Анна Полтарабатько - Помни обо мне Страница 4

С его губ срывается слегка уловимое слово на родном мне языке:

– Несчастная…

– Простите меня, – начинаю извиняться. – Я могу оплатить вам химчистку, если она тут есть поблизости. Мне очень-очень жаль.

– Что мне до вашего «очень жаль»! Вы сломали мой компьютер.

И только сейчас я понимаю, что ногой выдернула шнур блока питания, и монитор не горит.

– Я все исправлю, – уверяю я его и вставляю провод в гнездо, предназначенное специально для него.

Горжусь собой – не растерялась!

– Вы большая молодец, а как насчет несохранившихся записей, которые теперь я вряд ли смогу восстановить? – чуть громче спрашивает он. – Уйди, несчастная!

Поспешно ухожу, а в голове моей куча мыслей. «Как стыдно-то! – думаю я. – Моя фамилия Рассказова, но хочется сказать словами моей дорогой мамочки: “Ты не Рассказова, а товарищ “Подъяблонская”. Да ладно, Борисыч, не переживай! – начинаю успокаивать сама себя. – Может, он и не такой симпатичный, как показалось изначально, а просто самовлюбленный, эгоцентричный павлин с куриной жопой (по-моему, так говорила главный философ моей жизни Фаина Георгиевна Раневская?)». Гордо подняв голову, стремлюсь попасть побыстрее в номер.

На часах семь утра. Мои девчонки, наверняка, раньше двенадцати не встанут. Я хочу принять скорее душ и смыть с себя это позорное происшествие. Сгораю от стыда.

Искупавшись, проваливаюсь в сон с мыслями о том, что права была моя Васька, когда говорила, что некоторые люди видят у себя на голове корону, но не чувствуют, что она железобетонная – ум придавило от собственной важности и напыщенности.

ГЛАВА 3

Без десяти одиннадцать стук в дверь. Не хочу вставать, но понимаю, что это, скорее всего, Сашенька, и бегом открываю дверь. Она успела немного подзагореть. Отмечаю, что ей идет. Она радостно прыгает на меня:

– Мамочка, как же я соскучилась!

– Я тоже, Сан Саныч.

– Надеюсь, ты с собой привезла РАЦИОНАЛЬНЫЙ гардероб? Тут все такие красивые!

– Более чем, – отвечаю я. – Помоги мне подобрать что-нибудь к позднему завтраку.

– С удовольствием! – радостно захлопала в ладоши Шунечка.

Пока мы подбираем мне одежду, спрашиваю, чем они тут занимались два дня, весело ли проводили время.

– Мамочка, мне здесь очень нравится. Все такое красивое, старинное. Тетя Яна, как и предполагалось, влилась в компанию каких-то итальянцев, ей они очень нравятся. Как она сама про них говорит, они провоцируют всплеск гормонов в ее организме. Так что я эти два дня провела с Васильком. Она крутая, серьезная, подозревает всех и вся.

– Ясно, я так и думала, что тебе понравится Тоскана.

Наконец мы выбираем мне наряд, и я готова реабилитироваться в собственных глазах за утреннюю историю.

По лестнице спускаемся к бассейну, там нас уже ждут Васька и Янка Владимировна. Василек – воплощение самой скромности. На ней бирюзовое облегающее платье до колен. Хороший выбор. Она брюнетка, и, на мой взгляд, ей этот цвет здоровски идет. Васька обнимает меня:

– Ну, слава богу, мы вместе.

Янка первым делом разглядывает меня, точнее то, во что я одета. Джинсовые шорты, белая туника на пуговицах и босоножки телесного цвета на танкетке, очки-капельки с черными линзами завершают мой образ.

– Скромный минимализм, – вынесла вердикт Янка.

Она оптик-консультант в дорогущем сетевом бутике, и выглядит соответствующе даже на отдыхе: белая шляпка, розовые очки с двойной дугой (такие я видела в каталоге, когда приходила к ней на работу). Опускаю глаза и вижу глубокое декольтированное платье цвета фуксии. Должна признать, выглядит она круто.

Завтрак в Италии не самая главная дневная трапеза и в большинстве случаев это чашка кофе и сладкая выпечка. Булочки и пирожные остаются незамеченными мной после утреннего провала, кофе я не пью, поэтому обхожусь чаем.

Усаживаемся за столик у кромки бассейна. Говорим о том, кто и как перенес полет, что случилось забавного за эти два дня, пока мы были разлучены волей обстоятельств. И тут Янка начинает рассказ о своих новых знакомых – Максе и его итальянском друге Леонардо, восхищенно повествуя о том, как они оторвались вместе.

– Я в полном восторге, они такие классные! Оба загорелые брюнеты, прямо с обложки итальянского «Vogue». Я с одним… Ну, ты понимаешь, – ехидно улыбается мне.

– Итальянцы, – констатирую я и краем глаза замечаю мелькнувшую в воротах неплохо прокаченную спину моего «утреннего коллапса» и закусываю виноградину за щекой.

Янка Владимировна куда-то поспешно удалилась, Сан Саныч убежала играть с хозяйской внучкой Софи. Мы с Васькой остались наедине, и я решаюсь ей рассказать про то, как утром опростоволосилась.

– Борисыч, не переживай! Сколько в твоей жизни было подобных ситуаций? Ты просто, смеясь, перешагивала через них. Расслабься, все равно сватов не жди.

– Да, но…

– Он тебе понравился?

– Не знаю. Скорее нет…

Идем к шезлонгам, стоящим на противоположной стороне бассейна. Попутно делимся впечатлениями о стране и менталитете, и, конечно, о самой Тоскане. Никогда не устану повторять, что она прекрасна во всем: архитектуре, ландшафте, климате. Это именно так. «Старина тосканец» – так здесь принято называть земляков. Каждый житель здесь наделен невероятным жизнелюбием, а еще они до сих пор саркастичны и остры на язык. Но если ты им понравишься, тосканцы способны на невероятную щедрость и гостеприимство. Тоскана ассоциируется с чтением Шекспира, весной и первой любовью. Такая атмосфера затягивает.

Устраиваемся на лежаках и пьем красное вино, Васька его обожает и привила эту любовь мне.

– Отдых начался, – улыбаюсь я.

– Ура! Отпуск, вино, Италия! Еху, Борисыч, за нас! – зажигательно выкрикивает Васька.

Поддерживаю ее, но вспоминаю, что на родине осталось неоконченное дело с поставщиками. Жду обещанного звонка от своего администратора.

– Смотри, Янка, со своим итальянцем, – говорит мне Василек.

Поднимаю глаза и смотрю в сторону виноградной аллеи. Действительно, Яна идет в нашу сторону не одна, а с двумя парнями, оба брюнеты. У первого волосы собраны в небольшой хвост, и в ухе поблескивает серьга. Перевожу взгляд на второго. Мать твою! Это же тот напыщенный павлин с куриной жопой! «Интересно, с кем из них она успела позабавиться?» – невольно думаю я.

Они приближаются, я тем временем поспешно встаю и надеваю тунику, чтобы прикрыть свою неидеальную сущность. Нет-нет, не фигуру, а именно сущность.

Янка подводит к нам своих итальянских приятелей и начинает процесс знакомства:

– Василиса. В своем кругу просто Васька или Василек, – затем очередь доходит до меня. – Наталья Борисовна, или Борисыч для близких друзей.

– Для очень близких, – хмуро уточняю я.

– Девчули, – как ни в чем не бывало продолжает наша Янка, – а это Леонардо, или Лео, – кому как больше нравится, и Макс. Он журналист-писатель.

– Очень приятно, – в голос отвечаем мы с Васькой.

Я слышу знакомый рингтон и понимаю, что это у меня звонит телефон.

– Простите, извините, – дублирую, – это с работы, я должна ответить.

– Борисыч у нас управляющая, – докладывает Янка всем присутствующим.

– Ты еще и работаешь? Управляющей? А я думал медведем, – с издевкой говорит Макс.

– Ага, год на велосипеде и три в чечетке, – выдаю я ему, раздраженная его тоном, и беру трубку.

__________________________________________________________________

Дмитрий Максимов

Чем ближе мы подходим к шезлонгам, тем сильнее убеждаюсь, что одна из подружек нашей блондинки та самая девушка, ворвавшаяся в мое утро. «Сиреневый купальник и белая туника? Что ты под ней прячешь?» – спрашиваю я сам себя. После того, как нас друг другу представили, удивляюсь еще больше. «Борисыч? Наталья Борисовна? Управляющая?» – мой внутренний голос звучит изумленно, от чего бросаю колкость в ее адрес – хочется уязвить и выбить почву из-под ног руководителя такого типа. Но тут же получаю колкость в ответ. Не в бровь, а в глаз, мисс уязвленное самолюбие!

Понимаю, что стоящего на столике вина на всех не хватит, поэтому идем с Лео за парочкой местного спиртного. Когда мы возвращаемся, видим, что Луиджи включил веселую национальную мелодию, и все танцуют. О боже, она тоже это делает! «Детка, сядь», – умоляюще думаю я. Танец в ее исполнении видится мне как пляски Святого Витта. В четырнадцатом веке Европу охватила эпидемия чумы, основным способом лечения которой оставалась молитва. В разгар этого бедствия наступал праздник Святого Витта, сопровождающийся массовыми пирами и танцами. Изнеможенные и отчаявшиеся люди, напившись вина, принимались ритмично плясать непроизвольными и хаотичными движениями, пока не падали замертво. «Детка, сядь», – повторяю про себя. Увидев меня, она стремительно усаживается на лежак и принимается судорожно листать какую-то книгу.

– Что за танцы вы тут устроили? – улыбаясь, спрашивает девушек Лео.