом.

— Да, ты любишь меня. — Питер улыбнулся. — Мы с тобой поженимся, усыновим шестерых детей и заживем счастливо всем на зависть. Чтобы быть любящими родителями, необязательно самим родить ребенка. Я знаю, что говорю. Дебора была мне гораздо лучшей мамой, чем родная мать. Я даже не могу выразить словами, как люблю ее.

— О, Питер… — с легким укором проговорила Нэнси и заплакала.

— Что такое?! Что я не так сказал?! — всполошился он и нежно обнял ее.