Сара Крейвен - Соль на твоих губах Страница 4

— Понятно. Я и не думал, что у нее есть родственники. Она пациентка моего отца.

Элли нахмурилась:

— Вы тоже доктор?

— В это трудно поверить, так? Однако это правда. — Он слегка склонил голову. — Меня зовут Реми де Бриза. А как зовут вас, мадемуазель, или ваше имя тайна?

— Меня зовут Элиз Колвилль, мсье, — тихо сказала она.

— Какое красивое имя! И звучит на французский манер.

Элли наморщила нос:

— В Англии меня называют скучным именем Элис.

Он взглянул на нее:

— В вас ничто не может быть скучным. Наступило молчание, потом Реми произнес:

— Подвиньтесь немного, Элиз, я сяду впереди. Элли подчинилась, потом густо покраснела.

— Держитесь за меня, — сказал он. — Нужно торопиться, потому что медицинский центр в Иньяке открывается через час. Я должен быть на работе вовремя.

Подъехав к дому Мадлон, Реми, несмотря на протесты Элли, помог ей слезть с коня.

— Спасибо, — сухо поблагодарила она и протянула ему руку. — До свидания, доктор Бриза.

Он поднял бровь:

— Зовите меня Реми.

— Хорошо, только вряд ли мы снова увидимся. Я больше не собираюсь рисковать жизнью.

— Очень мудрое решение, красавица моя. Он поднес ее руку к своим губам и поцеловал. — Согласно традиции, мужчина, спасший жизнь даме, становится ее покровителем, так что вам придется смириться с этим. — Реми взлетел в седло и улыбнулся ей: — Теперь вы можете обращаться ко мне «мой Реми». До свидания, моя дорогая Элиз.

Реми ускакал, а Элли еще какое-то время смотрела ему вслед, не понимая, отчего так сильно бьется ее сердце.

Войдя в дом, она увидела спускающуюся по лестнице элегантно одетую тетушку.

— Мне не послышался стук копыт? — спросила Мадлон, потом широко раскрыла глаза от удивления, увидев, в каком виде предстала перед ней Элли. — Бог мой! Дорогая, что произошло?

Элли вздохнула:

— Я едва не утонула во время прилива.

— Элиз! — Тетушка присела на один из стульев в кухне. — Там погибло много людей. Ты могла бы оказаться одной из них.

Элли заставила себя улыбнуться:

— Меня спас сын твоего врача и любезно проводил домой, усадив на своего коня.

Тетушка вздрогнула.

— Ты не должна больше так делать.

— Не буду, — мрачно ответила Элли.

— Значит, тебя спас Реми. Я должна встретиться с ним и поблагодарить его за твое спасение.

Элли беспокойно переступила с ноги на ногу:

— Это необходимо? Я уже поблагодарила его.

Тетушка поджала губы:

— У них в Трехеле нет повара. Реми был бы рад отведать вкусненького.

— Мне он не показался истощенным, — холодным тоном произнесла Элли.

Тетушка задумчиво посмотрела на нее.

— Деточка, неужели ты винишь Реми в том, что он не позволил тебе утонуть? — спросила она.

Элли прикусила губу.

— Я, естественно, благодарна ему, но это не значит, что я должна испытывать к нему расположение. Он, например, вряд ли любит всех своих больных.

Брови тетушки взлетели вверх.

— Я не слышала ни одной жалобы от его пациентов. Говорят, он великолепный профессионал и по-доброму относится к больным.

Элли остановилась у лестницы.

— Он давно сюда приехал? — не сдержавшись, поинтересовалась она.

— Недавно. Прежде Реми работал в благотворительной медицинской миссии в Африке, потом в Южной Америке. Мне он кажется очаровательным и рассудительным. Тем не менее, если ты не хочешь, я не стану его сюда приглашать, моя дорогая.

— Спасибо. — Она постучала пальцами по перилам лестницы. — Я просто чувствую, что нам с ним лучше снова не встречаться.

Мадлон посмотрела на раскрасневшееся лицо племянницы, потом на ее пальцы, которые отбивали барабанную дробь.

— А где твое обручальное кольцо? — спросила тетушка.

Элли покраснела еще сильнее:

— Наверху. Я решила не надевать его на прогулку.

— Ах, — задумчиво произнесла тетушка. — Как тебе удается так легко находить на все ответ?

— Не подумай ничего плохого, — Элли глубоко вздохнула. — Я просто хотела ощутить себя прежней, какой была до свадьбы. Но, к сожалению, все, кто живет здесь, рано или поздно узнают о том, что я замужем.

— Я никому не говорила об этом, — тихо призналась Мадлон. — Я не считала твое решение вступить в брак разумным. Еще до того случая, в результате которого Хьюго стал калекой, мне было ясно, что ты не любишь его. Я обо всем догадалась, читая твои письма.

— Но я почти не писала о нем. Тетушка по-доброму улыбнулась:

— В этом-то все и дело, моя дорогая. Получив приглашение на свадьбу, я умоляла твою мать не выдавать тебя за Хьюго. Я знала, что это погубит твою жизнь. Фей ответила мне в резкой форме. Она заявила, что ты предана своему жениху и мне не стоит вмешиваться.

— Мне мама сказала, что ты не решилась приехать на свадьбу, боясь долгой дороги. — Элли помолчала. — Мне следовало бы понять…

— Все уже в прошлом. Самое главное, что ты сейчас здесь, моя дорогая. Хочешь стать прежней Элиз Колвилль, значит, так тому и быть. Пойди и переоденься, а я постараюсь вернуть прежний вид потрепанным вещам, в которых ты вернулась с прогулки.

— Ты не возражаешь, если я немного побуду мадемуазель Колвилль? — тихо спросила Элли.

— Ничего страшного в этом нет, но и разумного мало.

Элли улыбнулась:

— Ерунда! Мне просто нужно быть осторожной.

Произнеся это, она направилась в свою комнату.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Солнце скрылось за облаком. Элли вздрогнула и встала со скамейки.

Войдя в дом, она поднялась вверх по лестнице. После смерти Хьюго она, несмотря на протесты Грейс, переехала из главной спальни в небольшую комнату в дальней части дома.

Не успела Элли войти в комнату и усесться за стол, чтобы написать письмо, как на пороге появилась ее свекровь.

— Вот ты где! Миссис Виндом приготовила кофе, — сказала Грейс.

— Я выпью его позже. Сейчас мне нужно ответить на письмо тетушки.

— Она сообщила тебе нечто интересное? — осведомилась леди Марчингтон.

— Тетушка больна, — тихо пояснила Элли. — Она хочет, чтобы я и Том навестили ее.

— Ни за что! — резко парировала леди Марчингтон. — Ты не можешь ехать в Бретань, и уж тем более тащить туда Тома. Это даже не обсуждается, и ты знаешь об этом, Элис.

Элли едва сдерживала гнев.

— Мне не требуется ваше позволение на то, чтобы отвезти своего сына к родственнице, — холодно произнесла она.

— Я не верю своим ушам!

— Придется поверить, — бросила молодая женщина.

Грейс помрачнела:

— Я не намерена потакать капризам какой-то француженки, которой взбрело в голову увидеть моего внука.