Елена Булганова - Любовь до востребования Страница 4

Провожать Валю до дома пошел конечно же Степан. По дороге снова вернулись к теме поступления в институт. Говорили о том, что надо бы им скооперироваться и поддержать друг друга на вступительных экзаменах. У подъезда расстались просто, без всяких пустых задержек и попыток перевести общение на более интимный лад. Степа открыл перед ней тяжелую подъездную дверь и сказал напоследок:

— Я тебе позвоню. Обсудим план подготовки.

И тут же зашагал прочь. А Валюшка поплелась вверх, цепляясь обеими руками за перила. Голова ее моталась, ноги вслепую нащупывали ступеньки. Она ожидала нагоняя от матери, но та только глянула на ее обалдевшее лицо и произнесла со вздохом:

— Нагулялась, неуемная? Иди отсыпайся. Завтра возьмешься за занятия.

На другой день Степа не позвонил. Валя еще вспоминала о нем несколько дней, сердито вздыхала по поводу такой необязательности, — а потом выкинула его из головы. Если бы не позвонил Илья, — ей было бы больно. Но Илья наверняка был где-то рядом с ее неотразимой подружкой, поэтому Галке Валя и сама старалась не звонить. Не хотела себя расстраивать. А у той, наверное, просто времени не хватало на разговоры с подругой. Так и получилось, что больше тем летом девушки не встречались. Один раз Валя увидела подругу на улице — вместе с Ильей. И поспешила скрыться за углом дома.

Потом наступила пора вступительных экзаменов. На первый — это было сочинение — Валюшка ехала, едва соображая от страха. Все писатели вместе с их романами слились в ее голове в какую-то кашу. Иногда она пыталась вспомнить, как, к примеру, звали мужа Катерины из «Грозы», но на ум не шло ни одно мужское имя, и сердце обрывалось от ужаса. Уж лучше было совсем ни о чем не думать.

Она села за парту, получила обжигающе-холодный и страшный в своей белизне экзаменационный лист. Незнакомый мужчина написал на доске три темы. Две из них были такие длинные и заковыристые, что Валя даже не смогла дочитать их до конца. Третья тема была короче и касалась лирики Есенина. Валя выбрала ее. Она нацелила кончик ручки на титульный лист, и тут с ужасом осознала новое препятствие: руки ее ходили ходуном, а при соприкосновении с бумагой оставляли на ней влажные следы.

— Спокойнее, Валечка, спокойнее, — прошептал ей в ухо чей-то голос.

Девушка вздрогнула, скосила вправо ошалелый взгляд и не поняла в первый миг: кто этот парень, откуда она его знает? А потом вспомнила городской парк, утро после выпускного бала и воскликнула шепотом:

— Ой, Степа, и ты тут!

— Какую тему берешь? — деловито спросил ее Степан.

— Есенина, наверное, — обреченно прошептала девушка.

— Что писать-то, представляешь?

Валя только плечами вздрогнула. Ничего она в этот момент не представляла!

— Не бойся, соберись, — продолжал нашептывать Степа. — Представь, что пишешь письмо другу о поразивших тебя стихах. Пиши только то, что чувствуешь. Понимаешь?

— Понимаю, — шепнула Валюшка и уже гораздо решительней приступила к листу. Страх исчез. Она легонько подтолкнула локтем Степу: — А ты какую тему выбрал?

— Ту же самую, — буркнул тот, не поднимая глаз от листка, на котором уже появились первые аккуратные строки. — Мне другая нравится, но надо же тебя подстраховать… Все, работаем!

Тут Валя окончательно успокоилась и с головой ушла в работу. Сочинение она написала без всякой помощи. Под конец вдруг столько стихов и мыслей полезло в голову, что пришлось строчить со скоростью пулемета. Степан свою работу закончил первый, но сдавать не стал, дожидался ее. Потом быстро обменялся с Валей листками и стал просматривать текст. Девушка вдруг покраснела:

— Не надо читать…

— Я не читаю, я грамотность проверяю, — отмахнулся Степан. — А ты пока у меня посмотри.

Валюша попробовала — но правописание никогда не было ее коньком. К тому же она все время косила глаза на Степу — следила за его реакцией. Интересно, догадается он, что в сочинении она обращается к его другу Илье?

— Все в порядке, можно сдавать, — вывел ее из оцепенения Степа. — Я там в нескольких местах твоей ручкой исправил.

Через два дня она узнала, что сдала сочинение на «отлично» и «хорошо». Степа — два «отлично». Остальные экзамены дались ей гораздо проще. Девушке везло: всякий раз они со Степаном попадали в одну группу. Валюша нуждалась в поддержке — и всякий раз ее получала. А уж знаний ей вполне хватило, чтобы прилично сдать оставшиеся экзамены. В середине августа стало известно, что оба зачислены на первый курс литфака, в одну учебную группу.

Передохнув у белорусской бабушки, первого сентября Валя приступила к учебе. С того же самого дня они со Степаном стали неразлучны. Вместе ездили на учебу и возвращались в свой город уже в сумерках. В выходные дни ходили в парк и в кино. Расставаясь поздно вечером, подолгу простаивали в Валином подъезде. Им всегда находилось о чем поболтать. Хотя в последнее время они все чаще забывали о разговорах, предавались жарким объятиям и поцелуям в закутке под лестницей.

В октябре зарядили дожди. В автобусах теперь царил удушливый смрад от влажной одежды и распаренных человеческих тел. Валюшка всю дорогу кашляла и подозревала, что у нее начинается астма. Вот после очередного приступа кашля Степан и сделал ей неожиданное предложение:

— Давай снимем комнату в Питере. А домой станем ездить на выходные.

Валя снова закашлялась — на этот раз от удивления. Несмотря на страстные поцелуи, о любви и о совместных планах до сей поры не было сказано ни слова.

— Мне мама не позволит, — пробормотала девушка и тут же залилась жаркой краской. Какая мама, если ей уже восемнадцать лет! Но Степан немедленно и горячо ее поддержал:

— Я думал об этом. Мне нужно познакомиться с твоими родителями. Войти к ним в доверие. А потом уж можно поднимать вопрос о совместном жилье.

Валя громко вздохнула, давая понять, что номер не пройдет: снимать комнату с мужчиной, даже знакомым, ей не позволят. Так, может, и не поднимать этой темы? Просто сказать родителям, что ей тяжело ездить каждый день в другой город, и она собирается арендовать жилье…

— Так, может, нам просто взять и пожениться? — прервал ее нечестивые мысли Степан.

Валя уставилась на него во все глаза. Снова раскашлялась и простонала сквозь кашель:

— Так ты что, хитрец, таким образом делаешь мне предложение?!

— Да, знаешь, так как-то легче, — пробормотал тот и отвернулся, но Валя успела заметить, что он покраснел. Она была смущена и растрогана. Жизнь впереди вдруг показалась такой легкой и осмысленной: вместе учиться, всегда помогать друг дружке. Именно такой идеал супружеской жизни всегда жил в ее душе — под наслоением всяких романтических фантазий. Скрывая радость, она произнесла, вложив в свои слова на всякий случай побольше скепсиса: