Киран Крамер - Желанная награда Страница 4

— Чепуха, — заявил Принни. — Я позабочусь о том, чтобы вам дали другое назначение, капитан Эрроу.

После секундной заминки Эрроу кивнул.

— Отлично, сэр, — сказал он.

Но Гарри видел, как под его загорелой кожей проступила краска. Он тоже был не в восторге от идеи Принни. Даже на обычно невозмутимом лице Максвелла читалась легкая паника. Ламли издал протестующий возглас, но вовремя опомнился.

— Я сообщу каждому из вас условия пари в самое ближайшее время, — сказал Принни. — Уверен, это будет неплохое развлечение.

Настроение Гарри еще больше упало. Принни с его жаждой развлечений! Почему бы ему просто не завести себе придворных шутов?

Принни прищурился:

— Гарри, назначаю тебя ответственным. Максвелл будет вести записи. Эрроу и Ламли войдут в судейский комитет. Держите меня в курсе, джентльмены.

— Как прикажете, ваше высочество, — отозвался Гарри, хотя у него не было ни малейшего желания находиться под строгим наблюдением принца-регента.

Благодаря отцу он уже провел пять лет в армии, а потом задержался на службе достаточно долго, чтобы помочь Веллингтону выиграть сражение при Ватерлоо. Он был дома только год, едва ли достаточно, чтобы насладиться свободой.

Лиза встала и вручила Принни указ, который тот передал Гарри.

— Позаботьтесь, чтобы его повесили над камином в холле клуба.

Он хмыкнул и взял свечу с каминной полки.

— Поздравляю. Отныне вы все — беспутные холостяки принца-регента. Кроме Рея, конечно.

Он слегка пнул Рея ногой. Тот всхрапнул.

— Пожалуй, я могу назвать еще одного беспутного холостяка, — сказал Принни. — Чтобы заполнить место, которое занял бы Рей, не будь он выбит из ваших рядов превосходящими силами противника. — Он задумчиво нахмурился. — Как насчет сэра Ричарда Белла? Он совратил столько девственниц, что пора бы ему заплатить за это.

И прежде чем кто-либо успел откликнуться на это предложение, он шагнул в потайной коридор, увлекая за собой Лизу.

Книжные полки повернулись и закрылись за ними.

Повисло долгое молчание.

— Катись все к дьяволу! — выругался Максвелл, когда шаги Принни и его дамы затихли.

Эрроу запустил пальцы в волосы.

— Я не хочу, чтобы мое назначение отменяли. И определенно не желаю, чтобы меня называли беспутным холостяком.

Ламли бросился в кресло.

— А мне нечем заняться, кроме как присматривать за своими поместьями. Пожалуй, это пари меня развлечет. Особенно если сэр Ричард примет участие. Я бы с удовольствием набил ему морду за дочку Глазбери, которую он погубил в прошлом году. Она стала монахиней, знаете?

— Знаю и согласен с тобой насчет Белла, — раздраженно отозвался Гарри. — Но пари, Ламли! О каком развлечении ты говоришь? Одному из нас в конечном итоге придется жениться!

— Я совсем забыл об этой детали, — вздохнул виконт. — На данный момент у меня даже нет любовницы, тем более прелестной. Так что я могу оказаться в числе проигравших!

— Я тоже, — подхватил Эрроу. — У Максвелла есть Афина, а у Гарри… Кто у тебя сейчас, Гарри? Блондинка или ты переключился на ту рыженькую, что встретил на балу?

— Не важно.

Гарри предпочитал не думать о своих женщинах без повода, который обычно возникал непосредственно перед свиданием, когда он доставал очередное украшение из шкатулки с безделушками, подобранными для него ювелиром, чтобы избавить его от мороки, связанной с выбором подарков.

— Мы марионетки в руках Принни. Он достаточно умен, когда хочет, но в последнее время его интересуют только бессмысленные развлечения.

Рей застонал и сел на полу.

— Я давно проснулся, — сообщил он.

— И без сомнения, с дьявольской головной болью, — заметил Максвелл.

— Боже, да, — простонал Рей, держась за растрепанную голову.

Максвелл плеснул в бокал бренди и протянул его своему незадачливому другу. Рей сделал большой глоток.

— Я не хотел привлекать внимание Принни, — прохрипел он, — но я проснулся, когда эти чертовы книжные полки повернулись.

Морщась, он перебрался с пола в кожаное кресло.

— Не стоит так расстраиваться, джентльмены. Только представьте… вы в «Олмаке», разглядываете девиц на выданье, и никому не разрешается приставать к вам с разговорами об их платьях, родословных и достоинствах как потенциальных невест.

— Звучит заманчиво, — подхватил Эрроу.

— Так что, прежде чем жалеть себя, — сказал Рей, скорчив гримасу, — помните, что я отдал бы все на свете, лишь бы оказаться на вашем месте.

С этим было трудно не согласиться. Будь Гарри честен с самим собой, он бы признал, что при всем нежелании быть втянутым в затею Принни, он ощутил искорку надежды… что он выиграет пари и сможет входить в любой бальный зал в Лондоне, не опасаясь, что его попытаются окрутить.

Он потрепал Рея по плечу:

— Ты славный парень.

Это было прощание с благородным холостяком, и все присутствующие это понимали.

Рей попытался приободриться, однако его ухмылка напоминала болезненную гримасу. Он встал и нетвердо направился к двери.

— Мне пора, джентльмены. Увидимся, — он запнулся, — после свадьбы. В церкви. Или на концерте. В общем, в каком-нибудь скучном месте.

Он вышел, захлопнув за собой дверь.

— Я хотел бы предложить тост, — сказал Гарри, нарушив угрюмое молчание, повисшее в комнате.

Эрроу, Ламли и Максвелл подняли бокалы.

— За беспутных холостяков, — произнес он с воодушевлением. — И за это немыслимое пари. Чтобы мы с честью пережили его и сохранили нашу свободу в неприкосновенности.

Все дружно чокнулись и осушили бокалы.

— И еще, — усмехнулся Гарри. — Предлагаю прибить этот чертов шкаф к стене, прежде чем мы уйдем отсюда. Согласны?

— Согласны! — отозвались все хором.

В чем он не сомневался.

Глава 2

Август 1816 года

Благодаря школе «Провиденс» для своенравных девочек, в которую Молли Фэрбенкс попала в возрасте тринадцати лет, в двадцать один год она уже не была наивным глупым романтиком. Она была глупым романтиком… с превосходной осанкой.

Идеально выпрямив спину, Молли сидела на стуле в довольно убогой гостинице, где они с Седриком Оллистоном подкреплялись, перед тем как отправиться в Гретна-Грин.

Не то чтобы Молли действительно ела. Она была слишком взволнована и пребывала в смятении. Наверное, так же чувствует себя птица, выпущенная из клетки, прежде чем взмахнуть крыльями и улететь.

В честь обретенной свободы она отказалась от скучного дорожного костюма, облачившись в свое любимое белое муслиновое платье и дополнив его полосатым зонтиком, который ей прислала Пенелопа из Италии, где она путешествовала со своей семьей.