Дикси Браунинг - Поздняя луна Страница 4

Дурные предчувствия переполняли ее, и она изо всех сил старалась подавить их. Если ее испугало первое же препятствие, как же она собирается жить дальше?

Сайлас Флинт поднял, как пушинку, два ее замшевых чемодана и забросил их в кузов грузовичка поверх грязных канатов и ржавого двухсотлитрового бидона из-под бензина. Он указал на кабину и невозмутимо ухмыльнулся:

— Извините, но вашу дверцу заклинило. Вам придется перелезать. — Проводив ее к своей дверце, он подал ей руку.

Рейн намеренно отказалась от помощи. Она взглянула на высоченную подножку, а потом вниз, на юбку нарядного бежевого костюма. Прежде чем она успела сообразить, как преодолеть неудобное препятствие, мужчина обхватил ее обеими руками за талию и подсадил в кабину. С видом оскорбленного достоинства она уселась на грязное сиденье, и прошло немало времени, прежде чем она поняла, что пора засунуть ноги в кабину. Уставившись прямо перед собой, на облепленное песком и засиженное насекомыми ветровое стекло, она заметила ледяным тоном:

— Это было совершенно необязательно, мистер Флинт. — Ее слова не достигли нужного эффекта, поскольку она пыталась перелезть через изодранное сиденье, стараясь при этом не задеть коробку передач.

Сайлас легко впрыгнул на место рядом с ней, с грохотом захлопнул дверцу и включил зажигание. При всем своем страхе и раздражении Рейн не могла не заметить, что мотор работает так же бесшумно и бесперебойно, как мотор дядюшкиного «даймлера», несмотря на постоянный стук ржавого покореженного крыла и гору старья в кузове.

Старья, включающего и ее замшевые чемоданы, вспомнила Рейн с внезапной слабостью.

— Нам далеко ехать? — спросила она, как только вновь обрела голос.

Он улыбнулся ей, небрежно опершись рукой на опущенное стекло.

— Несколько миль. Наши два поселка, Фриско и Бакстон, находятся в одном и том же лесу, по соседству, а галерея — к северу от Бакстона. У самого пролива. Вы умеете плавать?

Благовоспитанность не позволила ей полностью проигнорировать его вопрос. Она подняла тонкие брови и остановила взгляд на точке прямо над его головой.

— Плавать? — спросила она холодно.

— Океан иногда здорово наступает. Сюда, на наши берега, весна приносит не только цветы. Весенние течения, низкое давление — плохое сочетание. Если решите остаться у нас, можете и ноги промочить.

В обычном состоянии сообщение о суровой погоде нисколько бы ее не испугало, но сейчас эта отдаленная перспектива стала еще одной огромной каплей в уже почти переполненной и вот-вот грозящей перелиться через край чаше. Закусив нижнюю губу, которая вдруг почему-то задрожала, она заставила себя сказать ему в ответ какие-то вежливые слова.

Сайлас бросил на женщину быстрый внимательный взгляд. Она явно чем-то очень расстроена. Ее укачало, это понятно, но было и что-то еще, что его озадачивало. Она оказалась значительно моложе, чем он ожидал, и пыталась замаскировать это налетом искушенности, который при всем ее старании был совсем непрочным. Нет, вы посмотрите на нее, разглядывает кучку каркасных домов и взъерошенные зимними ветрами деревья, как будто ничего интереснее в жизни не видела. Он чертовски хорошо знал, что Бакстон не так уж интересен — особенно для женщины, которая, видимо, познала все в этом мире и нашла большую часть его недостойной своего внимания.

— Почему вы решили приехать в Бакстон? — спросил он, зная наперед, что не получит прямого ответа.

— Из-за климата, — ответила Рейн первое, что пришло в голову.

Она поежилась, когда мокрый ветер полоснул ее, словно ножом, под тонким жатым шелком. Не могла же она сказать этому человеку, что приехала сюда из-за того, что на карте это место выглядело как самый край земли.

Сайлас резко затормозил и подождал, пока стайка ребятишек выпорхнет из школьного автобуса и разойдется.

— Климат… — пробормотал он. Она была самым тепличным растением, которое он когда-либо видел. И сомневался, что она перенесет первый же сильный норд-ост.

Глава вторая

К тому времени, когда старый, ветхий грузовичок въехал на круглую огороженную площадку для парковки машин, Рейн так устала, что даже не могла двигаться. Одна сила воли продолжала удерживать ее в вертикальном положении, когда она увидела открытый всем ветрам домик.

Сайлас повернулся к ней с выражением искреннего сожаления на лице.

— Боюсь, вам снова придется перелезать. Поверьте, это не очень типично для нашего транспорта.

Он спрыгнул вниз, и Рейн, игнорируя его руку, начала продвигаться к выходу. Юбка задралась, она ее одернула и поняла, что миновать коробку передач изящным движением невозможно. К тому времени, как она преодолела это препятствие, она решилась принять помощь Сайласа: если бы ей пришлось прыгнуть на землю с такой высоты, она, учитывая теперешнее самочувствие, неминуемо шлепнулась бы к его ногам.

Скрывая отчаянную усталость под привычной маской высокомерия, она позволила ему поддержать ее за руку и соскользнула с обтрепанного сиденья прямо на острые ракушки. Юбка опять задралась, но она умудрилась продемонстрировать полнейшее безразличие. За столь короткое время она уже научилась не терять самообладания.

Однако не осталась безразличной к одобрительному взгляду ленивых карих с золотистыми искорками глаз. Отвернувшись, она выдернула руку из его мозолистой ладони и отошла в сторону, демонстрируя такой интерес к окружающему ландшафту, какого вовсе не испытывала.

В тот момент ей было все безразлично, даже если бы ее закинули на песчаную дюну. Главное — чтобы при ней были подушка и одеяло. И еще ванна, горячо пожелала она.

Как будто прочитав ее мысли, Сайлас кивком указал на дом.

— Пойдемте, я покажу, где вы будете жить. Думаю, сейчас вам нужно хорошенько отмокнуть и поспать, а пока вы отдыхаете, я соображу что-нибудь насчет ужина. У Хильды выходной. — Он указал на голубую дверь, которая вела в пустой, необставленный вестибюль. — Проходите, дверь открыта. Я внесу вещи.

Несколько смущенная тем, что он так легко прочел ее мысли, Рейн пробормотала:

— Спасибо, но я совсем не устала. Только скажите, где моя комната, я немного приведу себя в порядок, а затем, если вы не возражаете, я хотела бы взглянуть на галерею.

Удивленная вырвавшимися у нее словами, она объяснила это тем, что терпеть не могла показывать хоть чуть-чуть свою слабость. Она валилась с ног от усталости и подозревала, что мужчина об этом догадывается. Так что теперь и он знает, что она идиотка. Ей непросто было пройти в такой опасной близости от этой высокой гибкой фигуры — так близко, что она почувствовала тепло и слабый запах мужского тела. Сайлас открыл перед ней входную дверь, а потом еще одну, и они вошли в уютную гостиную. Он поставил ее вещи за следующую дверь, и она догадалась, что в спальню.