Элла Уорнер - Долгие раздумья Страница 4

— Так выглядеть мне прежде мешало отсутствие аппетита, понимаю… — не без яда продолжила Дикси.

Феликс, судя по всему, тоже помнил тот день. Он пожал плечами.

— Поверишь ли, я на самом деле боялся за тебя. Ты была слишком бледной и худой.

— Я так и подумала! «Отсутствие аппетита поможет тебе контролировать собственное тело, но вряд ли — чье-то еще!» — Она дословно процитировала его высказывание семилетней давности. — Это выражение глубокого сочувствия, охотно верю.

Он окинул ее с головы до пят удивленным взглядом и объяснил таким тоном, словно размышляет вслух и не собирается оправдываться:

— Я думал, встряска тебе необходима. Странно, что он еще помнил события тех далеких дней. Дикси было семнадцать, и проблемы с весом у нее действительно существовали. Ей мучительно хотелось походить на старших сестер, чьи идеальные формы и пропорции, высокий рост, даже светлые волосы вызывали у Дикси зависть и восхищение.

Природа одарила Дикси совершенно иной конституцией, очень тонкая кость и мальчишеское телосложение диктовали ей порывистость в движениях. Однако опытный взгляд без труда выявил бы в гадком утенке черты будущего прекрасного лебедя. Вдали от гнетущей обстановки дома Харлендов фигура Дикси обрела и женственность линий, и отточенность пропорций, превратив угловатого подростка в роскошную, но отнюдь не вульгарную молодую женщину, даже на расстоянии способную кружить головы, а вблизи вызывающую чувственное желание. Будучи чуть выше среднего роста, Дикси привыкла носить обувь на каблуках. Сейчас она обнаружила, что даже на высоких шпильках заметно ниже Феликса, и открытие неожиданно разозлило ее.

— Ладно, Феликс, — старательно чеканя слова, заговорила Дикси, — я не нуждаюсь в твоем одобрении. Хорошее ли мнение, плохое ли… Оставь его при себе. Мне неинтересно.

Вот так-то. Пусть знает свое место.

Феликс рассмеялся и подступил к Дикси еще ближе. Она поняла, что ее дерзости развлекают его, но и только. А она… О, как хотела бы она испепелить его взглядом, превратить в камень! Или в жабу. И бросить в пруд. А еще лучше пусть убирается ко всем чертям, среди которых ему самое место!

— А раньше я не замечал пламени твоих невероятных глаз.

Феликс усмехнулся, будто прочитав ее мысли.

Не замечал? Я действительно произвела на него такое впечатление или он затеял со мной какую-то дьявольскую игру? Господи, да он просто пошло флиртует со мной! — догадалась Дикси.

Нет, разумеется, ее не мучили сомнения относительно внешности. Она давно поняла, что пышные платья с воланами, оборками, да вообще платья — ей не идут, они полнят ее, старят. Дикси не носила юбок в складку, раз и навсегда выбрав стильную обтекающую и облегающую фигуру одежду. И траур ей тоже был к лицу, подчеркивал тонкую талию и крутые бедра.

Дикси легко справлялась с буйной живой силой своих черных волос, идеально дополняющих и смуглую оливковую кожу, и темные глаза. Единственным недостатком, который находила в себе Дикси, был чуть длинноватый нос. Но однажды, увидев в музее на полотне одного великого итальянца почти точный свой портрет, она смирилась и с носом, который, кстати, на самом деле был идеальной формы. Как и крупный припухлый яркий рот.

За последние два года лицо немного округлилось и теперь пребывало в окончательной гармонии со всем обликом Дикси. Словом, сейчас у нее было больше оснований считать себя красавицей, чем у ее старших сестер, обладательниц заурядно-сладкой внешности блондинистых фотомоделей, которых пруд пруди.

Страшно подумать, ведь в юности Дикси с отчаяния попыталась даже перекрасить волосы, осветлить. Полное фиаско! Кукушонок остался кукушонком в гнезде беленьких птенчиков.

— Я и не сомневаюсь, что ты не нуждаешься в чьем-либо одобрении. И уж тем более в моем, — вырвал Дикси из воспоминаний голос Феликса. — Однако в этом доме каждый, в ком еще не остыла кровь, одобрил бы тебя!

Секс! Все понятно.

Дикси уперлась взглядом себе под ноги и ускорила шаг, закипая от злости. Она и без Феликса знала, что от ее пышной фигуры мужчины сходили с ума. Мужчины всегда смотрят на формы женщины, на ее стати, словно оценивают лошадей. Феликс не исключение. Что такое интеллект по сравнению с женской грудью! Конечно, кому нужна женщина умная и сердечная, но не обладающая бедрами, за которые приятно ухватиться! Его стиль… Что бы он ни говорил, а его стиль — это секс, он только что себя выдал!

Дикси внимательно читала прессу. Феликс Дебнем считался одним из самых заманчивых женихов Соединенного Королевства: холостой претендент на роль финансового магната. Желтые газеты устали подбирать ему подходящие, на их взгляд, партии.

Интересно, а что на самом деле думает обо мне Феликс Дебнем? — вдруг задалась вопросом Дикси. А, пусть думает что хочет! В мои намерения пока не входит выбирать себе спутника жизни.

Непреодолимый внутренний барьер возникал для Дикси тут же, едва какой-нибудь мужчина начинал за ней ухаживать. Ей хотелось быть любимой, возможно, хотелось даже больше, чем она сама себе в том признавалась. Но настоящую любовь Дикси пока не находила.

— Ты счастлива? Ты живешь, как хотела?

Феликс опять задавал очень простые вопросы, на которые не так-то просто ответить. К тому же Дикси казалось, что он задает их с каким-то тайным умыслом. Скажешь такому правду, а он потом использует твою откровенность против тебя же! Кому, как не Дикси, имеющей богатый опыт общения, принятого в доме Харлендов, знать это! А Феликс, похоже, намерен возглавить этот лживый клан.

Глядя мимо, Дикси уклончиво ответила:

— Достаточно счастлива… А ты? Ты счастлив?

Она с детства усвоила иезуитскую манеру отвечать вопросом на вопрос.

Феликс снова засмеялся, но теперь к смеху примешивались нотки иронии.

— Знаешь, а ведь мне никто никогда не задавал этого вопроса.

Ну еще бы! — насмешливо прокомментировала про себя Дикси. Его успех не предполагает сомнений. Потому-то никому и в голову не пришло спросить, счастлив ли «золотой мальчик»!

— А сам-то ты спрашивал себя об этом? — съехидничала Дикси, обрадовавшись, что задела Феликса за живое.

— Возможно… Хотя я не сказал бы, что счастье — самое главное в моей жизни. И вообще, не кажется ли тебе, что счастье неуловимо? Это иллюзия, химера, мираж. Его нелегко заполучить, еще сложнее — удержать… В отличие от здоровья или власти.

— Почему ты спросил меня о счастье?

— Не знаю, на самом деле думал спросить, как тебя встретили родственники. Ободрили и утешили?

Он бросил вопрос небрежно, словно невзначай. Дикси чуть не огрызнулась: не лезь, мол, не в свое дело. Остановило ее предположение, не связано ли любопытство Феликса относительно воссоединения с семьей с его замечанием о «мужчинах, в которых еще не остыла кровь»? Кажется, Мистер Удачливый Бизнесмен вообразил, что неотразим и может легко провести несколько веселых дней с «сироткой». Он что, и вправду вознамерился уложить меня в постель?