Лора Райт - Пожар в его сердце Страница 4

— Не так уж он красив.

— Ох, кого ты обманываешь? — со смехом отозвалась Джейн с лестницы и быстро шмыгнула в свою комнату.

Тара закатила глаза и распахнула входную дверь — как раз в тот момент, когда звонок прозвенел в третий раз.

Гневные глаза Клинта Эндовера были того же цвета, что его синий свитер.

— Значит, ты дома.

— Да.

— Тебе нельзя доверять, — заявил он, входя без приглашения.

— И тебе добрый вечер! — ответила Тара, обескураженная его грубостью и пьянящим запахом его одеколона.

— Я не люблю, когда мои приказы нарушают, Тара.

Она последовала за ним в гостиную, честно стараясь не смотреть на его крепкие упругие ягодицы. Но это было нелегко.

— Тогда тебе, наверное, не следует мне приказывать.

— Тара…

— Мне плевать на твои приказы, Клинт Эндовер.

Клинт, не оборачиваясь, пробормотал:

— Да, в точности как они говорили…

Тара нахмурилась:

— Кто говорил?

— Неважно, — он повернулся к ней. — Тара, все это очень серьезно.

— Я не понимаю, в чем проблема? Что тебя так беспокоит? — Она нахмурилась, пытаясь разгадать его непроницаемый взгляд. — Джейн тут хорошо, о ней заботятся.

— Боюсь, заботы медсестры здесь недостаточно.

— О чем ты говоришь? — спросила она в растерянности.

— Я говорю об охране.

Тара непонимающе уставилась на гостя.

— Об охране кого?

Его челюсти сжались, он резко выдохнул, но ничего не сказал.

Клинт что-то скрывал, что-то важное — она чувствовала это. Но также она знала, он — закрытая книга. Выпытать у него ответы было невозможно.

Клинт бросил взгляд на старую фотографию Тары и ее матери, стоявшую на кофейном столике, потом снова посмотрел на девушку.

— Я решил. Джейн будет жить у меня.

Тара вытаращила глаза.

— Что за бред?

— Но ты можешь переехать вместе с ней.

Тара не верила своим ушам: он уже решил все за нее! Даже не поинтересовавшись ее мнением!

— Спасибо за приглашение, но мы останемся тут, — твердо ответила она. — И если ты не собираешься взять меня силой…

Клинт иронично выгнул бровь.

Тара запнулась, потом торопливо забормотала:

— Я имела в виду, взять и силой увезти меня отсюда…

— И?

Под его взглядом она вся запылала: шея, щеки, но самым неукротимым было пламя, разлившееся внизу ее живота.

— Ты понял, о чем я.

— Да. — Он подошел к ней, остановившись всего в нескольких сантиметрах. — И к счастью для нас обоих, грубая сила — не мой стиль.

— Приятно слышать, — сухо ответила она. Клинт, тяжело вздохнув, покачал головой:

— Ты сводишь меня с ума, Тара.

Взаимно, Эндовер.

— Мне очень жаль.

— Отлично, — сказал он грубо. — Если ты планируешь оставить ее тут…

— Именно.

— Тогда пойми, что я… тоже буду… все время рядом.

Слово было неожиданным и желанным, и ее сердце сжалось.

— Рядом?

— Привыкай к этому, Тара. — Он развернулся и пошел к дверям. — И в следующий раз не забудь предложить мне войти.

Тара смотрела на него, не в силах двинуться, не в силах заглушить тайную радость в своем сердце.

Когда дверь захлопнулась, к ней вернулась способность дышать и думать.

Привыкать к тому, что Клинт будет все время рядом?

Тара упала на диван и закуталась в одеяло. Что ей делать? Со времен школы она только и думала, и представляла, и мечтала о том, чтобы Клинт был все время рядом с нею. Даже парень, с которым она встречалась в колледже, был выбран ею из-за сходства с Клинтом.

Даже единственный мужчина, с которым я…

Тара закрыла глаза и свернулась клубком под стеганым одеялом, пытаясь не думать о поцелуях Клинта и о желании, снедавшем ее все эти годы.

«Я все время буду рядом».

Чего бы ей это ни стоило, она поборет свои чувства к Клинту Эндоверу. Он — не для нее.

Странная боль запульсировала в груди, потом спустилась ниже.

И Тара уже не была так уверена, что ей это удастся.

Значит, она просто будет скрывать свои чувства. В конце концов, Джейн же не останется здесь навсегда. Как только ее тайна будет раскрыта, она вернется к своему ребенку, Клинт больше не будет маячить перед Тарой, и сама она вернется к своей обычной жизни, посвященной служению людям.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Мать с ребенком. Картинка из семейного календаря: Джейн, обнимающая свою малышку, воркующая с ней на ковре в гостиной Сорренсонов, запах домашнего жаркого в горшочках… Таре едва удавалось сдержать слезы.

Тара росла единственным ребенком в семье, но это воспитало в ней постоянную потребность заботиться о других. К счастью, она нашла выход этой потребности в работе медсестры. Она честно заботилась о пациентах, стараясь поддерживать в них силы и надежду. Но даже она чувствовала, что есть нечто, более важное для нее.

Семья, дети и муж.

Только это не для нее.

Тара не знала, как совместить эгоистичные желания и искреннее стремление приносить добро людям. Но не только это останавливало ее. Она не могла заглушить в себе страх — а вдруг ее избранник окажется таким же, как ее отец, который вдруг в одночасье бросил семью, оставив жену и дочь гадать, чем же они ему не угодили. Такая перспектива приводила Тару в ужас. Это был слишком большой риск.

Будущее, которое девушка себе спланировала, виделось ей спокойным, достойным и безопасным. А желание иметь семью Тара спрятала глубоко в сердце.

А ведь я всю жизнь хотела именно этого, подумала Тара, протягивая Джейн розового плюшевого мишку.

Со школьной поры, когда один синеглазый мальчишка обнял меня и поцеловал…

Дыхание Тары замерло, когда она вспомнила, как Клинт смотрел на нее прошлой ночью. Одна лишь его близость, его запах заставили ее растаять до последней косточки.

Необъяснимый факт с точки зрения медицины. Но именно так она себя чувствовала. Тара добавит это в свою коллекцию воспоминаний, которую будет перебирать в старости, сидя одинокими вечерами перед камином.

Малышка тихонько захныкала, прерывая мысли Тары.

— Отэм так подросла, — сказала та с улыбкой. Джейн улыбнулась дочери.

— Она такая красавица.

— Вылитая мама.

— Спасибо, Тара, — мягко ответила Джейн и опустила взгляд, но не на ребенка, а в пол.

Тара ласково коснулась плеча новой подруги:

— Что случилось?

Когда Джейн вновь подняла на нее фиалковые глаза, в них были испуг и растерянность.

— Я думаю, похожа ли она на своего отца?

Сердце Тары сжалось от горя. Она не могла представить себе, каково это — не иметь прошлого, лишь настоящее и туманное будущее.