Ким Лоренс - Мужчина ее мечты Страница 4

Садясь в поджидавшую ее машину, Анна придумывала новые и новые ответы на его казавшийся невинным вопрос. Чезаре подвел ее к пропасти, но прыгнула она сама. А он наслаждался ее провалом!

Анна всю жизнь упрямо цеплялась за убеждение, что люди по природе своей хорошие, и поэтому не хотела верить, что он получает удовольствие от ее беды. Но тем не менее она знала, что за красивой пустой маской его лица скрывалось наслаждение от ее унижения. У нее дрожали руки.

Когда такси подъехало к отелю, она приняла решение.

– Подождите, пожалуйста, – попросила она. Она была не в состоянии вести арендованную машину сорок минут в Инвернесс. Не важно, сколько будет стоит такси, лишь бы не оставаться тут лишнюю секунду.

Убедив фирму, в которой она арендовала машину, что готова оплатить им необходимость самим забирать машину, Анна за полминуты сложила вещи. Она сняла номер с видом на живописную гавань на две ночи, но вид потерял свою прелесть, как и вся Шотландия.

Теперь ее сердце тосковало по всему знакомому и безопасному. Все были правы. Глупо было переезжать сюда; не потому, что здесь не было мужчин, как говорила Рози – Анну это не волновало, но потому, что здесь был один конкретный мужчина. О котором она теперь не могла думать без желания что-нибудь разбить. Начиная с его головы.

Она уже сидела в поезде в Инвернессе, когда пассажиров попросили выйти из вагона. Поезда между Инвернессом и Глазго перестали курсировать из-за грозы, залившей пути. Тем, кто интересовался автобусными маршрутами, сообщили, что водители автобусов тоже не хотели рисковать в такую погоду.

Обычно Анна придерживалась философских взглядов на жизнь, даже когда события выходили из-под ее контроля; но сегодня, похоже, был такой день, когда нельзя было удержаться от гнева на судьбу.

И он становился все хуже. Потому что на ее пути снова появился тот же самый мужчина.

Сияющий автомобиль Чезаре Уркварта демонстрировал, почему он мог позволить себе такую наглость, как сегодня. Люди многое готовы терпеть от тех, кто держит в своих руках деньги и власть. И то, что сделал с ней Чезаре, – классический пример злоупотребления властью. Анна, которая не выносила чужую боль, не могла понять, как человек может настолько наслаждаться ею, просто потому, что может.

Но действия Чезаре казались совершенно личными. Она по-прежнему не могла понять почему: его действия казались расплатой за что-то, но они никогда не встречались. Может, он что-то имел против рыжих; про них ходило много необоснованных слухов, например про дурной характер. У нее характер был вполне мирный.

Соблюдая приличия, Чезаре задержался после окончания собеседований, чтобы поздравить успешного кандидата. Ему выбор казался очевидным, но некоторые из членов комиссии сомневались, и окончательное решение не было единогласным, даже несмотря на то, что полюбившаяся многим рыжая кандидатка потеряла дар речи всего после нескольких вопросов.

Он вспомнил про ее большие синие глаза, полные обиды, но тут же решительно прогнал воспоминание. Конечно, она всю жизнь пользовалась тем, что от одного взгляда в ее выразительные глаза, блестящие от подступающих слез, у любого таяло сердце. Члены комиссии не так бы о ней жалели, если бы знали то, что знал он сам.

– Значит, ты считаешь, что стоит построить офисное здание на лужайке после того, как мы снесем…

– Да, да. – Чезаре сосредоточился на словах сестры. Ее музыкальный смех привлек несколько взглядов; но его сестра-модель все время притягивала внимание.

– Что? – раздраженно спросил он.

– Ты ни слова не слушал.

Он бросил ей нетерпеливый взгляд и открыл пассажирскую дверцу.

– Забирайся уже.

Она выгнула тонкие брови.

– Не срывай на мне свое дурное настроение, братец, – заметила она.

– У меня нормальное настроение, – огрызнулся в ответ Чезаре. В том, что касалось благополучия детей, на которых так легко повлиять, его совесть была чиста. Нельзя было оставлять ни доли сомнения в том, что люди, которые о них заботятся, этого достойны.

На этот раз смех сестры заглушило очередное объявление о том, что из-за грозы поезда на Эдинбург не ходят. Плохая новость для пассажиров, которые начали отбывать со станции, полные смирения или отчаяния.

– Хорошо, что я решила поехать пораньше, – сказала Анджела.

Анна дрожала в тонком жакете; у нее перехватывало дыхание, гул в голове становился все сильнее. Она все смотрела на Чезаре, который вел себя так, словно он здесь хозяин, не отодвигался с пути других людей… и они извинялись за то, что натыкались на него. Она сама поступила точно так же, а ведь по ней он просто прошелся ногами! Анна была уверена, что, если бы высказала все, что о нем думает, ей не было бы сейчас так обидно.

Теперь у нее была такая возможность. Глядя, как ненавистный красавец взял за локоть свою очаровательную спутницу, Анна подхватила свою набитую сумку и решительно пошла через толпу.

– Я думала, что Жасмин будет с тобой. Она в порядке? – Анжела огляделась, словно ожидая, что дочь Чезаре материализуется рядом с ними.

– С ней все в порядке, – ответил он. – Я приехал сюда сразу после собеседований новой директрисы для школы.

– Много кандитатов? – Анжела посмотрела на файл, оставшийся открытым на пассажирском сиденье, и сделала паузу. – Надеюсь, больше одного.

– Больше, – успокоил ее брат. Отобрав у нее резюме, он бросил его на заднее сиденье, как хотел отбросить женщину, которую оно описывало. Но сестра не торопилась садиться в машину; вместо этого она изучала его лицо.

– Ты странно выглядишь. С Жасмин точно все в порядке? Ничего не случилось?

– Поверь, я могу присмотреть за пятилетней девочкой, – огрызнулся Чезаре. Но на самом деле он не принимал ее беспокойство близко к сердцу. Он знал, как сестре трудно не контролировать каждую мелочь в том, что касалось ее дочери; знал и то, что он сам вряд ли может сравниться с их няней, которая сломала ногу.

– Я знаю, что Жасмин требует постоянного внимания и что она может окрутить тебя вокруг пальца. Как прошла физиотерапия? Надеюсь, ты не забыл…

Он отвлекся от слов сестры, заметив в потоке расстроенных пассажиров одну женщину. Потрясающий медный цвет волос привлекал к ней внимание, как пятно цвета на черно-белом снимке. Синие глаза были прикованы к его лицу; она шла к нему, как миниатюрный ангел мщения. Этому образу не хватало только пылающего меча; это было к лучшему – она выглядела так, словно готова проткнуть его любым подвернувшимся острым предметом.

Он ждал ее, ощущая всплеск предвкушения. Он не хотел этой встречи, но теперь не собирался избегать. По мере приближения женщины слабые угрызения совести рассеялись. Это была не побежденная жалкая девушка, похожая на обиженного котенка; это была сексуальная рыжеволосая красавица, которая двигалась с кошачьей грацией. В маленькой деревне она бы все перевернула с ног на голову.