Рут Валентайн - Главные слова Страница 4

Шоколадница повернулась к нему лицом. В руках она держала большое блюдо с изысканными пирожными. Увидев Эдварда, она превратилась в соляной столб. Ее голубые глаза расширились от удивления. Эдвард с трудом поборол желание провести рукой по ее гладкой щеке, чтобы проверить, на самом ли деле кожа Шоколадницы такая нежная, какой кажется. Уголки его губ дрогнули в ленивой улыбке.

— Вы меня искушаете, — произнес он хрипло.

Господи, что я сказал! — ужаснулся Эдвард.

Шоколадница почему-то насторожилась и поставила блюдо на стол. Блузка на ее тугой груди соблазнительно натянулась.

— Что, простите?

— Вы меня искушаете… своим десертом. — Эдвард обвел жестом стол, уставленный лакомствами. — Мне отказывает сила воли, когда я вижу такое сладкое изобилие.

— Понятно. — Шоколадница наклонила голову, как будто не верила, что он с ней флиртует. Однако легкий румянец, проступивший на ее скулах, свидетельствовал об обратном. — Что вам предложить?

Уверенный, что искренний ответ ее шокирует, Эдвард решил вести себя благообразно.

— Все выглядит просто фантастично. Что вы мне порекомендуете?

В ее глазах вспыхнули лукавые огоньки. Провокационный вопрос напрашивался на соответствующий ответ.

— Все зависит от вашего настроения.

— Отрываться — так по полной. Дайте мне что-нибудь нежное и соблазнительное.

Она подняла на него удивленный взгляд.

— Вы, похоже, знаете толк в сластях.

— Да, от десерта я редко отказываюсь, — сообщил Эдвард, подмигнув.

— Мы с вами родственные души, — произнесла она со вздохом, и на ее губах заиграла лукавая улыбка. Эдвард понял, что выбрал верный тон. — Я придерживаюсь девиза: «Жизнь слишком коротка. Ешь десерт на первое».

— Я должен взять его на вооружение! — Эдвард весело рассмеялся и окинул взглядом карточки с названиями кондитерских изделий. Их разнообразие его поразило, и он растерялся. — Трудная задача. Пожалуй, я попробую для начала шоколадную слойку с кремом.

Она одобрительно кивнула, и ее светло-каштановые кудряшки забавно задрожали. А Эдвард живо представил, как ее распущенные волосы шелковистой волной прокатятся по его обнаженной груди, по животу, бедрам…

— Отличный выбор, — прервал его эротическую фантазию голос Шоколадницы.

Она протянула ему пирожное на бумажном блюдечке.

— Ммм, божественно, — промычал Эдвард, откусив кусочек.

— Одно из моих любимых, — заметила Шоколадница, явно польщенная его оценкой. — По правде говоря, мне нравится почти все, — добавила она скромно.

В ней удивительным образом сочеталась уверенность с робостью, и она интриговала Эдварда с каждой минутой все больше и больше. Эта женщина казалась невероятно безыскусной, что особенно подогревало его интерес к ней.

— Если у вас все такое вкусное, то я понимаю, почему вы затрудняетесь отдать предпочтение чему-то одному. — Эдвард переместился на другой конец стола, где стояли бутылочки с соусами. — Что это? — полюбопытствовал он, указывая на одну из них.

— Это для тех, кто предпочитает натуральный продукт, — ответила Шоколадница осторожно, указав на блюда с фруктами: кусочками ананасов, персиков, бананов, яблок, ягодами клубники. — Можно обогатить вкус фруктов, макая их в соус. Но это только для смелых и любознательных.

— Я смелый и любознательный. Хочу поэкспериментировать, — сказал он многозначительно.

— В таком случае, — у нее загорелись глаза, — к вашим услугам карамельная подлива, шоколадный ром и «Золотая цапля».

— «Золотая цапля»? — повторил Эдвард недоверчиво. — Сомневаюсь, что хочу знать, из чего это приготовлено.

Шоколадница рассмеялась. Переливы ее смеха прозвучали для него небесной музыкой.

— Уверяю вас, соус очень хорош. Он состоит из фруктового сиропа, смешанного с шоколадом и молоком.

— Боюсь, что прослыву трусом, если откажусь снять пробу с деликатеса с таким изысканным названием.

— Не волнуйтесь, это вам не грозит. — Она наклонилась над столом и непринужденно коснулась его локтя. Дружеское прикосновение даже сквозь ткань пиджака обожгло Эдварда огнем. — Вы, даже если захотите, за труса не сойдете, — произнесла Шоколадница низким голосом, окрашенным игривыми нотками.

У Эдварда едва не выпрыгнуло сердце, когда он совсем близко увидел ее отливающие перламутром губы. Он мог бы проверить, на самом ли деле они такие сладкие, какими кажутся. У Эдварда свело мышцы живота и спины, и он усилием воли подавил желание поддаться искушению. Оторвав взгляд от соблазнительного рта Шоколадницы, Эдвард порывисто выдохнул скопившийся в груди воздух. Он был готов проглотить не только содержимое своей тарелки, но и ту, чьи руки ее наполнили, однако сомневался, что атака через стол, заставленный десертом, уместна.

— Вы, похоже, хорошо знаете весь ассортимент вашей сладкой продукции, — продолжил он, прожевав очередной кусочек слойки.

— Конечно, ведь я сама ее готовлю. У меня своя кондитерская.

— «Райская услада», — догадался Эдвард. Шоколадница удивленно вскинула голову.

— Вы там бывали?

— Не приходилось. — Он широко улыбнулся. — Я прочитал название на визитке, приколотой к вашей блузке. А вас зовут Трейси. — Даже ее имя звучало соблазнительно!

— Ах да. Я совсем о ней забыла. Трейси закатила глаза и покачала головой, словно не могла поверить, что страдает забывчивостью. Потом она взяла чистую тарелку, положила на нее несколько ломтиков киви и полила сверху шоколадным ромом. В ту же тарелку Трейси добавила клубнику и сбрызнула «Золотой цаплей».

— Не хотите ли раскрыть свое инкогнито? — спросила она.

— Эдвард Беркли.

Вопреки его ожиданиям, Трейси на услышанное имя не отреагировала. По-видимому, ассоциаций с названием его пятизвездочного ресторана оно у нее не вызывало.

— Рад с вами познакомиться. — Эдвард протянул Трейси руку, лишая ее права выбора.

Она подала ему свою теплую ладошку, и его пальцы нежно сомкнулись вокруг ее узкой руки.

— Я тоже рада с вами познакомиться, — отозвалась Трейси дрогнувшим голосом.

У Эдварда застучало в висках, и, словно почувствовав это, она облизнула кончиком языка нижнюю губу. Ее голубые глаза подернулись томной поволокой. Между ними словно проскочила искра, и Эдвард с радостью осознал, что его интерес не оставил прелестную Шоколадницу безучастной. Он чуть дольше, чем требовали приличия, задержал ее руку в своей, нежно водя большим пальцем по гладкой коже ее запястья. Он сожалел, что в эту минуту они были не одни, а в банкетном зале, наполненном двумя сотнями людей.