Виктория Даль - Ангел (ЛП) Страница 4

– Очень красивый.

Довольная улыбка на лице мужчины, отразилась в его глазах.

– На тебе он смотрится именно так, как я себе и представлял.

Мелисанда пожалела, что сейчас не имела возможности посмотреться в зеркало и увидеть светлый кулон на своей коже, рассмотреть, что Билл представлял, когда думал о ней. Странно, что он размышлял об этом, а не о том, чем они занимались в постели.

Мужчина повернул голову в сторону соседней улицы.

– За углом есть магазин, в котором продают тёплые имбирные пряники. Запах уже сводит меня с ума. Не возражаешь, если мы зайдём туда перекусить?

Люди проходили мимо них, спеша домой, чтобы начать подготовку своих Рождественских ужинов. Никто даже не взглянул в её сторону. У них были семьи, к которым они могли вернуться.

– Я не ела имбирные пряники несколько лет, – сказала она.

Мужчина просто предложил руку, без очаровательной улыбки или галантного поклона. Она коснулась пальцами его рукава и почувствовала, как на её щеках вновь возник румянец. Глупости. Девушка уже становилась для него на колени несколько раз. Это абсурдно, не так ли? Но бабочки запорхали у неё в животе, когда они подошли к соседней улице и свернули за угол.

Из магазина вышла женщина, и Мелисанда убрала пальцы с руки Билла. Белые мужчины не обращали внимания на подобные мелочи, но она никогда не станет светлокожей, чтобы проскользнуть мимо пренебрежения белой женщины, даже здесь, в Новом Орлеане. Девушка уже слышала, что в других местах всё обстояло гораздо хуже.

Билл купил им два больших пряника, от которых исходил пар, когда они медленно брели по улице. Вкус распространился по языку Мелисанды, и она застонала от удовольствия.

– Это лучшее, что я когда-либо пробовала.

– На вкус как Рождество, правда?

Они дошли до реки и сели на ограждение, чтобы понаблюдать за коричневыми волнами и насладиться пряниками. Мужчины работали на доках, и можно было слышать постоянный поток испанских ругательств вперемешку с французскими недалеко от места, где сидели Билл с Мелисандой. Корабли прибывали и отправлялись в это Рождество, как и в любой другой день.

– Я видела океан однажды, – сказала она. – Моя мать и тётя показывали его мне, когда я была маленькой девочкой. Он был голубым как небо.

– Океан меняется каждый день, – произнес Билл. – Сегодня он синий и прозрачный, а завтра мутный и серый.

Что-то такое было в его голосе, что всегда очень привлекало её. Она слышала сотни различных акцентов в Новом Орлеане. Иногда казалось, что весь мир стекался сюда каждый день. Но акцент Билла был её любимым. Мужчина родился в Норфолке, поэтому у него присутствовал небольшой акцент Вирджинии, но также чувствовался и ирландский акцент его матери с капелькой Орлеанского.

– Ты скучаешь? – спросила Мелисанда.

– Немного. Но, проклятье, невероятно холодно рядом с морем в зимнее время, даже в Вирджинии. Прости меня за мой язык.

Она рассмеялась над его странным рыцарством, пока ещё один кусочек пряника таял у неё во рту.

– Ты всегда жила здесь? – спросил мужчина.

– Да. Всегда.

Девушка бросила крошки любопытным чайкам и отломила кусочек побольше для себя.

– Мелисанда, – Билл произнёс её имя так медленно, что она удивлённо обернулась к нему.

– Что?

– Ты самое красивое, что я видел в жизни.

Она проглотила сладкое лакомство и нахмурилась, когда его слова дошли до неё. Девушка не была красива. И прекрасно знала об этом. Её лицо было сносным, а короткое тело достаточно пышным, чтобы удовлетворять мужчин, которым нравились фигуры такого типа.

– Ты не должен так говорить, – сказала Мелисанда.

Она понятия не имела, что за игру вёл Билл.

Он выдержал её взгляд в течение долгого мгновения, прежде чем повернулся взглянуть на проплывающий теплоход.

– Я чувствую какое-то успокоение, когда смотрю на тебя, – произнёс мужчина.

Мелисанда уставилась на его профиль в полном замешательстве.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – прошептала она.

Билл пожал своим огромным плечом.

– Всё просто. Знаю, я для тебя всего лишь клиент, но ты помогаешь мне чувствовать себя менее одиноким в этом городе.

Девушка не могла придумать, что ответить. Это правда? Он был всего лишь клиентом? Билл приходил к ней каждые две недели, и всегда при виде него Мелисанда испытывала радость. Он непросто склонялся над ней и брал. Мужчина был первым, кто прикасался к ней. Подготавливал. И в отличие от большинства клиентов, которые приходили к ней, пахнущие недельным потом, Билл, по крайней мере, всегда принимал ванну, прежде чем навещал её. Ещё одна маленькая любезность, означавшая для неё очень много.

Но в последнее время девушка чувствовала больше чем радость при встрече с ним. Она чувствовала себя счастливой. Потому что Билл тоже дарил ей успокоение. А после они лежали вдвоём в темноте и разговаривали. Девушка испытывала наслаждение, когда прижималась к нему, кожа к коже, хотя обычно скатывалась с постели как можно быстрее, чтобы мужчина не жаловался.

– Я не приготовила тебе подарок, – прошептала она ему вместо ответа.

– Я не ожидал никакого подарка. Просто намеревался сделать тебе приятно.

– Хочешь пойти в мою комнату?

Он, наконец, отвернулся от реки и встретился с ней взглядом.

– Я не за этим пришёл сегодня.

– Знаю. Поэтому и прошу.

Билл нахмурился, как будто ощутил внезапный приступ боли.

– Мне следует отказаться.

– Почему? Я прошу от всей души.

– Правда?

Он изучал её лицо, пока девушка не стала настолько нервной, что ей пришлось улыбнуться и отвернуться.

– Ты не должен оставаться один в Рождество, – сказала Мелисанда. – Зайдём в мою комнату ненадолго.

Билл, наконец, кивнул и встал, чтобы помочь ей подняться. Они шли совсем близко друг к другу, хотя и не разговаривали.

Она провела его в дом через кухонную дверь. Горничные уже находились на ногах, но едва обратили на него внимание. Не было ничего неприличного в том, что какой-то странный мужчина находился в доме.

Хотя Билл и был большим мужчиной, но мягко ступал по лестнице, и девушка почувствовала облегчение оттого, что он так же, как и она хотел оставаться незамеченным, когда они прокрадывались через коридор.

Он хорошо знал её комнату, но всё ещё неуверенно стоял в дверях, когда она закрыла за ними дверь и повесила шаль на крючок. Утром одна из служанок оставила чистые простыни на комоде, как обычно.

Мелисанда сняла простыни с прошлой ночи и перестелила кровать, понимая, что Билл спокойно за ней наблюдал. Она расшнуровала ботинки и аккуратно поставила их под стул в углу, а затем расстегнула платье.