Вайолет Уинспир - Викинг-незнакомец Страница 39

Джил читала эту историю, поведанную миру датским сказочником Гансом Христианом Андерсеном, и ее сердечко екнуло, когда Эрик сравнил ее с маленькой, но смелой сказочной героиней, — это был прекрасный и такой неожиданный комплимент! Все-таки Норлунд так был похож на самого настоящего викинга, что, глядя на него, даже не верилось, что этот мужчина принадлежит современности.

— Кора говорила мне, что вы часто бываете в Дании, мистер Норлунд. — Джил начала светскую беседу, намереваясь перевести разговор на что-нибудь более безопасное, чем комплименты. — У вас там есть родственники, да?

Эрик не ответил сразу, девушка взглянула на его лицо, такое странно изменившееся, мягкое в лунном свете, серебряные волосы сейчас, как никогда, были похожи на шлем. Он поймал этот взгляд, и на его губах заиграла слабая улыбка, словно ее светская болтовня приятно развлекает его, а потом отвернулся к морю.

— Да, одна ветвь дерева Норлундов еще процветает в Ютландии, — подтвердил он. — У меня есть две замужние кузины, у которых по нескольку детей, и мне нравится приезжать к ним на ферму. Там я наслаждаюсь тем, что не может дать Америка.

Эрик замолчал — совсем как мальчишка, который ждет поощрения, прежде чем раскрыть собеседнику важную тайну. Джил поняла и мягко подтолкнула его:

— Вы не расскажете мне об этом?

И тогда она узнала о катании на санях по замерзшим озерам, о старом добром Копенгагене, где воздух такой соленый, что соль оседает на крыши и шпили, и их зеленый цвет бледнеет, о волшебной музыке Эдварда Грига и Нильсена[4], звучащей в освещенных свечами залах старинных замков, о старых театрах пантомимы и о том, как прибрежные леса наполняются пением птиц, приветствующих весну, и сотни белых анемонов покрывают землю, будто снег.

— Дания для меня так же необходима, как глубокое дыхание после долгого бега. Я думаю, что Америка никогда не станет мне такой же близкой.

Его слова плавно сливались с тихим, как шуршание шелка, шелестом моря и слабыми отзвуками музыки, которые доносил ветер из портовых таверн. Наедине, посередине темного пляжа, Джил прекрасно понимала этого человека, и она почувствовала сожаление, что завтра снова увидит его стремительно проходящего по огромному магазину в обычной деловой маске, так не похожего на Эрика, который способен от души наслаждаться старинными замками и музыкой при свечах, катанием на санях по замерзшим озерам с факелами, пламя которых несется по ветру…

— По-моему, Дания прекрасная страна, — пробормотала Джил, — совсем как сказочная земля.

— А почему бы вам не провести там свой отпуск? — Голос прозвучал как-то резко, между ними сразу же легла дистанция, словно Эрик взял себя в руки и заговорил так, как положено разговаривать начальнику со своей служащей.

Джил ощутила, как стремительно ускользает очарование момента и сменяется чувством утраты чего-то очень хорошего.

— Я новичок в магазине, — сказала она, — и полагаю, что мой отпуск настанет не раньше конца года?

— Боюсь, что так и есть. — Он стряхнул пепел своей сигариллы. — Справедливости ради по отношению к другим девушкам, я не могу выказывать к вам какое-то предпочтительное отношение. Но есть еще зимние каникулы, и, если вы решите провести их в Дании, я могу дать вам координаты очаровательных людей, которые там живут, они говорят по-английски, и вы могли бы остановиться у них.

— Спасибо, мистер Норлунд. — Джил встала с тумбы и отряхнула брюки. Она внезапно почувствовала саднящую боль в горле, к тому же ветер становился все холоднее. Девушка решила, что ей пора домой, — хотя разве пустой коттедж даст настоящее тепло и встретит радушным приветствием? Кора уехала в Палм-Спрингс на пляжный показ мод, так что Джил пришлось пару вечеров и ночей провести в одиночестве.

— Кора ведь уехала на день или два, так? — внезапно осведомился Норлунд. — Что, несомненно, означает, что вы питаетесь исключительно сандвичами с ореховым маслом и яйцами. Пойдемте со мной, отведаем национальную датскую кухню.

Эрик взял ее за руку, и Джил почувствовала, какие сильные у него пальцы, ей следовало бы побороть себя — не его! — и отказаться от этого внезапного приглашения на ужин.

— А… а куда мы идем? — вместо этого поинтересовалась она, почти бегом поспевая за этим большим человеком, стремительно шагающим вдоль ряда пришвартованных лодок.

— В «Фалькон-Хаус».

Джил совсем не знала этой части города, где пышным цветом процветала контрабанда, а прямо на палубах шхун и вельботов храпели напившиеся рома матросы.

— И что мне следует заказать в «Фалькон-Хаус»? — На душе у нее было так легко, словно бумажному змею размотали бечеву и он снова взмыл в поднебесье, хотя только что неумолимо и быстро приближался к земле. Джил даже себе не призналась в том, что ей совсем не хотелось провести остаток вечера одной в пустом коттедже.

— Что вы скажете по поводу медвежьего бифштекса или оленьего языка? — шутливо осведомился Эрик. — А чтобы все это одобрить — медовый напиток в чаше из черепа, а на десерт дикий виноград?

— Олений язык — это звучит заманчиво, — в тон ему согласилась Джил, — но вот медовый напиток в чаше из черепа мне что-то не по душе.

— Неженка! — рассмеялся ее спутник. Тем временем они добрались до места, и Эрик пригнулся, чтобы не задеть головой козырек над дверью. Они спустились по освещенной маленькими фонариками лестнице в расположенный в подвальчике ресторан. На столах горели свечи, их блики трепетали на щитах, боевых топорах, кубках, декоративных тарелках, развешанных на грубых кирпичных стенах. В темных углах тикали старинные часы, на подоконниках стояли обитые медью сундучки, в которых викинги, возможно, хранили добытые в сражениях монеты, а их наряженные в меха невесты — шпильки, вытащенные из длинных волос. На подоконнике, ближнем к столу, за который уселись Джил и Эрик, лежала пара красных грубых маленьких башмачков, которые пришлись бы впору разве что ребенку.

Эрик по-датски что-то спросил у официанта, зажигавшего на их столе свечи в закопченных стеклянных подсвечниках. Тот что-то ответил и возвел к закопченному потолку и руки, и глаза, а потом заговорил по-английски:

— Я вот все спрашиваю себя, что это болит — кости или сердце? Наверное, так случается с людьми, которые покидают родину. Как вы думаете?

— Ну а что ты получил в качестве компенсации, Инвар? — Эрик смотрел на официанта, но Джил на секунду заметила, как сверкнули серебром его глаза. У нее перехватило дыхание, как бывает, когда стремглав несешься с горы. Касается ли и ее этот разговор, может ли заболеть и ее сердце, ведь она тоже покинула свой родной остров?