Элизабет Хардвик - Она любит скорость Страница 4

– Искренне на это надеюсь, – негромко отозвался Кевин и, открыв глаза, взглянул прямо в лицо девушки. – Иначе что бы вам делать в салоне? Вы же, кажется, должны были вести самолет.

Для человека, еще несколько секунд назад крепко спавшего, он на удивление быстро пришел в себя. Резко отступив и заложив руки за спину, Саманта парировала:

– Существует еще такая вещь, как автопилот, мистер Рид.

– Но мы ведь уже на земле. – Кевин отстегнул ремень и выпрямился во весь рост.

– Похоже, мы не даем вам поспать, мистер Рид, – насмешливо заметила Саманта, глядя, как он разминает затекшие мускулы. Кевин был довольно высоким и, хотя не казался атлетом, был крепок и жилист.

– На самом деле, да, – отозвался он. – Эти полчаса – все, что мне удалось выкроить за последние сутки.

Саманта просто обомлела, услышав это откровенное признание, и смерила героя-любовника уничтожающим взглядом. Одного взгляда на эти чувственные серые глаза достаточно было, чтобы сообразить, по какой причине мистер Рид не спал всю ночь.

– Надеюсь, она того стоила.

Выражение глаз Кевина странно смягчилось.

– Вне всякого сомнения, – отозвался он, и Саманте вдруг стало неловко. Может, он искренне любит ту женщину, с которой провел ночь. И с чего она так на него ополчилась?

– Вы еще долго собираетесь держать меня взаперти? – спросил Кевин. – Если помните, у меня вообще-то назначена встреча с вашим отцом.

Саманта побагровела и направилась к двери. Открыв ее и опустив трап, она не удержалась и колко спросила:

– Вы сами отнесете свой багаж или предпочитаете, чтобы это сделала я?

Губы Кевина слегка изогнулись в улыбке, и он легко поднял с пола тяжелый дипломат.

– Спасибо, я сам справлюсь. И благодарю вас за прекрасный полет, – вежливо произнес он.

– Откуда вам знать, что он был прекрасным? Вы же проспали всю дорогу! – выпалила Саманта.

– Я заснул, лишь убедившись, что мы благополучно поднялись в воздух, – пожал плечами Кевин. – Последнее, что я услышал перед тем, как вырубился, было предупреждение о том, что у вас не курят. Боюсь, что еще с тех пор, как я был ассистентом врача, я научился спать где угодно и как угодно.

Из всего, что он сказал, до Саманты дошло только одно слово – врач. Этот мужчина врач. Что это значит? Неужели Генри заболел? В это было трудно поверить. За всю свою жизнь Саманта не могла припомнить, чтобы ее отец хоть раз был болен. Но ведь это еще ни о чем не говорило!

– А в какой конкретно области медицины вы специализируетесь, доктор Рид? – спросила она, стараясь не выдать охватившего ее смятения.

– Эту область можно квалифицировать как жизнь, мисс Максуэлл, – загадочно отозвался Кевин. – Этот автомобиль нас дожидается? – И он указал на золотистый «роллс-ройс», припаркованный в нескольких шагах от посадочной площадки. Шофер уже стоял рядом с машиной, предупредительно открыв дверцу.

– Он дожидается вас, – отрезала Саманта, не скрывая раздражения. – Мне надо еще кое-что сделать, прежде чем я поеду домой.

Больше всего на свете ей хотелось сейчас отправиться вместе с Кевином и попытаться хоть что-то разузнать, но, увы, ей действительно предстояло проверить самолет и проследить за его заправкой.

– Что ж, увидимся позже, – кивнул Кевин и направился к трапу. Спустившись, он сел в «роллс-ройс», поблагодарив шофера улыбкой, Саманта беспомощно следила за тем, как автомобиль отъехал от самолета. Она была в полной растерянности.

Зачем Генри понадобился врач? Да еще такой, которого пришлось везти из города? Неужели его состояние настолько серьезно? Саманте стало нехорошо. Сама мысль о том, что ее отец, такой энергичный и полный жизни, может быть серьезно болен, привела ее в ужас.

– Надеюсь, вы хорошо долетели?

Кевин внимательно посмотрел на своего клиента. Тот встретил его на ступеньках дома несколько минут назад, и сейчас они уже сидели в уютной гостиной. Кевин, разумеется, знал, как выглядит Генри Максуэлл, слишком часто его фотографии мелькали в газетах. Однако они передавали лишь то, что Максуэлл был интересным мужчиной, молодо выглядевшим для своих пятидесяти с лишним лет, но не отражали и сотой доли его жизнелюбия, которое бросалось в глаза с первого взгляда.

Что можно было ему ответить? Да, полет прошел прекрасно. Разумеется, Кевин умолчал о том, что прелестная дочурка его гостеприимного хозяина оказалась порядочной язвой и набросилась на него, как пантера, только за то, что он не понял, что Сэм Максуэлл – женщина.

Все равно она редкая красавица, шепнул ему внутренний голос, несмотря на дурацкие замашки и острый язычок. Но по большому счету, Кевину было на это наплевать. Красивых женщин он на своем веку видел предостаточно, и хорошенькая мордашка была недостаточной причиной для того, чтобы завоевать его расположение.

– Да, спасибо, – вежливо ответил Кевин, спохватившись, что Генри Максуэлл ждет ответа. От предложенного кофе он отказался – короткий сон в самолете достаточно освежил его. За годы врачебной практики Кевин научился быстро восстанавливать силы даже после самого напряженного дня. Однако сейчас он был уже не юношей, которому хватило бы пары часов сна, чтобы продержаться потом еще сутки, и он понимал, что его хватит ненадолго. Поэтому он сразу перешел к делу. – Вы обрисовали мне ситуацию в общих чертах, мистер Максуэлл, но было бы лучше, если бы я сразу провел обследование. Тогда мы сможем говорить конкретно.

Глаза магната, почти такие же синие, как у его дочери, затуманились тревогой.

– Прежде чем мы приступим, мне хотелось бы еще раз напомнить, что это дело сугубо конфиденциальное.

– Я это уже понял, – сухо заверил Кевин. – Саманта ведь ни о чем не знает?

– Нет, – поморщился Генри. – Она задавала нескромные вопросы?

– В общем, да, – пожал плечами Кевин. – Но не волнуйтесь, – прибавил он. – Что касается меня, то тайна пациента для меня священна.

– Боюсь, что это не остановит Сэм, – покачал головой Максуэлл. – Наверное, это была не лучшая мысль, попросить ее привезти вас сюда. Но в тот момент мне как-то не пришло это в голову.

– По-моему, теперь уже поздно об этом горевать, – сказал Кевин. – И потом, улаживать дела с любопытной дочерью – это ваше дело. Я же приехал, чтобы провести обследование, – с нажимом заявил он и, сообразив, что был излишне резок, извинился. – Простите за тон, просто у меня был трудный случай ночью, и я совсем не спал.

– Разумеется, – поспешно произнес Генри Максуэлл. – Я введу вас в курс дела, пока мы будем подниматься наверх.

Кевин подхватил чемоданчик с принадлежностями для осмотра и последовал за хозяином дома, по пути внимательно слушая его рассказ. Максуэллу явно было необходимо выговориться. Кевин был полон сочувствия. Он понимал, что человеку, привыкшему держать под контролем весь свой мир и жизнь своей семьи в течение тридцати лет, нелегко было примириться с нынешней ситуацией. Однако такие вещи случались от века во многих семьях, и все как-то это переживали и будут переживать, пока стоит мир.